Трон костей - Антон Агафонов

Чтобы попасть в нужное место, им пришлось преодолеть ещё два блокпоста и пройти по целой сети тоннелей и коридоров, то и дело натыкаясь на закрытые электронным замком двери. У Лейвы был доступ к каждой из них, так что это были лишь маленькие заминками к их цели.

Наконец, когда последняя дверь была открыта, они вошли в хранилище, где находилась темница Дарвина, Убийцы Драконов. Внешне та походила на темницу Могдина, тоже куб, но с иным орнаментом на гранях.

Мерфин первым подошел к ней, провел пальцем по металлической поверхности куба и бросил на Лейву насмешливый взгляд.

— Как это мелочно с вашей стороны, — хмыкнул он. — Найти одного из своих, но даже не попытаться его выпустить. Ты бы тоже так сидела в своей темнице, Лейва, если бы кто-то её не открыл.

— Так лучше для всех. Дарвин нестабилен.

— Да-да, я все это уже слышал, — отмахнулся Опустошитель. — Открой её.

— Это плохая идея. Я договорилась с Сиобаном и Джасмаэль, что мы сделаем это вместе.

— Тогда они не позволят мне убить его. После пробуждения он будет слаб и беззащитен. Лучшей возможности покончить с ним не представится.

Лейва недовольно поджала губы. Она все ещё надеялась, что Мерфион передумает.

— Я против, — покачала она головой.

Полуулыбка исчезла с лица мужчины, он подошел и довольно грубо взял её за горло.

— Ты её откроешь и поможешь убить. Это не просьба, твоего мнения тут не спрашивают.

В душе Лейвы закипел гнев, и даже на долю секунды она хотела обрушить его на этого монстра. Монстра, которого сама создала. Но затем пришло осознание, что если она сможет его убить, то все закончится.

Лейва прошла к темнице Дарвина и взяла её в руки, помедлила несколько секунд, а затем принялась решать головоломку. Поворот туда, поворот сюда, нажать вот здесь.

Щелк.

Щелк.

Щелк.

Открывались один затвор за другим.

Щелк.

Щелк.

Когда прозвучал пятый щелчок, крышка отворилась, и вместе с этим в метре от них появился обнаженный широкоплечий мужчина. Они с Сиобаном были похожи, братья в конце концов, но только Дарвин был шире в плечах и выше на целую голову.

— Ты ещё кто такой?

Он уставился на Мерфиона, пока ещё не заметив Лейву. Этим богиня и воспользовалась.

— Не шевелись, чтобы не произошло, — приказала Лейва. — Не сопротивляйся.

— Лейва?! Что это все значит?! — зарычал Дарвин, но пока в руках у Лейвы была его темница, он был в её власти. Именно поэтому каждый из Старых Богов старался держать свою темницу при себе, ведь в чужих руках она становилась инструментом абсолютного контроля. — Ты за это ответишь! Я тебе обещаю…

Богиня соткала из Света кинжал и вручила его своему личному монстру, а сама отошла в сторону и присела в углу, продолжая держать в руках темницу.

Мерфион был жесток и даже не пытался быстро убить беззащитного бога. Он срезал с него кожу кусками, закидывая себе в рот, вгрызался в его плоть, испивая выходящий оттуда свет. Дарвин кричал, сопротивлялся, бился в агонии, но ничего не мог поделать.

У Опустошителя ушло больше часа на то, чтобы убить Дарвина, и бог к тому времени напоминал больше изуродованный кусок мяса, чем человека. Даже будучи выпотрошенным и разрубленным на куски, он продолжал цепляться за жизнь. Наконец крышка головоломки закрылась сама собой, отсекая силу, таящуюся в ней. Это значило, что Дарвин мертв.

Мерфион съел все. Каждый кусок, каждую кость, даже голову, хотя с ней проблем было больше всего.

Однажды и я окажусь в его желудке, — внезапно осознала Лейва.

— А теперь отдай её мне, — Мерфион, весь в крови, подошел к богине и протянул руку.

Чуть помедлив, женщина отдала темницу. В этот раз Мерфион открыл темницу сам. Он видел, как это делала Лейва, так что теперь воспроизвести её действия с фотографической памятью опустошителя не составляло труда. Как только темница открылась, Мерфион поместил её себе в грудь, сращивая плоть с механизмом.

— Да… — протянул он. — Я чувствую эту силу…

— И что теперь? Убьешь Владетеля?

— Не сейчас. У меня есть план получше.

— План получше? — Лейва нахмурилась и поднялась. — О чем ты говоришь?

— Если бы я просто хотел убить Альдрима, то сожрал бы тебя. Это было бы так просто… Но нет. Мне нужен был Дарвин. Его сила.

Лейва испытала новый укол ужаса, намного более сильный чем раньше.

— Что ты задумал?..

— Я открою портал. Такой большой, каких никогда не было прежде. Тысячи и тысячи Опустошителей пройдут через него, сея смерть и разрушение, — рассмеялся Мерфион. — Я начну настоящее Опустошение!

Кригер прибыл в Бонхард с рассветом. Ему не нравился этот город — слишком грязный, слишком шумный, слишком людный, не говоря уже о жарком и знойном климате. Но в данный момент это не слишком беспокоило Кригера. Он должен дождаться прибытия флаера, отправленного Теоном, не более.

Последний раз кузнец был тут чуть больше ста лет назад, и за это время город остался тем же. По крайней мере, гуляя по его узким улочкам, мужчина не замечал никаких серьезных изменений.

Когда Кригер вышел на одну из четырех рыночных площадей, у него попытались украсть кошелек. Глупому воришке было невдомек, что у мужчины нет при себе никаких денег, и все, что тот получил, это сломанную руку. Проводив улепетывающего вора безразличным взглядом, Кригер продолжил путь, но пройдя сотню метров и проигнорировав добрый десяток навязчивых продавцов, остановился.

И вновь это ощущение…

Когда Кригер почувствовал это в первый раз, не знал, что это такое, поэтому просто следовал за ним. Ощущение было сравнимо с беззвучным шумом, как бы странно это не звучало, исходящим откуда-то издали. Он быстрым шагом направился в нужном направлении, но вновь остановился, когда внезапно источников этого «шума» стало два. Затем три. А после уже и четыре.

Что-то происходило в этом городе, и Кригера это настораживало. Не став больше тратить время, он побежал к ближайшему источнику, бесцеремонно расталкивая вставших на пути людей. Уже через минуту он свернул в один из переулков, пропетлял между домами и вышел в маленький закуток, где уже во всю поглощал свою жертву Опустошитель, причем делал это настолько буднично, словно это был не монстр, потрошащий человеческий труп, а бродячая собака, грызущая кость.

При появлении человека опустошитель поднял окровавленную, уродливую морду с четырьмя глазами и обнажил острые зубы. Тварь передвигалась на четырех конечностях, но при этом задние лапы были на порядок крупнее и крепче, чем передние.