Как ограбить швейцарский банк - Андреа Фациоли

Она неспешно прошла к изгороди. Увидела, как по улице проезжает «ауди» с Филиппо Корти за рулем. Она знала, что Анна недалеко и что она присматривает за главной улицей.

В этот момент все было в руках у Сальвиати. Ему предстояло завладеть деньгами и очутиться у выхода. Но и Франческа еще не исчерпала свою задачу: ей нужно было оказывать поддержку Жану, отвлекая Локателли и на выходе. Кроме того, сразу после этого она должна была выполнить другое секретное поручение, которое Сальвиати дал ей тем же утром. Франческа прежде никогда бы не поверила, что обворовать банк так просто и в то же время так сложно.

Контини и Маласпина направились пешком от вокзала Лугано в Массаньо. Маласпина прихватил термос с кофе. Несмотря на стужу, на нем были только необъятный салатовый свитер и желтые джинсы. Контини шел быстро, хотя спешить было больше некуда. Ограбление происходило.

Вот уже несколько часов он знал, что ничего не поделаешь. Знал с тех пор, как Сальвиати проник в дом директора и усыпил его вместе с женой, отключив телефон и украв одежду Беллони, а также его очки. С тех пор как без чьего-либо ведома, пока весь кантон Тичино спал, началась операция «Юнкер-банк». Впрочем, Контини, веря в план Жана, все же опасался, что Форстер припас для них какой-нибудь неприятный сюрприз. Так что лучше сыграть на опережение.

– Будем надеяться, что ты не ошибся, – проговорил скупой на слова Маласпина.

– Сейчас увидим, – отозвался Контини. – Ты жди меня здесь и приглядывай за входом. И за черным входом тоже – тебе его отсюда видно.

– Ладно. Но постарайся побыстрей.

Контини осмотрелся. Улица Синдакатори была пустынной. Во всем доме горели только два-три окна.

– А если выйдет кто-то еще? – спросил Маласпина.

– Ну, постарайся сам сориентироваться. Возникнут подозрения – проследи за ним или попробуй дозвониться до меня.

Темнота постепенно рассеивалась. Не то чтобы уже рассвело, но силуэты домов вырисовывались все четче, и темные полосы между соседними фонарями начали сереть. Контини удостоверился, что Маласпина понял, как выглядят Элтон, Лина и Маттео. Потом подошел к подъезду. Он знал, на какой звонок нажимать.

– О, бедная я! – сказала ему госпожа Анита Педрини, встречая его на лестничной площадке. – Вам повезло, что я встаю рано и в воскресенье!

Для Контини это было почти подтверждением его правоты. Он не ошибся, память его не подвела. Ему хватило одного вопроса, чтобы последние сомнения рассеялись:

– Так, значит, Маттео вернулся?

– Не говорите мне о нем, господин…

– Контини.

– Не говорите мне о нем, господин Контини! Он, похоже, заболел. Бедная я, мне толком с ним и поговорить не удается теперь, разве что «добрый день» на лестнице, и только его и видели!

– Но он же, наверно, там не совсем один…

– Нет, нет, что вы, нет! С ним всегда медсестра и медбрат, девушка и крупный такой мужчина, на боксера похож.

– Болезнь, говорите? А почему он не в больнице?

– Бедная я, ума не приложу. Знаю, что теперь ведь все эти услуги оказывают на дому, вот и с ним, наверно, так…

Намек был совсем неприметный. Два словечка, междометие из тех, что застревают в голове. «Бедная я!» А кто-то другой твердит «святые угодники» или «значит». Маттео Марелли сделал вид, что послал ему сигнал в звуке, а на самом деле спрятал его неподалеку, в отзвуке, когда никто уже больше не слушал.

Диалог накрепко отпечатался в мозгу у сыщика.

...

Марелли: И теперь, когда мы вернулись к началу, когда мы должны ждать…

Элтон: Что это ты говоришь?

Mарелли: Теперь, когда мы там, где все должно было еще произойти, теперь, когда нас держат в плену в…

Элтон: Э, э!

Но главное было не здесь. Марелли заставил Элтона поверить, что он решил раскрыть место, где их держат в плену. А на самом деле он хотел только отвлечь его, чтобы нанести удар.

...

Mарелли: О, бедный я, бедный… уж не наговорил ли лишнего?

Элтон: Но что это ты задумал?

«Бедный я»: вот ключ! Марелли имел в виду излюбленное междометие своей соседки по дому, произнеся словосочетание, которое с ним самим никак не вязалось. Но никто, включая Контини, этого не заметил. Однако Контини когда-то побывал в квартире Марелли на улице Синдакатори в Массаньо и говорил с госпожой Анитой, которая за пять минут загрузила ему по меньшей мере с десяток этих «бедная я».

Конечно, трудно извлечь воспоминание, погребенное в глубинах памяти. В том числе и потому, что внимание Контини, как и внимание Элтона, сосредоточилось на предыдущих фразах, которых было недостаточно, чтобы подать сигнал. Хотя, в известном смысле, они действительно «вернулись к началу, где все должно было еще произойти». Они находились в квартире Маттео Марелли, где он спокойно жил, пока не решил поиграть в крупного гангстера.

Идея Форстера была хорошей. Никто никогда не стал бы искать двух заложников дома у одного из них. Но к счастью, когда Контини уже перестал надеяться напасть на след, что-то в его памяти сдвинулось с мертвой точки.

А теперь? Теперь, подумал Контини, я больше не имею права на ошибку. Его неудача в освобождении заложников могла поставить под удар ограбление и создать трудности для Жана, Франчески и других в Беллинцоне. В квартире напротив вместе с двумя пленниками был Элтон. И он не даст увести их у себя из-под носа. Контини не мог просто взять и вломиться. Он мог бы взломать дверь, инструменты у него с собой были. Но если там стоит предохранительный замок, это бесполезно. Нужно было придумать другой способ.

Не исключено, что он сможет рассчитывать на помощь соседки. Вызвав у нее некоторую симпатию, он попробовал этим воспользоваться и поведал ей слегка переиначенную версию случившегося. Пока госпожа Анита готовила кофе, Контини ей объяснил, что Маттео попал в плен к типу, которому он задолжал денег и который не собирается отпускать Маттео, пока тот не заплатит.

– Но как же он заплатит, если его держат в плену?

– Вот именно, это абсурд! Если никто не заплатит, Маттео попадет в беду.

– Так вы говорите, он не болен?

– Он здоровехонек, но в отчаянии.

– Мм… – госпожу Аниту на мякине не проведешь. – Но почему в таком случае не заплатите вы, родственники? Вы разве не его шурин?

– У меня такой большой суммы, всей разом, нет. Слушайте, синьора, я знаю, что это может показаться странным, но я вас уверяю, что Маттео нужна помощь.

– Не уверена, что хочу впутываться.

Контини пришлось еще долго ее уговаривать. Было почти четверть восьмого, когда она наконец согласилась подсобить ему – скорее из любопытства, поскольку от нее требовалось лишь позвонить в дверь.