Ангел иллюзий - Михаил Максимов

– И куда вы меня собирались отвезти? И сколько бы мне там платили и при каких иных условиях?

– О твоих привилегиях не знаю, это не моего ума дело. Но что на руках бы тебя носили, это точно. А вот доставить тебя собирались в Иберию…

– Так почему вы сразу туда не отправились?

– Граница…

– Ночью перелететь?

– Всё равно опасно. Да и было дано задание изобразить гибель твою вместе со всем экипажем. И мою…

Сидюк явно поплыл сознанием. Пистолет у него в руке дрогнул. Но тип, видимо, осознал своё плохое состояние, потряс головой, вгоняя себя в транс, и явно оживился. Затем свободной рукой полез в карман и достал бутылочку с чем-то жидким. Открыл зубами крышку и влил в себя всё содержимое. Судя по враз раскрывшимся и заблестевшим глазам, в бутылочке было либо какое-то сильнодействующее лекарство, либо бодрящий наркотик. Следовало вновь загрузить его мозги, чтобы они работали в нужном мне направлении:

– Так что, мы уже летим в нужном направлении?

Циан зло выругался на незнакомом мне языке. После чего проворчал:

– Не знаю, куда мы летим. И долетим ли вообще… Здорово нам досталось от пулемёта, думал, сразу рухнем… Но в любом случае моторы пострадали, с них масло течёт.

– Ерунда! Подумаешь, масло! Хватает ведь запчастей на борту, – убеждал я. – Да и с двух повреждённых моторов всегда можно один собрать действующий.

– А ты справишься?

– Не хуже любого техника! – хвастал я напропалую. – И чем быстрей мы починимся, тем быстрей ляжем на нужный курс.

С минуту Сидюк пялился на меня, а его пистолет менял положение, словно раздумывал, куда стрельнуть: в ногу или в голову:

– Не верю я тебе, – признался вражина. – Врёшь ты всё…

– Ой, да плевать, веришь или не веришь! Мы сейчас в одной лодке, и нам обоим надо спасать свои задницы. Или ты ждёшь, чтобы кто-нибудь обратил внимание на наш неуправляемый дирижабль и примчался на помощь?

Такой вариант его явно не устраивал. И будь он не ранен, скорей всего, не согласился бы с моим предложением. А так и время улетало, и срок действия лекарства мог быть не бесконечным. Поэтому Циан подумал и решился:

– Хорошо. Спускаемся вниз. Но медленно. Одновременно со мной. И не вздумай приблизиться ко мне ближе чем на два метра. Начинаем!

И первым стал сползать задницей по ступенькам вниз, кривясь при этом постоянно. Видимо, ранение у него серьёзное, могло пулей и кость задеть. Но мне это только на руку. Главное, что при копошении с моторами у меня появится не в пример больше шансов справиться с ублюдком. Да и время вроде бы работает в мою пользу.

Ничего, я ещё побарахтаюсь!

На нижнем ярусе гондолы царил полный разгром. Да и лежащие повсюду трупы придавали обстановке зловещий оттенок. Стрелок висел в раскрытом окне и только чудом не вывалился наружу, потому что на руке у него была накручена верёвка, а ещё ниже, как я уже впоследствии рассмотрел, свисал отрезок штормтрапа. Наверное, когда началась стрельба, пираты сразу обрубили концы, заподозрив засаду. Похоже, среди предателей так принято: в первую очередь подозревать своих подельников в очередном предательстве.

Рация разбита не сильно, но возиться с этим следовало во вторую очередь. Да и вряд ли я сам разберусь в этом допотопном устройстве. Почти все стёкла нижнего уровня разбиты. Моторы не просто протекают маслом, их пули так распотрошили, что из двух десятков подобных единиц не соберёшь одного целого. Иной ущерб технического плана даже не поддавался исчислению.

Оставалось только удивляться, что при таком наличии попаданий в подвесной модуль сам аэростат остался целёхонек. Как показалось изначально. И нас довольно бодро несло усилившимся ветром в юго-восточном направлении. Если судить по солнцу, потому что раненый навигатор как-то наплевательски отнёсся к ориентации в воздухе. Он уселся в отдельно стоящее кресло, угрожающе направил на меня ствол пистолета и приказал:

– Работай! – после чего прикрыл свои глаза-щёлочки, словно решил подремать.

Ну я и приступил к съёму кожухов левого мотора, благо они находились практически в салоне, а вращение на пропеллеры передавали наружу по валам. При этом внимательно осматривался по сторонам. На теле убитого капитана оружия не было. Как и на теле первого механика. А вот на втором, лежащем под самым штурвалом, пояс с кобурой оставался. И вроде кусочек стали отсвечивал, намекая на наличие пистолета. Также имелось оружие и на стрелке, и выхватить его мне казалось наиболее удобным. Следовало только выждать время и хотя бы парочку раз пройти поблизости от тела.

Увы! Вражина решил перестраховаться, продолжая следить за каждым моим движением:

– Эй ты, фикси! Ну-ка подошёл аккуратно к телу стрелка! Ручки держи перед собой!.. Опустил их вниз!.. Взял его за ноги!.. Крепче!.. А теперь поднял резко и толкнул за борт!.. Ну!

Пришлось выбрасывать тело его подельника, иначе нервный придурок мог и выстрелить. А вот куда тело упадёт: вдруг прямо на городок какой? Да в нём тревогу поднимут, вслед странному дирижаблю отправив погоню?

Ну выглянул я из окна. Ну глянул вниз и в стороны. Ну заметил какие-то строения вдали. Толку-то? Прямо под нами зеленела какая-то дубрава. Так что вернувшись к прерванной разборке, только поинтересовался:

– Циан, тебе не жалко своего товарища? Может, его следовало похоронить с почётом?

Как я выяснил по одной из книг, в империи Иберов людей погребали в земле. Но Сидюк на моё замечание фыркнул:

– Много чести! Я его увидел-то в первый раз сегодня на борту.

И вновь затих. А это меня категорически не устраивало. Хотелось хоть как-то контролировать сознание раненого. Вдруг он так ослаб, что в самом деле задремлет? Или сознание потеряет на время? Тут и следовало бы в него запустить чем-то тяжёлым да твёрдым. Поэтому попытался вызвать на разговор:

– Слушай, Циан, а ты увлекаешься историей?

– Хм! Не то слово! – неожиданно оживился предатель. И похвастался: – Меня можно смело считать профессором исторических наук. Так что я не только метко стреляю.

– О-о! Здорово! – переформатировал я своё удивление в искренний восторг. – А с историей Египта тоже хорошо знаком?

– Как с собственной биографией! А тебе зачем?

– Да вот, никак не могу найти правдивой информации по эпохе правления Эхнатона и его супруги Нефертити.

– И что конкретно тебя интересует? Об этом фараоне до сих пор слагают легенды. Ну и общепризнано, что он первым достиг ранга ангела иллюзий нашей цивилизации.

Этот момент меня и поразил в одной из ссылок, которые я выхватил в последние часы своего самообразования. Там же говорилось, что Эхнатон и его любимая жена Нефертити умерли в один год, будучи в возрасте восьмидесяти двух лет. Что уже само по себе перечёркивало все мои поверхностные знания об истории того времени. Иначе говоря, именно жизнь и деяния этого фараона, как я заподозрил, и явились точкой бифуркации здешней истории. Потому что он резко и навсегда сменил курс религиозного поклонения в своём царстве.