Голубая зона - Эндрю Гросс

– Убери-ка телефон, ягодка.

Кейт закричала.

Она смотрела на неподвижное тело на полу, затем снова на отца. За ним стоял тип латиноамериканской внешности в кепочке. Она заметила его еще в поезде. Отец заговорщически взглянул на него и сказал:

– Жди здесь.

– Папа, что ты такое делаешь, черт побери?

Он вошел в вестибюль, аккуратно притворив за собой дверь, чтобы не защелкнуть замок.

– Где он, Кейт? Я знаю, ты с ним встречалась. – В его голосе уже не было наигранной мягкости. – Я их видел, Кейт. Подвески. Обе. Так что больше не ври. Ты скажешь мне, где он.

Кейт пятилась по коридору. Уронила сотовый телефон. Именно в этот момент она увидела лежащий на столе пистолет.

– Я не знаю, это правда. – Агенты ФБР мертвы. Где-то был Каветти, но она не знала, где именно. Возможно, он тоже мертв. И они могут сделать с ней то же, что сделали с матерью.

– Ты знаешь, где он, Кейт, – сказал отец, подталкивая ее внутрь лаборатории. – Не заставляй меня делать то, что мне совсем не хочется. Я все равно убью его, придется мне ради этого причинить тебе боль или нет.

Она в ужасе потрясла головой:

– Зачем ты это делаешь, папа?

– Почему ты его защищаешь?

Она пыталась сообразить, что ей делать. Она все еще пятилась назад. Ее лаборатория… Во внутренней двери есть замок. Если она сможет туда попасть и запереться, она кому-нибудь позвонит и позовет на помощь.

– Не осложняй мне мою задачу, – попросил он.

Кейт кинулась бежать по длинному коридору. Вбежала внутрь и попыталась захлопнуть дверь. Но он успел подбежать до того, как она полностью закрылась. Он навалился на нее всем телом и попытался ее открыть. Кейт держала ее изо всех сил.

Но он был сильнее, и дверь распахнулась.

– Нет, папа, нет!

Она хватала то, что попалось под руку – мензурки, чашки, сосуды с химикатами, – и изо всех сил швыряла в него. Он заслонился рукой и продолжал надвигаться на нее, хрустя разбившимся стеклом. Она схватила большую мензурку, отбила донышко о стол и выставила перед собой ее заостренный конец, надеясь его остановить. Она поверить не могла, что вела себя таким образом. Ведь это был человек, рядом с которым она выросла и которому доверяла, а теперь она думала только о том, как бы остановить его, защититься.

– Я же твоя дочь! – крикнула она. – Как можешь ты так поступать? Как можешь ты хотеть навредить мне?

Он продолжал двигаться.

Кейт пыталась дотянуться до него разбитой мензуркой, но он перехватил ее руку и сжал запястье с такой силой, что кровь бросилась ей в лицо, самодельное оружие выпало из руки и разбилось, упав на пол.

– Почему ты убил маму? Она тебя любила. Мы все тебя любили. Ты разбил ей сердце, папа. Почему?

Отец не ответил, только прижал Кейт к столу с такой силой, что край его врезался ей в спину. Она не знала, что он собирается сделать. Она поискала глазами что-нибудь, что можно было использовать против него. Какой-нибудь инструмент, телефон, что-нибудь. Тут она увидела пистолет. На другом конце стола.

Одной рукой отец держал свой пистолет, другой схватил Кейт за шею, сжав пальцами горло и перекрыв доступ воздуху. Она начала задыхаться.

– Ты делаешь мне больно, папа…

Затем он внезапно отпустил ее. Залез за ворот ее свитера, вытащил оттуда подвески и улыбнулся:

– Где он, детка? Хватит врать. Теперь никуда не денешься.

В этот момент непосредственно за ними раздался голос:

– Estoy aqui, Benjamin. Я здесь.

Луис Прадо ждал в холле. Он хорошо справился со своей работой, выследил девчонку до офиса. Позаботился о двух агентах, когда они появились. Теперь осталось всего одно задание. И тогда он может ехать домой.

Было немного неприятно торчать в небольшом помещении вместе с двумя трупами на полу. Даже ему. Что там Рааб застрял?

Луис вышел наружу и закурил сигарету. Взглянул на часы. Ждал, когда Рааб покажется. Какое-то медицинское заведение. Воскресный вечер. Прохожих почти нет. Он старался не попадаться им на глаза. Луис был уверен, что сюда никто не придет.

Он думал о том, что эта работа – последняя. Он отдал братству все свои долги. Теперь он может вернуться домой. К своей семье. Они найдут ему какое-нибудь дело – маленькое кафе, может быть, посылочная контора. Что-нибудь легальное. Он может тренировать подростков. Футбол там, баскетбол. Ему нравились дети. А может быть, у него хватит денег, чтобы перевезти семью сюда.

Времени на эту работу у него ушло больше, чем он рассчитывал. Бесполезно стоять здесь и ждать. Может быть, ему стоит зайти вовнутрь. Шеф не любит сам пачкать руки, подумал Луис и мысленно рассмеялся. Он выбросил окурок и открыл внешнюю дверь. Дверь в офис была распахнута. Наверное, стоит зайти и проверить.

Тут он почувствовал удар в спину. Кулак? Нож? Луис даже не сразу сообразил, что упал на колени.

Он завернул руку за спину, дотронулся до того места, где возникла боль. Когда он поднес руку к глазам, он увидел, что она в крови. Еще один удар. Он упал лицом на холодный кафельный пол.

Изо рта пошла кровь. Он плохо видел. Оглянулся. За ним стоял бородатый мужчина в кепке.

Луис хихикнул, хотя звук оказался больше похожим на хриплый кашель, грудь будто бритвой резали, в горле булькала кровь. Он всегда знал, что именно так все и кончится. Таким вот образом. И это правильно. Все остальное – его глупые мечты, баскетбол, ласки жены, семья – все было ложью.

Бородатый мужчина наклонился и сказал по-испански:

– Пора возвращаться домой. – И прижал дуло пистолета к голове Луиса. Нажал на курок, и Луис перестал что-либо чувствовать. – Твой долг здесь уплачен.

– Я здесь, Бенджамин, – повторил спокойный голос.

Лицо отца оцепенело. Как будто он увидел того, кто стоял за его спиной, в глазах Кейт, как в зеркале.

Меркадо шагнул вперед.

– Повернись, брат. Положи пистолет на стол.

Отец послушался. Потом повернулся, и братья оказались стоящими лицом друг к другу впервые за двадцать лет.

– Ты искал меня, Бенджамин, – улыбнулся Меркадо, держа пистолет свободно, в опущенной руке. – Вот он я.

– Что ты собираешься делать? – спросил отец.

– Я не собираюсь в тебя стрелять, Бен, если ты об этом. Твой человек там, в холле, мертв. Как и многие другие. Не достаточно ли убитых? Шарон, Элеонора, моя жена… Ты правильно сказал, с враньем пора кончать.