Последний человек на Луне - Юджин Сернан

Меня в эти дни интересовало другое. Да, победа над Москвой была сладкой, а чтение Библии с орбиты – находкой настоящего мастера, но еще больше меня потрясли сделанные с «Аполлона-8» фотографии голубой Земли над пустынным лунным горизонтом, знаменитые снимки восхода Земли. Да, мы видели подобные фотографии с орбитальных камер, но эти были намного более реальными – их сделали люди, а не машины.

Я не мог дождаться минуты, когда отправлюсь туда сам и все это увижу.

Комик Дон Риклз, который зарабатывал себе на хлеб, поддевая сильных мира сего, устроил мне подставу однажды вечером во время раскованного юмористического представления в Лас-Вегасе. В зале присутствовал Алан Шепард и смеялся всякий раз, когда Риклз крутил на вертеле любого, кто попадал ему на глаза. В тот момент, когда комик узрел первого американца, полетевшего на ракете, он не смог удержаться от шпильки. «Алан! – позвал он. – Мой приятель Джин Сернан сейчас готовится полететь вокруг Луны. А то, что сделал ты, с точки зрения моего бизнеса годится лишь на разогрев!» Широкая улыбка сползла с лица Шепарда, как снег с горячего камня. Спасибо за издевательство над моим боссом, Дон.

Как я обнаружил, знакомство со знаменитостями в чем-то приятно, а в чем-то опасно. Эта история определенно относилась ко второму случаю. Тем не менее Риклз стал мне добрым другом, а Алан оправился от удара.

Нас с Барбарой затягивало в мир, совершенно отличный от того, в котором мы выросли. Вскоре мы стали получать пропуска за кулисы в Вегасе, присутствовать на голливудских вечеринках и на модных обедах в Нью-Йорке, обмениваться байками с политиками, кинозвездами и светскими львами. Мы довольно легко освоились и обнаружили, что, если не обращать внимание на рекламу, некоторые знаменитости вполне симпатичны. Певец Уэйн Ньютон, например, услышав, что Трейси учится ездить верхом, подарил ей прекрасного арабского жеребчика – простой дружеский подарок. Я играл в гольф с Бобом Хоупом, готовил спагетти с Фрэнком Синатрой и всерьез подружился с Рональдом Рейганом, Филом Харрисом, Конни Стивенс, Бэрроном Хилтоном и даже с моим кумиром Джоном Уэйном.

Мы с Барбарой встретили новый, 1969 год в Акапулько, а затем прилетели в Вашингтон на инаугурацию президента Никсона. Мы вновь оказались в Белом доме – второй раз за два месяца, теперь по приглашению конгрессмена Джеральда Форда, будущего президента. Среди блистательного великолепия процессий и званых обедов мы часто обнаруживали себя в компании с представительной парой, с которой сразу почувствовали взаимную симпатию – это были новый вице-президент Спиро Агню и его очаровательная супруга Джуди. Вскоре Никсон поставил Агню во главе Целевой космической группы, и он глубоко окунулся в проблемы лунных экспедиций. Прошло не слишком много времени, а соседи по Нассау-Бей уже знали, что если около нашего дома внезапно появился агент службы безопасности, то, вполне вероятно, причиной тому вице-президент и его жена, которые остановились у нас сыграть в пул на заднем дворе, пока я жарю гамбургеры. Много было проблем, которые поглощали Теда Агню в течение злополучной политической карьеры, но наша личная дружба всегда оставалась выше этого.

В начале 1969 года мы обнаружили, что полет «Аполлона-8» нарушил график отправки человека на Луну. Грандиозная задача, которую поставил перед нами президент Кеннеди, не была еще полностью решена. Даже если мы больше не соревновались с Советами, мы определенно бежали наперегонки со временем. До конца десятилетия оставалось 365 дней – время пошло!

Полет Бормана, Ловелла и Андерса доказал, что у нас есть носитель, способный доставить нас к Луне, но совершенно необходимый посадочный модуль еще не был проверен и допущен к эксплуатации человеком. Это было задачей «Аполлона-9» в марте, но что дальше? Первоначальный план, от которого отказались лишь несколькими месяцами ранее, состоял в том, что Джим МакДивитт проверит лунный модуль в полете «Аполлона-8», Борман затем наведет окончательную ясность на «Аполлоне-9» и откроет тем самым дорогу для посадки на Луну «Аполлона-10». Но после изменения программы у Бормана в его отчаянном броске в облет Луны на раздетом наполовину «Аполлоне-8» вообще не было лунного модуля. Как следствие, важное испытание не состоялось, и, скорее всего, именно это перечеркнуло наши с Томом шансы первыми достичь лунной поверхности.

К январю 1969 года пара факторов продиктовала очевидное решение. Экипаж МакДивитта еще не испытал лунный модуль даже на околоземной орбите, а наш LM-4 хотя и был легче трех предшественников, но все же слишком тяжел, чтобы сесть на Луну с надежным запасом. Программа подчинялась жесткому календарю, не дававшему свободы, и хотя следующий на конвейере лунный модуль, LM-5, делался уже достаточно легким для прилунения, он не успевал к запланированной дате нашего майского старта. Кроме того, были буквально миллионы вещей, каждая из которых могла не получиться или у МакДивитта, или в нашем полете, и из-за этого программа могла задержаться. Мы просто не могли отложить «Аполлон-10» до того момента, как будет готов LM-5, – оставалось слишком много неизвестных в части его эксплуатационных возможностей. В общем, после испытательного «заезда» по околоземной орбите на «Аполлоне-9» требовался еще один убедительный тест – необходимо было проверить, как лунный модуль отработает во враждебной окололунной среде.

Решения были приняты в конце января: «Аполлон-10» станет генеральной репетицией и сделает всё, за исключением посадки на лунную поверхность. Дик дал экипажу Нила Армстронга историческое задание попытаться в первый раз сесть на Луну, но все понимали, что этого может и не случиться. Если в полете «Аполлона-10» основной корабль или лунный модуль не покажут себя достаточно хорошо, график сдвинут вновь, чтобы провести дополнительные испытания на «Аполлоне-11». В этом случае первая попытка посадки достанется «Аполлону-12» или даже «Аполлону-13»[101]. Ничего еще не было ясно в этот момент, кроме того, что «Аполлону-10» не суждено привезти домой лунные камни. Оглядываясь сегодня назад, я должен признать это решение верным. И тогда, вместо того чтобы впасть в разочарование, Том, Джон и я с радостью приняли на себя новые роли лунных разведчиков.

Всё было сложно, и всё стало еще сложнее: новое событие заставило еще раз перетасовать экипажи. Ал Шепард вновь вступил в игру.

Конечно, мы знали, что Шепард сделал бы почти что угодно, чтобы вновь полететь в космос, но не верили, что у него получится. Слишком многое произошло со времен его первого полета годы назад, и даже если бы Алу удалось вернуть допуск по медицине, ему бы пришлось встать на путь ученичества, занять место в очереди после многих очень опытных астронавтов, отработать в дублирующем экипаже, пройти долгий и утомительный путь обучения полету на технически сложном корабле «Аполлон». Иными словами, мы полагали, что его время прошло. Мы не учитывали вес Шепарда в программе, его бульдожью хватку и то глубокое сочувствие, которое испытывала по отношению к Алу американская публика.