Призрак музыки - Александра Маринина

– А мы это узнаем, Серега, легко и просто. Толькотерпения наберемся. Ты кому-нибудь говорил о том, что Романова в больнице?

– Только той тетке, которая по телефону позвонила.

– Больше никому?

– Вроде нет. – Зарубин задумался на секунду, потомсказал уже уверенно: – Точно нет. Никому.

– Теперь самое главное – узнать, не позвонила ли наша бабуляиз больницы и не предупредила ли, что ее дома не будет. Серега, ноги в руки – ибегом в больницу, узнай все, что можно. И договорись с врачами, чтобы еене выписывали хотя бы еще недельку. А я пока замену найду.

Через три часа Сергей Зарубин сообщил, что попыток позвонитьс сестринского поста больная Романова не предпринимала, а что касается висящегона лестнице телефона-автомата, предназначенного для пациентов, то тут гарантийникто дать не может. Медперсонал за автоматом не следит, а больныхопрашивать опасно – могут продать.

– Значит, пятьдесят на пятьдесят, – уныло произнесСелуянов. – Будем пробовать, другого выхода нет. Аська ей ключи, конечно,вернула?

– Конечно, – кивнул Сергей, – на следующее жеутро. Пошла в больницу, как и обещала Романовой, и отдала вместе с кремами.

– А ты что?

– Ну, Коля, я ж не совсем тупой, – усмехнулся Зарубин ивытащил из кармана дубликат ключа от квартиры Клавдии Никифоровны.

* * *

В больничной палате на первый взгляд ничего неизменилось. Все те же пять коек, на каждой лежат люди, а рядом сидятпосетители. В углу у окна – Денис, рядом с ним Артем. Но уже в следующуюсекунду Настя поняла, что все не так, как было в прошлый раз. Денис уже нележал, а сидел в постели, и лицо его было оживленным и одновременнососредоточенным, тогда как Артем смотрел на друга с удивлением ивосхищением. Все понятно, Вадим уже побывал здесь, и первые результаты налицо.

– Здравствуйте, – первым поздоровался Денис. –Артем, это Анастасия Павловна пришла.

– Здравствуйте, молодые люди, – откликнулась Настя. –Как у вас дела?

– Замечательно! – возбужденно заговорил Артем. –Вы не представляете, что происходит. Оказывается, Денис был знаком с однимчеловеком, который работает в Центре защиты от стресса. Этот человек навещалздесь знакомого и увидел Дениса. Они разговорились, я пожаловался на то, чтоДенис очень медленно поправляется, и этот человек, Вадим, сказал, что можетпомочь.

Артем прекрасно вел свою партию, делая вид, что впервыеобсуждает это с Настей, и рассказывая ей во всех подробностях то, что совсемнедавно уже излагал, когда они гуляли по улице. Настя, хорошо помнившаяконцепцию саморегуляции еще по книге и прошлым телевизионным передачам,внимательно слушала, притворяясь непосвященной.

– Оказывается, наш организм полностью управляется мозгом, представляете?Любую функцию любого органа можно контролировать самостоятельно. Денис раньше,еще до ранения, делал упражнения, у него механизм управления руками и ногамиуже был включен, поэтому сейчас все пошло так легко, что в это невозможноповерить. У него же швы совсем не заживали, а теперь рубцевание происходитпрямо на глазах. Врачи как с ума посходили, все бегают на Дениса смотреть, другдругу показывают, головами качают, никто ничего понять не может.

Настя перевела взгляд на Дениса. Тот сидел сияющий и гордый,и в его глазах она не увидела той неприязни, которая так резанула ее в прошлыйраз. Он в центре внимания, Артем взахлеб рассказывает о нем, о его болезни иего успехах, и даже ненавистная Каменская слушает развесив уши. Впрочем, чегоее ненавидеть? Она отныне ему не помеха, она уже никогда не сможет затмить егои отнять любовь и внимание Артема, потому что он, Денис Баженов, знает и умеетто, чего не знает и не умеет ни она, ни даже сам Артем.

