Марш Смерти Русского охранного корпуса - Андрей Самцевич

Но вдруг как камень падает с сердца – «Господин хауптман, передают с «11–54», патроны прибыли». Снимаешь шапку и крестишься»[561].

С рассветом бой стих, повстанцы были вынуждены отступить. Статья Нагорова заканчивалась фразой про троекратный залп в честь погибших, но мы не располагаем точными данными об их числе. По свидетельствам Василя Вистюка, 10 мая 1944 г. под «Займарой» погибли стрелки 4-го полка буковинцы Дмитро Берчула и Йордакий Боянський (родились в 1925 и 1923 гг.) [562]. Вероятно, речь идет именно об убитых при обороне перевала 12–13 мая. О потерях повстанцев можно сказать, что только в одной Косовской роте (участвовала в атаках на Орлов Вис) насчитывалось девять раненых, в том числе один – смертельно[563].

Партизаны больше не предпринимали атак на перевал, но регулярно осуществляли нападения в окрестностях. Так, утром 20 мая под Белым Камнем попал в засаду патруль СДС из Прикуплья. В результате винтовочно-пулеметным огнем примерно 20 коммунистов были ранены три наредника стражи (один – тяжело)[564].

Гранитов писал, что в мае и июне подразделения I батальона принимали участие в болгарских антипартизанских рейдах вглубь «свободной территории». К сожалению, информации о них удалось найти мало, но югославские источники подтверждают, что в ночь с 24 на 25 июня XVII Сербская бригада атаковала «белогвардейцев» в районе Богуеваца и Житни потока. На следующий день те вернулись на исходные позиции на перевале[565].

Если на остальной территории Сербии карательные акции регламентировались оккупационными властями, то в случае с рассматриваемым нами районом, насколько можно судить, какие-либо ограничители отсутствовали, и на его примере видна вся кровавая картина антипартизанской войны. Это находило свое отражение в практике проведения рейдов частями РОК. Известен эпизод, когда в расположенном севернее перевала селе Балчак во дворе активно помогавшей НОАЮ селянки Буки Стоянович русскими были замечены двое партизан, которые успели бежать. Хозяйку дома подвергли допросу и, после пыток, убили на месте.

Непосредственно в районе дислокации частей 4-го полка в этот период были и другие эпизоды жестоких убийств местных жителей, в том числе женщин. Так, в Йовиных ливадах в хлеву были заживо сожжены 80-летняя Канда Бьелица и Мария Маркович. После побоев была расстреляна Ружа Крунич, а Стану Бьелицу избили прикладами за попытку погасить подожженный дом. Один из солдат наставил на нее штык-нож, а когда она ухватилась за него, отсек кисть. Ружу Йованович ранили выстрелом из винтовки. В самом Белом Камне были убиты еще две и арестована одна местная жительница[566].

В начале июля произошла ротация – на перевал прибыл II батальон, а люди Голубева отбыли в Бор. Подробный план дислокации новых подразделений приводит обер-лейтенант Андрей Невзоров: штаб, тяжелый взвод и 7-я рота (на 60 % состоявшая из одесситов и бывших красноармейцев) разместились на высоте 883, 5-я – на 1154, а 6-я повзводно на высоте 890, впереди и в тылу лагеря. К этому времени перевал представлял собой укрепленный лагерь с блиндажами, окопами полного профиля и заграждениями из колючей проволоки. По ночам от каждой роты назначался дежурный взвод, не покидавший окопов. Повстанцы, хоть и не пытались нападать, но иногда практиковали ночные обстрелы и периодически вырезали большие куски телефонного кабеля, нарушая связь с Добротичем и Прикупльем. «Партизаны были кругом нас. Вечером, когда выйдешь на крыльцо хаты, кругом нас были видны огни костров и ракеты всех цветов. Вокруг нас шла какая-то ночная жизнь. У нас же было тихо и темно». Регулярно в небе появлялись британские самолеты, сбрасывавшие сербам различные грузы. Шуцкоровцы знали условный сигнал из костров и пытались обмануть англичан, но неудачно[567].

9 июля русские части имели один из самых крупных и ожесточенных своих боев в районе Белого Камня: выступившей до рассвета 7-й роте, усиленной двумя тяжелыми пулеметами и минометом, была поставлена задача произвести разведку юго-восточнее высоты 1154 и выявить сосредоточенные там силы противника. Около 8.00 о движении «белогвардейцев» через село Ябучево на Мрляк стало известно штабу XV Сербской бригады НОАЮ. Ее командованием было решено перебросить все три батальона бригады в район последнего населенного пункта и при возвращении атаковать русских. Но командир 7-й роты лейтенант Николай Тимченко проявил осторожность, в частности, выставил охранение на возвышенности Йованова глава. Тогда партизанами был составлен новый план, согласно которому 1-й батальон, с которым шел командир бригады Мирко Перович, наступал вдоль восточного склона возвышенности, а 2-й, под руководством его заместителя Владо Симича «Шваба», – параллельно ему вдоль западного, в направлении безымянного холма, обеспечивая левый фланг. Крайним справа на Стари Джуревац для прикрытия со стороны Житни потока двигался 3-й.

Первым с противником столкнулся «Шваб», в сопровождении пулеметчика шедший примерно в 150 м впереди цепи. Взобравшись на холмик, они обнаружили, что тот уже занят отделением русских. По воспоминаниям Симича, один из них, статный, с закатанными по локоть рукавами, стоял в полный рост и что-то говорил. Партизанский замкомандира успел сразу же открыть огонь и броситься под прикрытие высокого дерева. Сопровождавшему его пулеметчику Саве Поповичу повезло меньше – он был убит. «Шваб» вспоминал: «Я развернулся, чтобы лучше видеть, откуда стреляет неприятель. Прямо передо мной примерно в 10 шагах был десяток вражеских солдат, которыми командовал тот статный парень. Я выстрелил из пистолета и попал в их старшего, упавшего замертво. Когда он упал, солдаты бросились на землю. Я использовал момент и побежал к лесу, но был ранен вражеской винтовочной пулей в левое бедро. Бедренная кость сломана не была, поэтому я смог добрести до леса, где был подхвачен бойцами 2-го батальона и спасен от неминуемой смерти»[568].

16-летний стрелок 7-й роты Владимир Ремисевич позже свидетельствовал, что наступление на высоту велось отдельными группами. В ходе боя он оказался в нескольких десятках шагов от партизанского пулеметчика: «Подпустил бандита метров на 5 и открыл огонь. После нескольких выстрелов он упал. Я подбежал к нему, он был едва живым. У меня в обойме оказался еще один неизрасходованный патрон.