Горизонты ада - Даррен Шэн

— Ты встречался с ним лично, — заметил я. — Это ты сглупил.

— Не мог же я все это обсуждать по телефону, — возразил Кетт. — Да и встречались мы в темном кинотеатре, я не думал, что он меня узнает. Выходит, ошибся, раз ты здесь.

— Фурст оставил записку, — сказал я, мысленно анализируя рассказ Кетта. — Итак, ты послал его в Холодильник. Что дальше?

— Ничего. Я услышал, что его убили. Сделал вывод, что все связано и что если кто-то узнает, что я послал его разузнать про Джинкса, то сам окажусь в глубокой заднице. Взял отпуск и смотался из города. Думал, что все осталось позади, пока ты не объявился.

Складный рассказ, хотя я сомневался, что его стоит принимать на веру.

— Как считаешь, Ник позаботился об убийстве Фурста? — спросил я.

— Не знаю, да мне и насрать на это, — ответил Кетт. — Я чувствовал себя скверно из-за того, что случилось с его женой и детьми, — но что я мог сделать? Выступить вперед и рискнуть собственной семьей? Нет уж. На мою долю убийств хватает. Ты, если хочешь, расследуй. Я же, когда вернусь отсюда, займусь менее опасной детективной работой.

— Ты трус, Гови.

— Бретон Фурст тоже был трусом. Вся разница в том, что я живой трус.

Я встал, стряхнул пыль с брюк и прикинул, какая часть его рассказа правдива. Было просто назвать Кетта трусом, и ему было очень легко это признать, но мы оба знали, что он охотился за более крупной рыбой, чем Ник Хорняк, несмотря на опасность для него самого и его семьи. Билл рассказывал мне — и повторял, когда я поносил его начальника, — что однажды Гови забрался на крышу идущего поезда, чтобы снять оттуда двух подростков, обкурившихся какой-то дури, и гонялся за главарем банды, пока не поймал его, несмотря на бомбы в почтовом ящике и нападение на его старшего сына.

— Ты избавил бы нас обоих от целой кучи неприятностей, если бы был со мною честен, — сказал я. — Никто не узнает. Скажи правду, и я оставлю тебя в покое.

— Я сказал правду.

— Возможно, но не всю. Я ведь не дурак, Гови.

— Думаю, что дурак, — мягко произнес он. — Дурак, что приехал сюда. Дурак, потому что продолжаешь давить. Мне представляется, что Джинкса и Фурстов убил Паукар Вами. Будешь продолжать в этом же духе, и оглянуться не успеешь, как он придет за тобой. Что ты тогда сделаешь, Джири?

Я улыбнулся, подумав, что бы он сказал, если бы узнал о моем родстве с Вами, и не признался, хотя приятно было бы увидеть, как при этом вытянется его лицо.

— Увидимся в городе, Гови, — сказал я на прощание.

— Если только Паукар Вами не встретится с тобой раньше, — ответил Кетт и направился к своему семейству, намереваясь вести домочадцев назад в гостиницу.

* * *

Я мог успеть на последний поезд домой, но маленький городок на берегу озера оказался очень милым, а мне все равно полагался один отгул, так что я снял номер в другой гостинице, поужинал в маленьком ресторане, купил туалетные принадлежности и вернулся в свою комнату, чтобы позвонить Паукару Вами.

Я не забывал о своем отце, когда торопился добраться до Кетта, но если бы я рассказал ему о своей встрече с Джерри, он бы стал настаивать на своем присутствии во время разговора с Кеттом. Хотя я не испытывал никакой симпатии к этому копу, мне не хотелось видеть, как он извивается, подобно червяку на рыболовном крючке.

Мой звонок остался без ответа. Я решил прогуляться, а затем позвонил еще раз.

— Ал, мальчик мой. Прости, что не ответил на первый звонок. Руки были заняты.

В трубке послышался стон.

— Что это? — спросил я.

— Наш дружок Николас. Я устал за ним таскаться, вот и…

— Нет! — закричал я, в ярости сжав телефонную трубку.

Вами хохотнул:

— Расслабься. Николас жив и здоров. Это просто какой-то тип, которого я подобрал на улице. Не хочешь сказать ему что-нибудь на прощание?

— Ты больной сукин сын.

— А ты сын сукиного сына, — парировал Вами. И продолжил: — Неважно. Где ты? Ты должен был сегодня вести слежку за нашей целью.

— Я был занят. Нежданно-негаданно кое-что узнал.

— Рассказывай! — воодушевился Вами.

— Не по телефону, — возразил я. И прибавил: — Слушай, я хотел бы, чтобы ты попытался найти Чарли Крола. Это один из любовников Ника. Он был с ним в «Скайлайте». Живет где-то за городом.

— Приблизительно где?

— Не знаю.

— Понадобится время.

— Оно будет потрачено с толком.

— Ладно, я закончу раньше, чем собирался, и займусь этой трудной задачей. Мы с тобой сегодня увидимся?

— Завтра.

— Буду скучать. Доброй ночи, сынок.

— Доброй ночи, — неохотно произнес я, ненавидя себя за то, что имею дело с садистом.

Пока мы следили за Ником, Вами не раз был уязвим. Представлялась прекрасная возможность всадить в него нож. Может быть, мне уже стоило избавить от него город.

Но я нуждался в нем, чтобы найти убийцу Ник. Я ставил свои личные, эгоистичные интересы выше интересов миллионов людей, каждый из которых мог оказаться следующим в списке Вами, и мне было неприятно об этом думать.

Вернувшись в номер, я улегся на широкую удобную кровать и направил взгляд в окно на чистое небо. Если живешь в городе, то легко забываешь о звездах. Мне вспомнился старый миф о том, что людские судьбы решаются на небесах, и я заснул с мыслями о том, что, если бы все было заранее предопределено для нас, жить на свете было бы гораздо проще. Я не должен испытывать никакой вины, если я — всего лишь рука Провидения. Я могу во всем обвинить судьбу и спать сном праведника.

Обратно я отправился утренним поездом и уже около десяти часов оказался дома. Весело взбежал по лестнице и обнаружил, что ключ не проворачивается в замке. Вытащив его, я встал на одно колено и заглянул в замочную скважину. Какой-то умник залил ее клеем. Уже третий раз за этот год. Наверняка пацан, которому нечего делать. Однажды поймаю его, и…

Я поднялся, примерился и ударил ногой по двери возле замка. Он вылетел, и дверь распахнулась. Я швырнул свою сумку на диван и, обращаясь к затхлой, мрачной комнате, гаркнул:

— Добро пожаловать!

Потом сварил кофе, налил в кружку и медленно выпил его, после этого вышел из квартиры, прикрыв дверь. Спустившись, я оседлал велосипед и двинулся в сторону магазина хозяйственных товаров моего старого друга Дэнни. Нас познакомил Билл, который много лет назад, мальчишкой, у него работал.

Дэнни стоял за прилавком. После Фабио он был, пожалуй, самым старым из моих знакомых. В эти дни он чаще находился в квартире за магазином. Он уже много лет грозился уйти на покой, но все знали, что этого не произойдет. Увидев меня с ухмылкой на лице, он засмеялся: