Сверхъестественное. Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов - Кит Р. А. ДеКандидо

– Лихорадка… Кости ломит!.. Я слышу, как хор ангелов зовет меня…

– Дай мне зажать пулю в зубах![46]

– На этой ноге гангрена. Думаю, с ней придется расстаться…

Для Сэма, который повидал немало боли и смертей, все это звучало довольно реалистично и вызывало тревожные воспоминания.

Где они научились так убедительно играть? – подумал он. – И зачем им все это?

Он откинул полог палатки и заглянул внутрь. Повсюду вповалку лежали солдаты – кто на грязных матрасах, а кто и прямо на земле. Их стоны и мольбы не стихали, сливаясь в общий гул.

Среди раненых, в грязном белом халате до колен, стоял человек, который в этих декорациях выглядел еще более нелепо, чем Винчестеры.

– Кас, – обратился к нему Дин. – Что происходит? Зачем ты связался с этой компанией?

Кастиил даже не посмотрел в его сторону. Он положил руку на голову одного из раненых, и его губы еле заметно шевелились. Потом он нагнулся и резко поднял солдата, поставил его на ноги и подтолкнул к выходу.

Реконструктор заковылял прочь, спотыкаясь о тела. В замешательстве он сердито посмотрел на Кастиила.

– Что это было, черт возьми?

– Я вернул силу твоим ногам, – ответил Кастиил с непроницаемым выражением лица. Повернувшись к солдату спиной, он раскрыл ладони. – Кто следующий?

– Кас!.. – снова окликнул его Дин.

Словно не замечая его, Кастиил склонился над солдатом с окровавленными бинтами на лице.

– Дай-ка взгляну, – сказал он и, сняв бинт, накрыл ладонями глаза раненого бойца. – Так. Теперь посмотри на меня.

Реконструктор нахмурился, моргая.

– Откуда ты такой взялся, братишка?

– С небес, – сказал Кастиил, приподнимая окровавленную рубаху парня. – А теперь позволь осмотреть рану на груди.

– Убери лапы! – завопил солдат и в ужасе отпрянул.

Кастиил замер с поднятыми руками. Сэм бросил взгляд на Дина.

Остальные «раненые» зашевелились, расползаясь по углам, но не отказываясь полностью от игры в увечных. Наконец Кастиил обернулся и заметил Винчестеров.

Он слегка нахмурился.

– Вот и мы, – произнес Дин. – Неловко получилось.

– Что вы здесь делаете? – удивился Кастиил.

Дин поднял брови.

– То же самое хотели у тебя спросить, Кас.

– Сто шестьдесят лет назад я ходил по полям сражений Юга, – отрешенно произнес Кастиил, и его взгляд стал далеким и туманным. – Я был среди солдат и возносил их души на небеса, навстречу к славе. И теперь…

Что-то промелькнуло на его лице – всего лишь на мгновение, мимолетное и неуловимое, так что Дин едва успел поймать ее: вспышку надежды.

– И теперь, – повторил он, – я снова исцеляю.

– Кас… – Дин покачал головой. – Ты ведь понимаешь, что ни на одном из этих шутов на самом деле нет ни царапины?

Лицо Кастиила потемнело, но он ничего не сказал.

– Видишь? – Дин пнул ближайшего к нему «инвалида», и тот издал правдоподобный, хорошо отрепетированный крик боли. – Это шоу. Хобби у них такое. Как у тех парочек, которые переодеваются в костюмы пушистых зайчиков и…

– Дин, – вмешался Сэм.

– Извини. – Он повернулся к падшему ангелу и пожал плечами.

Кастиил снова обвел взглядом палатку и вздохнул. Потом отвернулся, снял белый халат и бросил его на пол.

Все еще избегая смотреть им в глаза, он стянул со спинки стула свой любимый плащ и накинул его. Когда он повернулся к Сэму и Дину, его лицо выражало предельную собранность. Искорка надежды давно погасла под железной маской мрачной решимости.

– Меня ждут более неотложные дела, – заявил он.

– Понимаю, великая охота на Бога, – отшутился Дин. – Скажи, а Он тоже фанат Гражданской войны?

– Недавно я нашел зацепку, – сказал Кастиил. – Первосвидетеля.

– Что-то вроде невесты по каталогу?[47]

– Первосвидетели – одни из самых редких божественных созданий. Так называют тех, кто преломил хлеб с самим Христом.

– Это по теории шести рукопожатий, что ли? – усмехнулся Дин.

– Не шести, а одного.

– С чего ты взял, что он расколется?

– Я надеюсь, что шанс есть. Кто бы ни был этот свидетель, он даст мне ответ.

– Твоя уверенность достойна уважения, – сказал Дин, – но давай смотреть правде в глаза…

Он осекся.

Место, где стоял Кастиил, уже опустело.

Тряхнув головой, Дин огляделся по сторонам. Некоторые реконструкторы окончательно вышли из роли и, уже на ногах, с изумлением таращились на то место, где только что был Кастиил.

– Что это за фрик? – пробормотал один из них.

– Фрик? – Дин выразительно посмотрел на взрослых мужчин в нелепых костюмах, с лицами, разрисованными следами синяков и ушибов. Сэм боялся, как бы брат не ляпнул лишнего, о чем им потом придется пожалеть.

Но Дин лишь покачал головой.

– Дышите ровно. Он больше не вернется, – успокоил он «бойцов».

Когда они возвращались в город, уже перевалило за полдень. Солнце все еще стояло высоко в небе, и деревья отбрасывали длинные тени на двухполосное шоссе.

– Думаешь, есть какая-то связь между первосвидетелем Кастиила и тем, что происходит в городе? – спросил Сэм.

– Как ее может не быть? – возразил Дин. – Не могу сказать, что «Страсти Христовы»[48] в списке моих любимых фильмов, но то, что свидетель Каса перекусывал «Хэппи Милом» с Иисусом, еще не означает, что он не может оказаться исчадием ада. А тот, кто убил (или то, что убило) Дэйва Уолвертона, никак иначе и не назовешь.

– Думаешь, это все-таки демон?

– Думаю, это неплохая версия для начала.

– Тогда я поищу первосвидетелей, о которых чаще всего упоминали в последнее время. – Сэм покосился на спидометр и заметил, что стрелка застыла на отметке сто тридцать километров. – А тебе, наверное, не стоит так давить на газ, – добавил он. – Не хотелось бы познакомиться с местным шерифом при отягчающих обстоятельствах.