Невеста герцога Ада - София Мещерская

«Какая досада», – хотел съязвить демон, но прикусил язык. Картина предстала перед глазами интересная. Тайные знания, защищенные особым ключом. Настолько опасные или щекотливые, что Изабэль не захотела открывать их Аморет. Зная характер покойной матушки Селесты, герцог представлял, с каким упрямством она их отстаивала. Биться об заклад можно на что угодно – не зря. Аморет не трепела отказов. Не исключено, что яд в еду подсыпали по её приказу, а таинственный колдун появился позже, чтобы запутать следы. Ох, женские интриги и козни. Внутри клубка змей находится приятнее.

– Так назначьте новую, зачем вам я? – удивился демон.

– Назначили, – облизнула сухие губы Белинда. – Пока вы с юной Дюбуа беседовали на Совете Междумирья, Камилла вернулась домой. Услышав о выходке Селесты, Верховная приказала изгнать её из Ковена и в ту же ночь провели ритуал передачи Книги Рода её тетушке. Страницы остались пустыми, что-то пошло не так. Магический замок не открылся.

Что было дальше, Данталион уже догадывался. Книгу Рода снова отобрали, Селесту оставили в Ковене и думали, как заставить её прочитать страницы. Дочь едва ли сговорчивее матери. Аморет не знает, с какой стороны к ней подойти, а ведь рядом демон.

– Теперь вы надеетесь, что замок сможет открыть Селеста, – следующую мысль демон сказал вслух. – А для этого её Белая магия не должна пострадать от меня.

– Вы проницательны, мессир, – восхищенно выдохнула Белинда и добавила. – Аморет надеется на свадебный ритуал. Селеста слишком слаба, Книга Рода может не признать её. Если удастся ритуалом увеличить ей силу, замок откроется.

Потому её так фанатично стремятся отдать замуж. Хоть за инквизитора, лишь бы ритуал не мешал провести.

– А что будет потом? – заинтересованно спросил демон. – Вы получите знания, весь род Дюбуа станет не нужен, и Селеста в первую очередь.

– Вы волнуетесь за неё? Полно, мессир, я не верю. Мы не столь кровожадны, как вам кажется. Девочка сможет жить со своим мужем вдали от Ковена и не вспоминать о белой магии. Всплеск силы после ритуала легко выпьет первый же ребенок, и Селеста все равно станет обычным человеком. Ковен для ведьм, мессир. Таким, как юная Дюбуа, здесь не место.

Что ж. Откровенно настолько, насколько вообще возможно. Белинда даже руки развернула ладонями к демону, показывая, что она открыта и ничего лишнего не замышляет. Признание объясняло очень многое, но не все. Допустим, Темный колдун был для прикрытия, но где ведьмы взяли исчадие Ада, чтобы подселить его в человека из парка? Зачем вообще нападать на Селесту, если она нужна живой и здоровой? Не сходилось. И первое предложение Белинды заменить собой Селесту в договоре на крови тоже оставалось загадкой. Пока Данталион думал, что страсть Белинды была случайной и мимолетной, он ощущал себя уютнее. Нет в Аморет столько цинизма, чтобы приказом отправить к нему охотницу. Или есть?

– Так вы хотите найти своего колдуна? – сладко пропела Белинда, прильнув к демону. – Заметьте, Аморет настолько щедра и великодушна, что не просит у вас помощи, а предлагает всего лишь не мешать. Взамен вы получите меня, новый договор на крови, все, что мы знаем о тех, кто подчиняется Мормоликаи и хочет вас убить. Прекраснейшая мечтает, чтобы у Владыки Ада остался всего лишь один фаворит.

Демон поймал руку ведьмы и крепко сжал запястье. Так, что бусины браслетов больно впились в кожу.

– Откуда вы знаете про Берита? – прошипел он ей в лицо.

