Час рыси - Михаил Зайцев

Лаз в подвал, низкий, но широкий, оказался в итоге всего в пятнадцати минутах ходьбы от того места, где она пристрелила Вампира. Это если идти по кратчайшему пути и при свете. Ей понадобилось четыре часа, чтобы добраться до искомого лаза. Будь рядом Рыжий, он непременно похвалил бы ее за безупречность действий. Убогая дверь из подвала на лестницу оказалась закрытой на внушительных размеров амбарный навесной замок. Как хорошо, что она прихватила связку ключей Вампира! Застрять буквально в шаге от свободы открытого пространства было бы смешно. Смешно до слез. И еще почти до слез было жалко расставаться с автоматом. Но ничего не поделаешь, смертоносную игрушку пришлось оставить в подземных катакомбах. С автоматом наголо по Москве ранним утром не очень-то разгуляешься даже в наше время тотальной вседозволенности.

Она вышла на темную улицу под прохудившееся небо, под мокрый противный снежок, и зябко нахохлилась, втянула голову в плечи. В подземных коридорах было ощутимо теплее. Брючный костюм, единственная ее одежда, практически не согревал, ноги промокли еще там, под землей. Нужно было срочно ловить машину, благо в кармане шуршали три стодолларовые бумажки, срочно согреться, иначе опять может подкачать сердце и предать в самую ответственную минуту.

Автомобиль Раиса Сергеевна поймала случайно. Ей повезло. Машины в эти часы на улице обычно встречаются редко, и сомнительно, чтобы хоть одна из них остановилась по знаку подозрительно легкомысленно одетой немолодой женщины, ее сочли бы скорее всего пьяной, а то и сумасшедшей. И на проститутку она сейчас совсем не походила. Устала, измоталась, выглядела постаревшей лет на пятнадцать. И надо же было такому случиться, что рядом проезжал потертый горбатый «Запорожец» с бодрячком-старичком за рулем. Есть такая порода старикашек-ловеласов, из них, как в народе говорят, «песок сыплется», а они туда же, флиртовать. Редкая старушка не имеет в запасе байку про то, как к ней клеился соседский дедушка. И восьмидесятилетними молодоженами сегодня никого уже не удивишь, впрочем, как и двенадцатилетними беременными девочками.

Раиса Сергеевна только-только вышла из подвала и брела по двору, обхватив плечи руками, как сзади ее осветило фарами и лягушкой квакнул клаксон.

– Дама, позвольте вас подвезти. – Старичок высунул лысую головку из машины. На вид лет семьдесят, высох весь, а в глазах пожар. – На даче припозднился, ездил глянуть, чего за зиму сперли. Все одно сегодня не засну, так хотя бы симпатичной даме принесу пользу.

– Мне далеко ехать, – скромно ответила Раиса Сергеевна. И лишний раз похвалила себя за то, что сумела остаться сравнительно чистой после подземных блужданий. Обувь перепачкана, но это мелочи. Старый хрыч смотрит не на обувь, а на ее отменно сохранившиеся женские прелести. Легкую растрепанность дедок не замечает, относит на счет ненастной погоды.

– А хотя бы и на край света вам ехать! Садитесь, довезу.

Она села, согнувшись, поджав колени.

– Куда вам, дама?

Раиса Сергеевна назвала адрес. Она хорошо помнила название улицы и номер дома, в котором Илона снимала квартиру, но сейчас намеренно назвала дом с предыдущим номером. «Осторожность лишней не бывает», – так часто приговаривал Рыжий на инструктаже перед заданием.

– Далеко ехать-то. – Старикашка погрустнел.

– Я заплачу. – Раиса Сергеевна извлекла на свет стодолларовую купюру.

– Ого-го! – Кавалер за рулем взбодрился. – Откуда такие миллионы?

– Квартиру продала.

– И пальто тоже продала?

– Что?

– Голая почему ночью по улице бегаете, интересуюсь.

– Сына отвозила в больницу. Острый аппендицит. «Скорая» приехала, его на носилки, я за ним в чем была. С семи вечера сидела, ждала, чем закончится операция. Слава Богу, все в порядке, все хорошо.

– Вроде нету в этом районе больницы поблизости.

– Как же нету? За теми домами лечебный корпус.

– Так то для «новых русских»!

– Мой сын охранником в банке работает, банк ему все лечение оплачивает.

– Повезло вам.

– Простите, товарищ, может, мы наконец поедем? Я устала смертельно, спать хочу.

– Поехали…

Всю долгую дорогу старичок расписывал Раисе Сергеевне свое справное житье-бытье, прозрачно намекая, что все у него есть (и вот эта машина, и большущая комната в коммуналке, и участок за городом в четыре сотки, и цветной телевизор), все есть, окромя хозяйки. Мелкие несуразности в легенде Раисы Сергеевны о больном сыне, служащем банка, и проданной квартире он пропустил мимо ушей. Уж очень она ему приглянулась как женщина. Раиса Сергеевна молча терпела словоизлияния сексуально озабоченного старца. Лишь однажды его перебила – попросила одолжить валидолу. Старичок охотно одолжил половину упаковки, посетовал, что у него тоже сердечко шалит, и снова пустился в словоблудие. По приезде на место, когда Раиса Сергеевна выходила из машины, дедушка попытался напроситься к ней в гости на чай. Получив от ворот поворот, расстроился, но тут же повеселел, взяв из ее рук сто долларов. На том и расстались.

Раиса Сергеевна дождалась, пока отъедет «Запорожец», в подъезде чужого дома. К многоквартирной девятиэтажке, приютившей Костю и его любовницу, она двинулась только после того, как шум мотора горбатого чуда советской автомобильной промышленности затих далеко вдали. Идти пришлось довольно долго, нужный дом стоял особняком. Зато когда дошла, очень быстро отыскала необходимый подъезд. Над каждым парадным наличествовала табличка с номерами квартир. Сорок седьмая квартира располагалась в подъезде номер два на предпоследнем этаже. К счастью, жильцы второго подъезда легкомысленно позабыли о таких полезных вещах, как домофон или кодовый замок, и она беспрепятственно вошла, щурясь от подслеповатого освещения пахучей, но чистой лестницы.

Жалобно мяукнув, из-под ног ее бросилась мелких размеров трехцветная кошечка. Кошка дорогу перебежала – плохая примета. Хотя нет, трехцветная якобы приносит счастье. Вот и гадай, о чем тебе сигнализирует судьба, устроив встречу с мяукающим бело-черно-рыжим символом. Впрочем, Раиса Сергеевна не верила приметам. Она вообще никому не верила (разве что рыжему военному в далеком прошлом да Косте в прошлом недавнем). Верила Рысь только себе и в себя.

Нестерпимо долго она ждала лифта, потом мучилась в ожидании, пока он доползет до восьмого этажа. В утренней тишине подъезда шум лифта казался соизмеримым со стартовым грохотом ракеты «земля – воздух».

Дверь сорок седьмой квартиры находилась слева от лифта, прямо напротив узкой лесенки, ведущей на последний, девятый этаж.

Она дала два длинных и один короткий звонок. То были их с Костиком условные звонки еще с тех пор, как он начал самостоятельно бегать на улицу, играть во дворе.

Условный тройной звонок Раиса Сергеевна повторила трижды, и все безрезультатно. Лишь когда ее палец в четвертый раз потянулся к кнопке звонка, мигнул дверной глазок.

– Вам кого?