«Ну и слава богу, – с облегчением подумала Настя, угощаяюношей бананами и апельсинами. – Дело сделано, мальчик идет на поправку,ревность умерла. Правда, временно, все равно появится еще какой-нибудь человек,который обязательно привлечет внимание Артема, может быть, девушка. Но,во-первых, Денис к этому времени станет немного старше и, будем надеяться,мудрее или хотя бы терпимее. Во-вторых, он и сам может влюбиться илизаинтересоваться кем-то и тогда сможет посмотреть на ситуацию с другой стороны.А в-третьих и в-главных, он поправляется. Было бы здоровье, остальноеприложится. В любом случае надо помнить, что все бывает очень страшно итяжело только в первый раз, потом душа обретает умение с этим как-тосправляться».

Она вышла на улицу с легким сердцем.

«Почему он ничего не сказал своим клиентам? Почему Храмовпромолчал? Почему сказал, что все в порядке и дело движется?»

Вопрос застрял у Насти в голове так прочно, что ни о чемдругом она думать уже не могла. Ей казалось, что если она найдет ответ, топоймет тайну убийства Елены Дударевой.

С этим вопросом она заснула, с ним же и проснулась,привезла его на работу, удобно расположила вместе с собой за столом и дажепредложила ему выпить вместе кофе. Может, от чашечки хорошего кофе вопросподобреет и даст ей ответ? Но от кофе он отказался, смотрел на Настю холодныминемигающими глазками и молчал, словно хотел сказать: «Да, я такой. Я есть.Я непростой. Но помогать тебе я не стану, ищи ответ сама».

И Настя искала. Первым делом она постараласьперевоплотиться в Храмова, потому что одной из грубейших ошибок является поискответа с позиции «я бы на его месте». Человек, который так рассуждает, никогдане проникнет в чужую тайну и не поймет чужих поступков. Потому что поступки этисовершены тем, КОГО нужно понять, а не тем, КТО пытается понять. Разные характеры,разные судьбы, разные мозги, разные привычки – все это лежит в основе того, чтолюди в одних и тех же ситуациях совершают разные поступки и по-разномуреагируют на одни и те же события и факты.

«Я работала в уголовном розыске… Сколько лет я тампроработала? Надо узнать точно».

На листе бумаги появилась первая запись: узнать, сколько летХрамов работал в розыске.

«Я проработала столько-то лет в…»

Тут же рядом появились другие слова: сколько лет и гдеконкретно он работал.

«Я была нормальным сыщиком, с работой справлялась…»

Третий вопрос: служебная характеристика Храмова и отзывыколлег. Почему он ушел на вольные адвокатские хлеба? За деньгами и свободой?Или потому, что с работой в розыске не справлялся?

«Итак, будем считать по минимуму. С работой я несправлялась, раскрывать преступления так и не научилась, коллеги смотрели наменя косо, но юристом я была все-таки хорошим, ведь быть грамотным юристом –совсем не то же самое, что быть хорошим сыщиком. Я поняла, что из розысканадо уходить, чтобы не позориться, и заниматься чем-то другим. Чем, например?Идти юристом в фирму? Не та специализация, в фирмах нужны цивилисты, знающиегражданское и финансовое право, а у меня – уголовное право и процесс.Переучиваться не хочется. Значит, можно заняться адвокатской практикой поуголовным делам, тем более мне как сыщику хорошо известны особенности, хитростии трудности раскрытия и расследования преступлений. За два года работыадвокатом я кое в чем поднаторела, у меня появились клиенты и выигранные дела,а значит – и деньги, я могу считать, что в этом смысле у меня все в порядке.И вот ко мне обращается очередной клиент, излагает свое дело, я предлагаюему стратегию защиты, он соглашается, я начинаю работать на эту стратегию и вдругвижу, что моих усилий совершенно не требуется. Потому что то, чего мне хотелосьдобиться путем работы со свидетелями, уже и без того существует. Само по себе.И добиваться ничего не нужно. Что я почувствовала? Радость оттого, что всетак легко и без усилий получилось и можно временно отдыхать? Возможно. И явполне могу позволить себе в этой ситуации съездить в отпуск недельки натри-четыре, а явиться только в суд, который еще неизвестно когда будет. Слупитьс клиента денежки за якобы проведенную мною многотрудную работу и лечь пузом нагорячий песочек. Отлично! Но зачем же от дела-то при этом отказываться?И вдобавок предлагать клиенту вернуть аванс… Тупик. Этим путем мы непойдем. Попробуем другую дорожку. По максимуму.