Четвертый Рейх - Виктор Косенков

Гиммлер был на два года младше Августа. Но это лицо с узкими глазками, спрятанными за круглыми стеклами очков, было известно всем. Как и имя четвертого рейхсфюрера СС Гиммлера знала не только вся Германия. Гиммлера знал весь мир.

Новое знакомство открывало Хирту новые горизонты. Заоблачные горизонты. И амбициозный доктор трезво рассудил, что ради достижения этих горизонтов можно наплевать и на мораль и на прочие сомнительные ограничения. Рамки придумывают для общества. Общество — это стадо. Он личность и хочет оставаться личностью, а раз так, то рамки не для него.

И он снова зашагал вперед. Не останавливаясь. Он видел цель, и не считался ни с чем ради ее достижения. Первый блин, однако, по законам жанра, имел форму идеального шара. Противоядия от иприта, которое он рьяно бросился искать по приказу Гиммлера, доктор Хирт так и не нашел. Зато похоронил не одну стаю подопытных собак, и сам оказался в больнице с кровоизлиянием в легкие.

Лежа на больничной койке и глядя в белый потолок, напоминающий о плывущих по небу, на которое едва не отправился, облаках, думалось особенно трезво и хладнокровно.

Полководцу не место на поле боя. Бойцов много, каждого можно заменить. Полководец один. Если погибнет лидер, погибнет все дело. Эта нехитрая мысль прекрасно проецировалась и на его работу. Он один. Если он загнется после очередного эксперимента, кто завершит за него начатое? Его гибель равносильна гибели его дела. Никто никогда не сделает того, что может и должен сделать он. А значит, собой рисковать нельзя. Но опыты необходимы!

Осмыслив это, Хирт перешел с собак и самого себя на заключенных концлагерей. Кому-то это могло показаться жестоким, циничным. Сам Август так не считал. Если он не жалел ради науки самого себя, почему он должен жалеть кого-то еще? Тем более что человеческий материал из концентрационных лагерей особенной ценностью не отличался.

А Гиммлер продолжал подбрасывать новые проекты. Так, в сорок первом доктор Хирт, два года как будучи гауптштурмфюрером СС, получил в свое распоряжение анатомический институт СС в Страсбурге. Институт был построен специально под Августа. Здесь Хирт занимался научным обоснованием расовых теорий. Тесно сотрудничал с Аненербе. Имел плотные контакты с «бельзенским зверем» Йозефом Крамером и управляющим делами Аненербе Вольфрамом Зиверсом.

Официально.

Формулировка «научное обоснование расовой теории» была слишком расплывчата для того, чтобы этой абстракцией занимался целый институт под руководством любимца Гиммлера. Третий рейх поощрял множество разных абстракций, но только тогда, когда они работали на конкретику, давали вполне осязаемые результаты. В научные обоснования расовой теории попадало множество прожектов.

«Август встал, кресло жалко скрипнуло. Все расшаталось, все скрипит и трещит по швам», — пришла некстати мысль.

Великий рейх скрипит как старое кресло. Его институт не сегодня — завтра развалится под массой союзников. Значит надо спасать работу, а главное себя. Его голова ценнее бумажек, на которых покоятся результаты исследований. Потому голову надо спасать в первую голову.

— Договорился до тавтологий, — упрекнул себя доктор и прошелся по кабинету.

Голову он спасет, на это ума хватит. Вопрос в том, что уносить отсюда, помимо головы. Эвакуировать весь институт уже поздно. А со всеми наработками далеко не убежишь. Только самое важное. И только по одному проекту. Лучше максимум по одному, чем огрызки от десятка. Но что спасать?

С этим вопросом он обратился к Гиммлеру. Что делать? Гиммлер посоветовал уничтожить коллекцию черепов. Чертов шутник. Патрон прекрасно понимал, что речь идет об ответственности, и легко свалил ее на Хирта. На что рассчитывал четвертый рейхсфюрер СС? На то, что доктор не жилец, и на его труп можно списать все потери, которые неизбежно вытекают из угробленного института? Или рассчитывал спихнуть ответственность на доктора, если тот вдруг вернется в Берлин, порождая своим появлением массу ненужных вопросов?

Так или иначе, решение теперь было за Августом. И он выбрал.

Папка была довольно упитанной, чуть меньше половины ее занимали документы и копии документов на русском. Эту радость, как и многие другие наработки, подкинул Гиммлер. Кто переснял часть документов, и выкрал вторую их половину у русских? Для Августа это навсегда осталось загадкой. Хирт знал только, что документы привезли из Тюмени. Именно туда русские перевезли тело Ленина со всей документацией по проекту. По немыслимому проекту!

Страна Советов, как и Великий Рейх, не чуралась вкладываться в абстракции. Но, как и Рейх, делала это только тогда, когда с абстракции могли капнуть солидные дивиденды.

Гауптштурмфюрер СС доктор Август Хирт понятия не имел, сколько советских граждан было прислонено к стенке за то, что в руки Гиммлера, а следом за тем и в его руки попала документация по проекту «ВИЛ». А кому-то пришлось очень напрячься, чтобы в отчете от 14 июля 1942 года было написано нижеследующее:

1. При осмотре комиссией тела В. И. Ленина на операционном столе обнаружено:

Цвет кожи, по сравнению с тем, что нами было установлено в акте от 19 января 1939 года, изменился к лучшему. Появившиеся тогда на закрытых частях тела пятна отсутствуют.

Эластичность тканей, а также подвижность больших и малых суставов улучшились.

Складки, отмечавшиеся ранее, особенно в области сгибов конечностей, в подмышечной области, морщинистость у углов рта и глаз — сгладились.

Небольшое усыхание век и крыльев носа, отмечавшееся ранее, равно как некоторая пергаментность кожи обеих стоп, особенно пяток, совершенно устранены.

Потеря веса тела, достигшая в 1940–1941 годах почти 2 килограммов, восполнена за счет лучшего пропитывания тела бальзамическим раствором, и опасность высыхания в дальнейшем устранена.

Волосы сохранили цвет и прочность укрепления в коже.

Какие-либо признаки высыхания или, тем более, разложения отсутствуют.

2. Тело, особенно лицо и руки, В. И. Ленина, несмотря на новые условия хранения, в настоящее время имеют значительно лучший вид, чем это было даже в Москве. Одновременно не пострадало и сходство.

3. Все это необходимо поставить в связь с большой работой по перебальзамированию тела В. И. Ленина, проведенной профессором Б. И. Збарским и коллективом его сотрудников (Р. Д. Синельников, С. Р. Мардашев, И. Б. Збарский).

А. И. Абрикосов, Н. Н. Бурденко, А. Д. Сперанский

Тюмень, 14 июля 1942 г.

Этот документ к Хирту уже не попал. Ему осталось довольствоваться актом специальной комиссии Наркомздрава по осмотру тела Ленина от 19 января 1939 года. Зато к этому акту добавилась еще пачка документов под грифом «Сов. секретно». Из этих документов следовало, что хитроумные русские сумели не только сохранить тело вождя мирового пролетариата, но и мозг. Причем в рабочем состоянии.

Об этом знал, если верить документам, узкий круг лиц. Сталин, Молотов, Берия, бессменный кадровик отца народов Маленков. И еще группа врачей и ученых, непосредственно работавших над проектом «ВИЛ», большая часть которых была похоронена после того, как документы утекли у Советов и притекли в Рейх.