Битва за страну: после Путина - Михаил Логинов

* * *

— Иван Тимофеевич, скажите, пожалуйста, господин президент придет в Думу вовремя?

— Михаил Викторович никогда не опаздывает, — ответил Иван.

— Знаю, — сказал Крамин. — Просто я привык, что когда приезжает президент в Думу, то уже с утра различный шорох, мельтешение, от охраны до протирки стен, а сегодня, вроде, как обычный день.

— Ну, это не ко мне, — ответил Иван и тут же спросил сам:

— Кстати, а Олег Делягин-то как оказался в нашем разговоре? Он из экспертов?

Крамин ответил что-то невразумительное, вроде «Да».

— Я бы хотел, кстати, встретиться с экспертами, пусть и меня убедят, — предложил Иван. Крамин ответил, что эксперты приедут перед Столбовым, и отключил телефон.

Иван не то, чтобы испугался, но задумался. Он так и не понял, что важнее для дарителей дачи: встреча Столбова с депутатами или с экспертами. Или главное, чтобы президент вовремя пришел в Думу?

Он решил позвонить Батяне, проконсультироваться. Так от легкого недомогания: засвербило где-то, возле сердца или появилась непривычная одышка — звонят знакомому врачу. Не записаться на прием, а для дружеской консультации.

Батяня не отвечал.

* * *

«С кем же я еще сегодня не поругался?» — подумал Столбов и вспомнил о не принятом звонке Луцкого.

— Добрый день, Михаил Викторович, — отозвался тот. — Вы уж меня простите…

— Ты-то чего натворил? — сказал Столбов.

— А… — казалось, Луцкий хочет признаться, но не в силах, — простите… Прости меня, Миша, что забыл тебя поздравить.

— С чем? — спросил Столбов, впервые не столько огорченный, сколько удивленный за это утро.

— С годовщиной твоего знакомства с Таней. Помнишь, ведь год назад…

Столбов вспомнил. Да, ровно год назад нелегкая профессия занесла в Зимовец журналистку Татьяну, а потом, после различных приключений, в охотничий домик Столбова. Там, кстати, Столбов впервые намекнул, что готов идти на Кремль, а Луцкий его поддержал. Так что это не просто годовщина знакомства, это одна из дат рождения нынешней власти.

— Помню, — тихо ответил Столбов. — И до сих пор не верю. Танька — моя жена, а я — в Кремле.

— Слушай, — с энтузиазмом воскликнул Луцкий, — а давай годовщину отметим, как надо? У тебя на вечер дела остались?

— Ну, только фуршет Конгресса в пять вечера.

— Так выпей бокал и уйди. Подготовим самолет, слетаем в тот самый домик. Он ведь в порядке? Пусть баньку протопят, зверя выследят — утром застрелим. Татьяну возьмем — пусть природой подышит.

— Она же на сносях…

— Не проблема! Лучшего гинеколога Москвы найму, пусть с нами слетает, присмотрит за Танькой. Мишка, давай, правда, а? Пора отдохнуть. Мне надо будет перед тобой покаяться по мелочи, но это после двухсот граммов, не раньше. Слушай, Мишка, организуй себя и Таньку, а остальное я сделаю!

Луцкий чуть ли не кричал от радости — какая хорошая идея. Столбов внезапно проникся его энтузиазмом. Подумал, надо бы Ивана захватить, и Батяню уговорить. Ну, Макс таких развлечений особо и не любил, но, может, и его поискать…

Столбов стоял у окна и видел участников конгресса, идущих к лестнице. Поначалу не обратил на них внимания. Хотя странно, чего они уходят?

— Ну, как, Мишка, нормально?

— Нормалек! — весело ответил Столбов. — Полетим!

На один миг представил, как примчится к грустной Татьяне. Обнимет, простит вчерашнюю дурь. Скажет о сюрпризе к годовщине знакомства…

Отключился, спросил у секретаря, почему участники покидают конгресс.

— Это депутаты Госдумы. — Ответил тот. — Скоро начнется встреча с президентом. — И осторожно добавил: — Михаил Викторович, вы успеете?

* * *

Из «стодневного» интервью Михаила Столбова.

— Александр Костеев, газета «Тюрьма и зона».

Михаил Викторович, я слышал, что вы являетесь сторонником реформы пенитенциарной системы России. В частности, уже существует программа постройки новых изоляторов временного содержания и тюрем. Так ли это и чем это обусловлено?

— Спасибо за вопрос. Все это так. Я слышал, что на одном из митингов был лозунг: «Столбов — это тюрьмы!». Я с ним согласен. Так и пишите в газетах, и показывайте по телевизору. Столбов — это хорошие, современные тюрьмы, которые являются местом наказания, изоляции, исправления, но ни в коем случае не местом подготовки новых криминальных кадров. Новые тюрьмы начали строить еще при Путине и Медведеве, но мало и медленно. Будем строить быстрее, чем школы и детские больницы. Школьник-недоучка не так опасен, как отличник тюремных университетов.

— Как выглядит современная тюрьма? Камеры на двоих, еще лучше — на одного, сносная еда, постоянное наблюдение. Найденная мобила в камере, водка и наркота — такое же ЧП, как побег, с неизбежным наказанием для тех, кто допустил. Работа — как награда, а не обязаловка. Да, такие тюрьмы будут дорогими, затратными, но на безопасности страна экономить не будет. Задача-максимум — добиться за десять лет, чтобы обычная русская зона осталась только в песнях и фильмах.

Дальше. Меняем сам принцип наказаний. Сроки сокращаем, за многие преступления сажаем на месяцы, а не на годы. Вообще, мой принцип, который, надеюсь, будет учтен в новых законах: за решеткой должны сидеть только звери, которые бросаются на людей. Не важно, для чего — убить, ограбить, изнасиловать. Зверь-рецидивист сидит пожизненно. Тот, кто ворует деньги, сидит немного, зато штраф-конфискация и серьезные ограничения на долгие годы.

— Анатолий Николаев, «FM-романс».

Как нам известно, периодически поступают предложения восстановить смертную казнь. Как вы относитесь к ним?

— Предложений достаточно, аргументы мне понятны, но минусов, считаю, больше. Главный: государство должно избегать непоправимых ошибок. Штраф можно вернуть, отсидку — компенсировать, а труп — не оживишь. У нас, при нынешней системе, ошибки тоже будут, и никуда от них не денемся. Поэтому мое мнение — пусть зверь сидит за решеткой. Для тех, кто повторяет: «Моя дочь — в земле, а этот — дышит», организуем экскурсии в изолятор, пусть посмотрит, в каких условиях этот зверь дышит. Наверное, пожалеет. И еще причина, чисто эгоистическая. Кому подписывать отказ в помиловании? Мне, президенту. Пожалейте.

* * *

В Средние века, когда фортификация на порядок превосходила осадные технологии, едва ли не треть всех замков, острогов, городов были взяты изгоном. Проще говоря, в наглую. Зевнула стража у ворот и подъемных мостов на рассвете, задремала в жаркий полдень, расслабилась на закате, и нет нужды ни в башнях на колесах, ни в катапультах, ни в наспех сколоченных лестницах. Процокал копытный галоп, взвыла запоздалый «аларм» труба часового, а враг уже в воротах. Караул стоптан, изрублен, мост опущен. Не видать твердыни даже почетной капитуляции — уже взята.