Кот играет с огнем - Ширли Руссо Мерфи

— Информатор видел часы там, где их невозможно увидеть. Ночной сторож слышал голоса, но в хранилище никого не было. Вызов был сделан с полицейского радио, но никаких следов звонившего не обнаружено. Зато у нас есть положительный ответ по идентификации почерка на карточке хранилища и превосходный комплект отпечатков Мала на ней.

— Ну так что ж, вы распутали это дело, — сказал Клайд. — Мал за решёткой. У тебя железные доказательства. И ты говорил, Мэррит отстранен от дел и лишился поддержки мэра?

— Это уж точно.

— А теперь предстоит новый процесс. Похоже, ты в отличной форме.

— Этот сторож не мог слышать голоса.

— Значит, если там никого не было, старик привирает?

— Есть версия, что он сам шнырял по этим боксам, может высматривал, что плохо лежит. И когда он заглянул через стенку номера К20 или вскрыл замок, он увидел картины, опознал работы Джанет и решил, что лучше сообщить о них самому, чтобы не нарваться на неприятности. А эти голоса ему просто почудились.

— Хорошая версия.

— Но я на неё не куплюсь. Я знаю Лента много лет. Старик не станет воровать, даже если будет умирать от голода. Он очень расстроился из-за того шума, который счёл взломом. И это ещё не всё. Там есть вентиляционное отверстие. Так вот, сетчатый экран над этими отсеками был порван.

— Что за экран?

— Окошко размером десять на двадцать сантиметров.

— И что? Он слышит голоса через такое окошко и решает, что взломщики в одном из боксов?

Клайд полагал, что выбрал правильную тактику – косить под дурачка: это всё-таки лучше, чем врать. Хотя и это не доставляло ему никакого удовольствия.

— Сначала сторож во время обхода услышал глухой удар, как будто упало что-то тяжёлое. Он пошел на звук, остановился под вентиляционным отверстием и прислушался. Тут он и услышал голоса, но разобрать слова не смог. По его словам, один голос мужской, другой женский, и говорили они очень тихо. — Харпер помрачнел. — Это отверстие… Лент говорит, во время последнего обхода в тот же день вентиляционный экран был цел. Он якобы всегда заглядывает под свес крыши, чтобы убедиться, что нигде нет протечек. — Капитан сел поглубже в кресло и отхлебнул пива, продолжая наблюдать за Клайдом. — К разорванной сетке прилипли волоски: темно-серые, совсем короткие, несколько белых и светло-рыжих.

— И чьи же они?

— Кошачьи.

— Кошачьи? Я думал, у тебя есть ещё кто-то на подозрении, помимо Мала. Зачем кошкам лезть в хранилище? За мышами? Хорошо, что сказал, — я ничего не стану там держать. И как кошки… На какой высоте это отверстие?

Официант принял заказ, положил на стол приборы и салфетки, поставил приправы и еще одну плошку с жареным луком. Когда он ушел, Клайд и Харпер продолжали молча смотреть друг на друга.

Наконец Макс нарушил молчание:

— Милли как-то однажды, года за два до смерти, сказала мне: «Не связывайся со всякой чертовщиной, Макс. Тебе это не по зубам».

Жена Макса Милли в своё время занималась специальными расследованиями. Большую часть рабочего времени она изучала всякие странные сообщения от очевидцев, наблюдавших летающие тарелки и людей с непонятными психическими отклонениями, разговаривала с родственниками людей, якобы вернувшихся с того света. И порой она натыкалась на такие случаи, которые не подходили ни под какую категорию и не казались бредом сумасшедшего; это ее расстраивало.

— У меня от тех дел, с которыми она работала, просто мурашки бежали.

Полицейская подготовка не предполагает работы с необъяснимыми явлениями. Копы учатся запоминать каждый факт, видеть и учитывать мельчайшие детали, привыкают распознавать любое мошенничество за версту. Полицейский имеет дело исключительно с фактами и не ведется на всю эту сверхъестественную чепуху. Поэтому столкновение с необъяснимым может по-настоящему выбить его из душевного равновесия.

Харпер вытер мокрые круги на столе бумажной салфеткой и отлепил от дубовой поверхности уродца, получившегося из этикетки «О'Дулса».

— Теперь я понимаю, что чувствовала она. Как легко при определенных обстоятельствах слететь с катушек.

— Не вижу причины, почему тебе должна грозить подобная перспектива, — сказал Клайд. — Чёрт побери, Макс, радуйся тому, что есть. Дело завершено, доказательства надежные, чего тебе ещё надо!

Харпер скатал этикетку в шарик, бросил его в пепельницу и взглянул на официанта, который уже нёс их заказ.

В окружном приюте для животных воняло собачьими фекалиями, кошачьей мочой и мощным дезинфектантом. Дульси почувствовала этот запах задолго до того, как Вильма внесла её внутрь. Когда их машина подъехала к зданию и остановилась на гравийной дорожке, изнутри раздался басовитый лай и пронзительное тявканье, эта какофония оглушила Дульси.

Прямоугольное бетонное здание располагалось в пяти милях к югу от Молена-Пойнт, в уединении среди холмов, по соседству с водоочистительным сооружением. Здание было окружено небольшой аккуратно подстриженной лужайкой, за которой начинались заросли кустарника. Дульси никогда прежде не бывала в приютах для животных, и нельзя было сказать, что этот визит доставлял ей большую радость. Но сейчас, сидя на плече у Вильмы, она позволила внести себя внутрь.

Офис представлял собой маленькую комнату; цементные стены покрашены в какой-то тошнотворный бледно-зеленый цвет. Как только дверь закрылась, одуряющий лай стал затихать. Сидевшая за столом молодая грузная женщина, фигурой напоминавшая грушу, откинула назад темные волосы и выжидательно взглянула на Вильму, а затем протянула руки, чтобы освободить Вильму от ноши.

Вильма подалась назад, прижав Дульси к себе.

— Это не вам, я не собираюсь отдавать её. Мы… Я пришла взглянуть на ваших котят. Я принесла её сюда посмотреть, может быть, какой-нибудь из котят ей понравится. — Вильма улыбнулась. — Если уж заводить ей компаньона, нужно убедиться, что они сойдутся характерами.

Молодая служащая усмехнулась, словно ей не раз уже случалось покровительствовать выжившим из ума старикам. Когда она повела их вглубь здания, в помещение для кошек, за бетонной стеной снова взорвался собачий лай.

Женщина оставила их одних в кошачьей комнате среди проволочных клеток, но предупредила Вильму, чтобы та ни в коем случае но открывала дверцы клеток, при этом она окинула посетительницу строгим хозяйским взглядом, видимо, желая убедиться, что та намерена выполнить это распоряжение.

Брошеные котята и кошки ёжились на металлическом полу клеток. Некоторые из них выглядели не совсем здоровыми, некоторые были грязными, некоторые – очень худыми. Но в их клетках и ящиках было прибрано, там была пища и чистая вода. Дульси подумала, что больные, которые были изолированы в одном углу комнаты, наверняка получали какое-то лечение. Однако её удручал вид этих жалких беспомощных созданий. Сама она никогда не оказывалась в клетке, никогда не сталкивалась с тем, что пришлось испытать этим бродягам. И хотя здесь нечем было особенно гордиться, всё равно она была благодарна за это. Как-то раз, когда Джо назвал её оранжерейным цветком, она так врезала ему, что даже кровь пошла.