«Профессор накрылся!» и прочие фантастические неприятности - Генри Каттнер

– Я не утратил ничего человеческого, – настаивал Квентин. – Эмоциональная база не изменилась. Честно говоря, не очень-то приятно видеть, как ты взираешь на меня с откровенным ужасом, но я понимаю, почему это так. Мы долго дружили, Ван. Не исключаю, что ты забудешь об этом раньше моего.

Над пупком у Тэлмена вдруг выступила холодная испарина, но вопреки словам Квентина он уверился, что отчасти получил ответ, за которым явился в Квебек. У пересадчика нет ни сверхъестественных способностей, ни телепатических функций.

Конечно же, надо было задать и другие вопросы.

Он налил еще бренди и улыбнулся тусклому цилиндру на другом конце стола. На кухне Линда негромко напевала песенку.

Космический корабль не имел названия. По двум причинам. Во-первых, ему предстоял лишь один перелет на Каллисто, а во-вторых – и вторая причина была куда необычнее первой, – это был не корабль с грузом. Это был груз с кораблем.

Атомная силовая установка – совсем не то же самое, что обычный генератор, который можно демонтировать и погрузить на борт транспортного космолета. Это мощная громадина, требующая много места. Чтобы собрать ее, требуется два года, и даже после этого первоначальный запуск осуществляется на Земле, на огромном предприятии контроля стандартизации, занимающем семь округов Пенсильвании. В Вашингтонской палате мер, весов и энергий хранится стеклянный контейнер с термореле, а в нем – эталонный металлический метр. Так же и в Пенсильвании под беспрецедентной защитой находится единственный в Солнечной системе эталонный расщепитель атомов.

К топливу предъявляют единственное требование: оно должно фильтроваться через сетчатый экран с ячейками дюймового калибра, плюс-минус. Да и этот критерий произвольный, принятый исключительно для удобства стандартизации топлива. В остальном же атомный реактор слопает все, что ему дадут.

Он не только прожорлив, но и своеволен, поэтому играть с атомной энергией отваживаются не многие. У инженеров-исследователей ротируемый график, но, несмотря на это, их неврозы не развиваются в психозы лишь благодаря «Трансплантиде», или страховке от смерти.

Из-за циклопических размеров силовую установку невозможно погрузить даже на крупнейшие корабли коммерческих линий, но ее тем не менее требовалось доставить на Каллисто, а посему технические специалисты выстроили вокруг нее особое транспортное средство. Не сказать, что это произведение инженерного искусства получилось ненадежным, но оно определенно вышло за рамки любых стандартов, а местами дизайн отличался от общепринятого самым радикальным образом. Все проблемы решались по мере их поступления – искусно и зачастую весьма оригинально. Предполагалось, что управление окажется в руках пересадчика Квентина, поэтому для экстренной команды были предусмотрены самые спартанские условия. Экипажу разрешалось выходить из своего отсека лишь для устранения неисправности, но поломки были практически исключены. По сути дела, это был не космолет, а живой организм. Оставалось добавить к этой картине заключительный штрих.

В многочисленных отсеках гигантского корабля у передатчика имелись «конечности», но то были инструменты узкой специализации. И никаких сенсорных придатков (за исключением слуховых и зрительных), поскольку в данном случае Квентин лишь управлял перемещением суперкорабля в космическом пространстве. Саммерс собственноручно отнес цилиндр с мозгом на борт, где спрятал его бог весть куда, подключил к системе и тем самым завершил последний этап строительства.

Ровно в полночь мобильная силовая установка отправилась на Каллисто.

Когда она проделала треть пути к марсианской орбите, в безразмерный центр управления – кошмар любого механика – вошли шестеро в скафандрах.

– Что ты здесь делаешь, Ван? – осведомился динамик в стене голосом Квентина.

– Ну ладно, – сказал Браун, – шевелитесь. Каннингэм, найди нужные провода. Дэлквист, держи пушку под рукой.

– А в кого стрелять-то? – уточнил здоровенный блондин.

Браун бросил взгляд на Тэлмена:

– Ты уверен, что здесь нет подвижных деталей?

– Уверен. – У Тэлмена забегали глаза.

На виду у Квентина он чувствовал себя совершенно голым, и ему это совсем не нравилось.

– Единственная подвижная деталь, – сказал сухопарый, морщинистый и хмурый Каннингэм, – это сам двигатель. Я знал это еще до того, как Тэлмен все проверил и перепроверил. Когда пересадчика подключают для единственной задачи, его не снабжают ничем, кроме инструментов для ее решения.

– В таком случае хватит тратить время на болтовню. Разомкни цепь.

– Так, минуточку… – Каннингэм уставился на кабели сквозь стекло шлема. – Здесь нестандартное оборудование. Экспериментальное. Можно сказать, бессистемное. Надо отследить парочку… Хм…

Тэлмен тайком высматривал оптические линзы пересадчика, но безуспешно. Он знал, что Квентин наблюдает за ним откуда-то из хитросплетения трубок, решеток, проводов и прочего инженерного фарша. Сразу с нескольких стратегически важных точек – а они могут быть где угодно.

Рубка и впрямь казалась безразмерной. В туманном желтом освещении она походила на внеземной кафедральный собор, высоченный и совершенно пустой, если не считать шестерых карликов в скафандрах. Энергетические системы, аномально большие и лишенные изоляции, гудели и сыпали искрами; пузатые лампы испускали зловещее сияние. В двадцати футах от пола тянулась металлическая платформа с предусмотрительно установленным железным ограждением. Взобраться на этот балкон можно было по двум лесенкам, установленным на противоположных стенах. С потолка свисал глобус звездного неба. В хромированном воздухе урчала и пульсировала великая мощь.

– Это угон? – осведомился динамик.

– Называй как хочешь, – весело ответил Браун. – И расслабься: мы не собираемся причинять тебе вред. Может, даже отправим на Землю, если найдем безопасный способ это сделать.

Каннингэм исследовал акриловые нити, стараясь ничего не трогать.

– Груз не заслуживает вашего внимания, – начал Квентин. – Сами понимаете, я не радий везу.

– Мне нужна силовая установка, – отрезал Браун.

– Как вы попали на борт?

– Ну что там, Каннингэм? – Браун вскинул руку, чтобы смахнуть пот с лица, наткнулся на стекло шлема и поморщился.

– Не подгоняй. Я же простой электронщик, а в этой системе сам черт ногу сломит. Ферн, подсоби-ка…

Тэлмен чувствовал растущую неловкость. После первого удивленного комментария Квентин продолжал его игнорировать. Не справившись с необъяснимым искушением, Тэлмен запрокинул голову и окликнул Квентина по имени.

– Я тут, – отозвался Квентин. – Чего тебе? Ты заодно с этой бандой?

– Да.

– А в Квебеке, выходит, прощупывал меня. Чтобы убедиться, что я безвреден.

– Надо было все проверить. – Тэлмен постарался произнести эти слова самым равнодушным тоном.

– Понятно. Как вы попали на борт? Когда радар засекает сближение с крупным телом, мы автоматически меняем курс. Поэтому вы не могли подлететь на собственном корабле.

– Мы и не подлетали. Избавились от экипажа и забрали скафандры.

– Избавились?

– А как иначе? – Тэлмен стрельнул глазами в Брауна. – В такой крупной игре полумерами не обойтись. Позже, на этапе реализации планов, твои люди стали бы для нас обузой. Об этом не будет знать никто, кроме нас. И тебя. – Тэлмен снова глянул на Брауна. – Вот