Гербарий из преступлений - Лариса Соболева

– Обычная наглость хануриков, – не удивился Вадик.

– Я перевезу их завтра в другой отдел, – сказал Щукин.

– Только не вздумайте везти в первый, там их не возьмут, – предупредил Гена. – Уже наслышаны. Если только кто-нибудь из замов прокурора прикажет, тогда, я думаю, примут. Вы поговорите…

М-да, поговорите! Архип Лукич старается не напоминать о себе по единственной причине: его могут вообще отстранить от нестоящего дела, перекинуть на того же Листа. А он завяз в деле Валентина, работает над ним уже исключительно из любопытства.

– Архип Лукич, – отвлек его от мыслей Гена, – можно я с вами тихонько поработаю? И без меня там хватает искателей белых кошек.

– Ну, во-первых, сверхурочные тебе никто платить не будет, – предупредил Щукин, польщенный добровольческим желанием Гены идти в одной упряжке с ним. Значит, Архип Лукич чего-то стоит, раз молодежи нравится работать под его началом. – Во-вторых, я завтра переговорю, чтобы тебя мне вернули. Но если действительно делать нечего, то садись на хвост Стасу Тригубу. Фиксируй все его связи, по возможности узнавай, на чем сошелся Стас с друзьями. Как только Вадик закончит свою работу, присоединится к тебе.

– Так это Стас надел шляпу? – пошутил Гена, обрадованный тем, что его не оттолкнули. – Я так и думал.

– Неизвестно, – сказал Щукин. – Ладно, ребята, расходитесь, завтра встретимся.

– Архип Лукич, вы не сказали, как съездили, – напомнил Вадик.

Вкратце Щукин рассказал, что удалось узнать, новости не ахти какие, к делу мало чего прибавляют, кроме одной детали – Огарев Никита, вполне возможно, жив и здравствует, но это тоже из области предположений, а не факт.

Ребята убежали. Архип Лукич долго вымучивал рождение новых идей, но те не рождались, посему он решил отбросить всяческие мысли, связанные с выстрелами в Валентина. Это неплохой способ на какое-то время отойти от дела, затем свежими мозгами переоценить его. Чтобы забыть, надо отвлечься, и Архип Лукич поехал к женщине, с которой у него была многолетняя связь. К счастью, ни она, ни он не претендовали на брачные узы, и ни к чему не обязывающие отношения устраивали обоих.

Архип Лукич обратился с личной просьбой к прокурору, чтобы тот вернул Гену. Прокурор, разумеется, поинтересовался, как идет расследование, и Щукин заверил, будто нащупал ниточки, надеется в скором времени распутать и клубок. А ведь врал! Сегодня он сильно сомневался, что идет по верной дороге, но из упрямства решил проанализировать базу данных. Начал с Огарева.

Никита, оказывается, не без вести пропал, а вернулся на родину. Правда, родина встретила своего сына неласково. Далее: семью выстрелами из пистолета «вальтер» был убит начальник участка Хижняк там, где в качестве обычного горняка работал Никита. Конечно, обвинять в убийстве без доказательств по меньшей мере нелепо. Но пистолет «вальтер» фигурирует в деле Фрола Самойлова, затем в деле его сына Георгия. И наконец, стреляли в Валентина, носящего ту же фамилию. И во всех четырех случаях присутствует магическое число «семь», то есть выпущено было по семь пуль. Архивариус Натан Ефимович высказал мысль, будто стреляла одна и та же рука, и, в сущности, он прав – почерк один, хоть тресни! Огарев Никита был тесно связан с Фролом Самойловым. Что, если счет к Фролу был у него огромный и в результате даже перешел на его сына? А как еще рассматривать факты? Считать их случайными совпадениями?

Но в данной версии тоже есть «но». Первое: почему же он, Щукин Архип Лукич, сегодня, по прошествии стольких лет (!), вышел на Огарева, а в те времена, когда совершались убийства, не смогли до этого додуматься? Напрашивается элементарный вывод: а не возомнили ли вы, Архип Лукич, себя шибко умным? Не от беспомощности ли ваши умозаключения, не вина ли вашего тщеславия, которое лезет из вас, как пенка кипящего молока из кастрюли? В те времена жили следователи покруче вас, а не догадались заподозрить Огарева. Но вы решили раскрыть преступления пятидесятилетней давности, ваши амбиции удаляют вас от истины. Вот что говорил внутренний голос.

Второе: Хижняка убить мог кто угодно, потом пистолет попал в чьи-то руки, та рука выстрелила в старших Самойловых, затем пистолет попал в следующие руки… Это как раз и есть случайное совпадение, а почерк убийств Шляпа лихо подделал. Притянуто за уши, но тогда выходит, что Шляпа – это Стас Тригуб. Все.

Как ни крути, а версии две. Какая из них правильная – покажет будущее, если соизволит показать. Значит, обе версии и надо прорабатывать, авось в процессе выплывет еще какая-нибудь неизвестная личность, взявшаяся донимать Валентина Самойлова. Архип Лукич уговаривал себя, что его сомнения напрасны, версии тем и примечательны, что отпадают сами собой. Повеселел. Поскольку дальнейшей тактики у него не было выработано, занялся чтением дела Хижняка, ведь прочитал его не до конца. Вдруг там еще что-нибудь эдакое обнаружится?

Раскрыв папку, акт вскрытия перевернул, там-то ничего нового не будет, разве что вычитает о дополнительных дефектах внутренних органов, полученных в результате неправильного образа жизни. Медленно переворачивая страницы, он пробегал глазами листы, вспоминая, его память фиксировала мелкие детали.

Ага, вот запись на отдельном листе, которую Архип Лукич не читал. Сделана она от руки, а заголовок – шедевр архивариуса! Итак, рука Натана Ефимовича гласила кривым почерком: «Без протокола»! Каково, а? И что же там было «без протокола»?

«Шахтеры не давали точных показаний, я опросил частным порядком нескольких человек, которые в приватной беседе охарактеризовали Хижняка как человека крайне невыдержанного, с нездоровой тягой к жестокости, безжалостного и некультурного».

– Это уже не новость, – отбросил листы Архип Лукич. – Это я и сам понял. Хороший человек не заслужил бы семь дырок в теле, а Хижняка продырявили на совесть, судя по фотографиям. Ох, тупик…

Черт, откуда взялся Натан Ефимович со своим архивом?! Если бы не он, Архип Лукич не сидел бы на двух стульях, а работал в одном направлении.

Так и проторчал он до вечера в кабинете в поисках выхода из тупика.

Самостоятельно Щукин вряд ли вышел бы из него, но утром следующего дня раздался звонок:

– Архип Лукич, это Наташа.

– Рад слышать вас! – воодушевился Щукин, так как понял, что звонит она не просто так. – Неужели вы отыскали Дениса Огарева?

– Представьте себе – да! Сама бы я не отыскала, просто не знала, где еще могут храниться сведения о людях. Обратилась к моей предшественнице, я же говорила вам, она педантичная женщина. Так вот у нее был отдельный шкаф с документами о погибших во время аварий. Она думала, что я его уничтожила, а я даже не знала, где он стоит. Ну, стоит и стоит себе в углу, руки до него пока не доходили…

– Наташенька, золотая моя, скажите, что с Денисом Огаревым? – взмолился Щукин, прерывая девушку.

– Там-то я и нашла его! Но с помощью бывшей заведующей. Она пришла и помогла мне разобраться со шкафом.