– Это награда, мессир, так же как и весть о Темном колдуне, она не выдается вперед. Мы получим заклинания из Книги Рода, и вы обо всем узнаете. Ни мгновением раньше. – Белинда дотянулась губами до его щеки и прошептала. – Я хочу вас, герцог. И договор мне нужен, как гарантия, что вы не навредите мне и выполните свои обещания до конца. А потом приказывайте мне, повелевайте и наказывайте, если вздумаю провиниться.

Ведьма провела языком по его губам и заглянула в глаза. Карамельный аромат похоти пропитывал её кожу и оседал сладким привкусом на небе. Слишком приторным, тошнотворным. Ведьмы решили, что могут торговаться с высшим демоном. Припугнуть интригой Мормоликаи и Берита, поставив перед выбором – жизнь Данталиона и статус фаворита против маленькой никчемной ведьмы, на свою беду оказавшуюся ключом к чужим секретам.

– Я подумаю, – ответил герцог и вытер лицо рукавом.

Спать мне полагалось в ночной рубашке и чепце. Летом камины не топили, отдыхая от дыма и тяжелого воздуха. Считалось, что в прохладе засыпать приятней, но я ненавидела холод. Сама была тощей, мерзлявой и тело Селесты в этом плане мало отличалось от того, что похоронили в моем мире. Даже легкий сквозняк доводил до гусиной кожи, желания зябко поежиться и поворчать что-нибудь под нос. Постоянный холод доводил до психа.

– Жизель, принеси еще одеяло! Я не могу спать под этим стеганым недоразумением, мне холодно. Ты не знаешь, что мозг заботится о хозяине и не дает уснуть, чтобы тело не замерзло насмерть? Так вот, у меня бессонница! Меня колотит. Слышишь, зубы стучат?

Я демонстративно клацнула челюстями, а немая служанка горестно вздохнула. Раскапризничалась мадемуазель, сладу со мной нет. Дык пусть принесет одеяло, я успокоюсь. Знала бы, где лежит, сама взяла и не выпендривалась с барскими замашками. Тем более перед Жизель, знающей тайну Ольги Паустовской. Непонятно только, какие еще тайны она хранила. Чем дольше я за ней наблюдала, тем сильнее подозревала неладное. Особенно в сравнении с простоватой Мари. Да, немая девушка не могла быть душой компании, её замкнутость объяснялась недугом. Но Жизель принципиально ни с кем не общалась. Даже кучера Оноре сторонилась, а он круги вокруг неё нарезал и звал замуж регулярно.

Казалось бы, смысл отказывать? Не такая уж завидная невеста, чтобы носом крутить. Да и кучер ничего так. Крепкий, плечистый, на крокодила не похож. Понимаю, что сердцу не прикажешь, если другой нравится, но где этот другой? Первая детская влюбленность с трагическим финалом и травмой на всю жизнь? Он ушел на войну и не вернулся? Женился на другой?

Жизель не спешила со мной откровенничать, жестами показывая дистанцию. Увы, я далеко не ласковый кагэбэшник, без мыла пролезающий в любую душу. Может, ляпнула что-то не то или не с того начала, закрылась служанка. А после истории с Мари, купившей приворот у аптекаря и подозреваемой в связи с нападением в парке, глухая оборона Жизель выглядела еще подозрительнее.

Дверь за спиной хлопнула и я обернулась:

– Нашла одеяло? Давай сюда.

На пороге вместо Жизель стоял герцог Ада, а служанка испуганно выглядывала у него из-под локтя. Роста не хватало, чтобы смотреть через плечо, да и широкой спиной демон почти весь обзор закрывал. Злой демон. До черноты и пламени Ада в глазах злой.

– Вы замерзли, мадемуазель?

Я вдруг поняла, что совершенно одна в комнате. Рядом нет Филиппа, Туссэна, даже пьяного Андрэ, а грациозная и стройная Жизель, если захочет, не отобьет меня у Данталиона. Уже пыталась однажды в повозке, перышком отлетела в сторону от удара.