Ритуал - Шантель Тессье

она фыркает. — Где, черт возьми, Мэтт? — Ее темно-зеленые глаза рыщут по квартире, как будто я его где-то спрятала. Что я сижу в этой квартире и трахаюсь и с ним, и с Раятом.

Я сжимаю руки в кулаки.

— Мы больше не вместе. Я же сказала тебе, что бросила его. Он мне изменял. — Мой голос повышается.

— А я сказала тебе, что ты все равно выйдешь за него замуж! — огрызается она.

Я вскидываю руки вверх.

— Знаешь что, я не буду этого делать, — после того, как Раят исчез, а потом появился снова, почти избитый до полусмерти, и вел себя, как ни в чем не бывало. После того, как он разбудил меня и трахал все утро, я все еще злюсь. На него, на нее и на себя за то, что позволила всему этому продолжаться. — Ты не можешь заставить меня быть с ним. Я не буду этого делать. — Мне просто нужно успеть до его выпускного. А потом я убегу. К тому времени я смогу накопить достаточно денег, чтобы сбежать так, чтобы они не узнали. Я просто буду снимать немного наличных каждый день, чтобы не пришлось пользоваться картой и оставлять следы.

— Что? Ты думаешь, что тот парень там лучше, чем Мэтт? — требует она, указывая на закрытую дверь моей спальни. — Он не любит тебя.

Я вздрагиваю от ее слов. Даже при том, что я знаю, что это правда, я ненавижу, что она ведет себя так, будто никто никогда не мог этого сделать. Она говорит так, будто Мэтт — мой лучший вариант, и я должна смириться с этим.

— Не волнуйся, мам. Я не буду приводить его домой на праздники. Это просто секс.

Она дает мне пощечину, заставляя меня ахнуть от шока.

— Ты маленькая неблагодарная сучка…

Я слышу, как позади меня открывается дверь спальни, и моя мама делает шаг назад, когда из нее вырывается Раят. Он обхватывает рукой ее горло, впечатывая ее спиной в стену.

— Никогда больше не прикасайся к ней! — оттащив ее от стены, он снова впечатывает ее в нее, отчего наша с Сарой фотография падает со стены рядом с ней, а стекло разбивается о пол. Приблизившись к ней, он спрашивает: — Ты поняла?

Она кивает изо всех сил, ее руки сжимают его предплечье, а глаза расширены. Он перекрывает ей воздух.

— Блейк не собирается отвечать на твои звонки или на твои сообщения. Так что прекрати, блядь, пытаться, — он отпускает ее. — А теперь убирайся на хрен, — приказывает он, пока она потирает шею.

— Я не подчиняюсь приказам…

Он хватает ее за волосы, и она кричит, когда он тащит ее через всю комнату к входной двери. Открыв ее, он выталкивает ее в коридор.

— Ты, сукин сын…

— Не возвращайся, блядь! — затем он захлопывает дверь перед ее лицом и продолжает запирать ее. — Я сегодня же поменяю замки.

Я остаюсь на месте, прижав руку к пульсирующей щеке, и слезы застилают мне глаза. Он поворачивается, чтобы снова подойти ко мне.

— Ты в порядке? — спрашивает он, беря меня за подбородок и заставляя посмотреть на него.

— Да, — лгу я, пристыженная и смущенная тем, что она сделала. Моя мама никогда не била меня раньше. Хотела бы я знать, в чем причина ее одержимости Мэттом.

— Ты уверена? — его изумрудные глаза изучают мои, прежде чем опуститься на мое покрасневшее лицо.

Я киваю, отворачиваясь от него, и шепчу:

— Спасибо.

Подойдя ко мне, он мягко заставляет меня снова посмотреть на него. Я не могу говорить сквозь слезы, которые отказываюсь проливать, но он выглядит обеспокоенным.

— Она тебе не нужна, Блейк. Не тогда, когда у тебя есть я, — затем, наклонившись вперед, он целует меня в лоб, а затем тянет в спальню, чтобы начать четвертый раунд.

Мне неприятно об этом думать, но очевидно, что он вернулся как раз вовремя.

***

Я иду по коридору с Сарой в Баррингтон в понедельник утром, когда спрашиваю:

— Ты писала мне сообщения в последнее время?

Она хмурится.

— Ни разу с тех выходных. А что?

Я не получала от нее никаких сообщений, но она тоже жила в этой квартире. За исключением субботнего вечера. Они с Ганнером так и не вернулись после того, как ушли на вечеринку в Дом Лордов. Что-то подсказывает мне, что Ганнер знал, что Раят вернулся, и хотел оставить нас в покое.

— Ну, моя мать появилась в нашей квартире вчера утром…

— Что она? — вскрикнула она. — Что она хотела?

— Ну, в том-то и дело. Она сказала, что звонила и писала мне, но я ничего не получала. И я знаю, что ты говорила, что писала мне, когда мы с Раятом были в хижине, а я не отвечала.

Она кивает.

— Я взорвала твой телефон и ничего.

Я поправляю книги в руке.

— Это странно… да?

Она пожимает плечами.

— Я называю это благословением. Ну, не тот факт, что мои звонки не прошли, но определенно то, что касается звонков твоей матери.

— Но разве твое сообщение не должно было дойти, как только я получила обслуживание? — спрашиваю я, размышляя вслух.

— Возможно. Думаю, это зависит от того, как долго ты была без связи. Тебя не было все выходные.

— Но… — я разговаривала с Раятом, пока была там. Я звонила ему, а потом получила от него сообщение. Был ли он разряжен, когда я подключила его той ночью? Не могу вспомнить. Когда я с Раятом, он требует всего моего внимания. — Ты позвонишь сейчас? — спрашиваю я ее.

— Конечно, — мы останавливаемся, и она достает свой телефон из заднего кармана. Она переходит к недавним вызовам и нажимает