Няня для дочки миллионера - Анастасия Соловьева

— Я не самая идеальная мама в мире.

— Да, но ты можешь всё исправить. Дочь должна жить с мамой.

— С Владимиром ей будет лучше. Он хороший отец, да и человек неплохой. Просто у нас не сложилось.

— Нет, Каро, это неправильно.

— Да почему тебя так волнует чужой ребёнок? — вспылила Каролина. Она искренне не понимала, какое Макару дело до Ксюши.

— Я знаю, каково это — быть брошенным ребёнком, — ответил он спустя долгую паузу. — Никто не должен чувствовать подобное. Это уничтожает.

— Тебя бросили?

— Да. Я вырос в детдоме, но маму свою помню. Она не захотела меня воспитывать…

— Макар, боже, я ведь не знала, — Каролина обнимала его, целовала, гладила, просила за что-то прощения. Она очень его любила.

Ради него она станет лучше. Изменится. Докажет и ему, и себе, и погибшим родителям, что она может быть самой лучшей мамой в мире.

Но всё пошло не по плану. Каролину раздражала няня Виктория, на которую заглядывался Владимир. Нет, дело было не в ревности. Просто муж никогда не смотрел на неё с таким же восхищением. Это задевало. Она ведь лучшая девушка в мире, самая красивая, умная и талантливая.

Ксюша тоже раздражала её своими просьбами, странными предложениями, неуместным смехом, болтливостью, детским ребячеством. Но Каролина пыталась переступить через себя. Делала всё возможное. Она всерьёз хотела забрать дочь. Макар так этого ждал!

Однако с каждым днём её решимость таяла. Но Каролина не сдавалась, даже позвала Ксюшу к себе на пару недель. Владимир согласился только на выходные. Что ж, и этого будет достаточно.

Макар вернулся в свою квартиру, ему пока рано знакомиться с Ксюшей. Без него Каролина чувствовала свою ничтожность. Она старательно примеряла на себя образ хорошей матери, но он трещал по швам и вскоре обещал лопнуть.

— Мам, а на Бали очень красиво? — спросила Ксюша на второй день проживания.

— Да. Безумно. Я думаю туда вернуться, — ответила Каролина. И восторг опьянил её моментально. Она может вернуться на остров вместе с Макаром. А всё это забудет как страшный сон.

— Так ты снова уедешь? — загрустила дочка.

— Пока не знаю. Но это вполне возможно. Здесь мне тесно, Ксюш.

Девочка ничего не ответила. А спустя пару часов примчалась к Каролине и весело спросила:

— А я могу пожить у тебя ещё неделю? Мы столько всего не сделали!

Каролина согласилась. Она сцепила зубы и снова боролась за своё будущее. Водила Ксюша по развлекательным местам, смотрела с ней мультфильмы, помогала делать незамысловатые уроки и даже хвалила откровенно посредственные рисунки дочери. Ну вот кто одежду раскрашивает в кислотные цвета, а в фигуре не соблюдает пропорции? Безвкусица какая-то.

Когда пришло извещение о разводе, Каролина заплакала. В тот момент она ясно поняла, что не будет обращаться в суд. Она не хочет, чтобы Ксюша осталась с ней. Ребёнок должен жить в любви.

Макару она боялась об этом сказать. Тянула до последнего, даже перед ним играла роль той, кем не является. А через неделю Ксюша сказала, что у них есть ещё два-три дня, чтобы посмотреть всего Гарри Поттера и покататься на велосипедах.

Второй раз в жизни Каролина рыдала в ванной, только на этот раз она включила ледяную воду. А на следующий день позвонила Владимиру и попросила забрать Ксюшу. Она больше не выдерживала. Её бесил ребёнок, бесило всё, что связано с материнством. Надо было сделать аборт. Почему она струсила? В девятнадцать лет она была слишком глупой.

— Ничего, Ксюш, мы в следующий раз посмотрим все фильмы, которые скажешь, — успокаивала она дочку, впрочем, довольно неумело.

— Угу, — бормотала Ксюша, а потом сказала с какой-то взрослой обречённостью: — Хорошо, мам, я буду этого ждать.

С Владимиром они не разговаривали. Всё было ясно без слов. Каролина сдалась, он победил. В очередной раз она поняла, что родители в ней ошибались.

Она написала Макару, и вечером он приехал. Зашёл в дом смурной и напряжённый, на Каролину смотрел с недовольством.

— Ты всё-таки отказалась от дочки? — он даже не спрашивал, а утверждал это. Каролина согласно кивнула. — А как же суд? Ты обещала, что будешь за неё бороться.

— Я не могу.

— Почему, Каро? — с отчаянием спросил Макар. Он подошёл к неё, провёл ладонью по её волосам, а потом резко отдёрнул руку. Забылся, наверное.

— Я пыталась… Но нельзя насильно кого-то полюбить.

— О чём ты? — он сделал шаг назад.

— Я не люблю свою дочь. Как тебе такая правда? Ты, наверное, думал, что я из благородных причин оставляю Ксюшу с Владимиром? Решил, что я преувеличиваю, когда говорю, что из меня плохая мать? Нет, Макар, ты ошибался. Ты во мне ошибался… Я так и не смогла полюбить родную дочь. И знаешь, я устала чувствовать себя неправильной или сломанной. Не всем дано любить своего ребёнка. Просто об этом не принято говорить… Я поступила по-человечески. Ксюша будет жить с любящим отцом и, если я правильно понимаю, у неё скоро появится хорошая заботливая мачеха. А если бы я оставила дочь у себя, я бы её сломала... 

— Нет, нет, — покачал головой Макар. Он ошарашен, у него бледное лицо и дикий взгляд. — Ребёнку всегда лучше с мамой. Ты бы смогла, Каро!

— Нет. Я себя знаю. Не смогла бы. И куда большее преступление оставлять ребёнка с собой только потому, что так принято. Потому что общество хочет, чтобы дочь жила с матерью! Чушь всё это, Макар! Даже любящие родители могут травмировать собственного ребёнка. Что уж говорить о тех, в ком нет любви и тепла?

— Ты себя оправдываешь.

— Ничуть. У меня наконец-то открылись глаза. Я всю свою жизнь притворялась. Больше не хочу, — она приблизилась к Макару и положила руку ему на плечо. Он