Секс для науки. Наука для секса - Мэри Роуч

Однако в конечном счете ученые отложили в сторону секундомеры и таблицы и обратили взгляд на волонтеров-испытуемых. Кого же они увидели? Живых людей. Это и был эффективный секс — искусный, результативный, направленный на достижение цели, не отягощенный никакими запретами и с очень малым процентом «неудач». Тут не было значимой разницы между изучаемыми группами. По сути дела, любой, кто соглашался на исследование Мастерса и Джонсон, — гей или натурал, человек, имевший постоянного партнера или не имевший, — обычно достигал оргазма, по собственным словам, в 100% случаев. И в самом деле, зачем бы людям, знающим, что в сексе они вяловаты, подписываться на этот проект?

Однако эффективный секс не был изумительным сексом. Лучшее, что происходило в лаборатории Мастерса и Джонсон, — любовные игры между парами геев и лесбиянок. И вовсе не потому, что они практиковали какие-то особые сексуальные техники, а просто потому, что эти люди не спешили. Они самозабвенно, всецело отдавались друг другу — и сексу. Они «старались двигаться медленно... и задерживаться на... [каждой] стадии стимуляции партнера, шаг за шагом наращивая напряжение, чтобы вдоволь насладиться всей полнотой блаженства...» Они заводили друг друга, «явно стремясь продлить удовольствие партнера на высшей точке сексуального возбуждения».

Еще одно различие: то, что делала лесбиянка со своей партнершей, ничуть не менее возбуждало и ее саму. Ее заводили не только, скажем, ласки груди, но и реакция партнерши. Гетеросексуальные пары Мастерса и Джонсон никак не могли постичь, что пытаясь завести и раззадорить партнера, ты сам возбуждаешься точно так же, как когда испытываешь это на себе. «Лесбиянки не только лучше удовлетворяют своих партнерш, но и раскрепощены... в гораздо большей степени, нежели мужья со своими женами». Как правило, гетеросексуальный мужчина «настолько озабочен своими собственными ощущениями, что, кажется, совершенно не интересуется, насколько сильно сексуальное возбуждение партнерши. Нашлось очень немного примеров, когда муж вполне осознавал степень сексуального возбуждения своей жены и помогал ей продлить ее удовольствие... а не пытался поскорее довести ее до кульминации».

Та же критика относится и к гетеросексуальным женщинам: «Ориентация на достижение цели, попытки просто поскорее довести дело до конца... гетеросексуальные женщины демонстрируют столь же часто, как и их партнеры-мужчины». Женщины не обращают внимания ни на соски своих мужей, ни вообще на что-либо, кроме пениса. В то же время гомосексуальные мужчины ласкали все тело партнера. Подобно лесбиянкам, геи умеют раззадорить партнера. В отличие от жен: «Жена достаточно редко отслеживает предоргазменное состояние мужа... и удерживает его на этом высочайшем уровне сексуального возбуждения...».

Мастерс указывает, что гетеросексуальные пары находились в менее выгодном положении, поскольку не обладали дополнительным преимуществом — так называемой «гендерной эмпатией». Стремление сделать для партнера то же, что вы сделали бы для себя, хорошо работает, только если вы гомосексуальны. «Поскольку быстрое, сильное трение было основной техникой мужской мастурбации, — писал Мастерс, — тот же механизм применялся мужчиной во время воздействия на клитор женщины-партнерши». Более легкие и нежные прикосновения лесбиянки оказались «в целом более уместны...». Очевидно, по сходным причинам гетеросексуальные женщины — как говорили их мужья исследователям, — «сжимали пенис недостаточно сильно».

Впрочем, такое отсутствие эмпатии не является непреодолимым. Надо просто спокойно и открыто говорить о своих ощущениях. Еще одно большое и важное различие, обнаруженное Мастерсом и Джонсон между гетеро- и гомосексуальными парами, состояло в том, что геи чаще и свободнее говорили о том, что им нравится, а что нет. Казалось, гомосексуальные мужчины и женщины чувствуют себя в мире секса гораздо более непринужденно. Мастерс приводит такой пример реакции женщины, когда гетеросексуальный мужчина вводил в нее палец: «Хотя многим женщинам это не нравилось, и они были явно недовольны... лишь двое попросили своих мужей прекратить».

Мне думается, что гетеросексуальные пары с 1979 года проделали большой путь. Повсеместное освещение секса и сексуальных исследований в СМИ — так же, как появление на телевидении, на радио и в газетах огромного количество «просветителей по вопросам секса», — сняли запреты, которые мешали парам открыто говорить друг с другом о своих сексуальных отношениях. Мало-помалу исследования обнажают все «как», «почему», «почему нет» и «как лучше» в вопросах возбуждения и оргазма. Чем больше ученые, эксперты и журналисты говорили о сексе, тем проще становилось об этом говорить и всем остальным. Когда упрощается общение и возрастает количество информации, исчезают табу и укореняется доверие.

К сожалению, если люди и помнят хоть что-то о «Гомосексуальности в перспективе» — так это вторую часть книги, где Мастерс и Джонсон расхваливают свои терапевтические методы, помогающие гомосексуалистам превратиться в гетеро. Ученые из колеи вон лезут, убеждая читателей, что тщательно отбирали клиентов, принимая только тех, кто стал гомосексуалистом после травмирующего опыта секса с противоположным полом (например, изнасилование или жестокое обращение). И вместе с тем уверяют, что никого из обратившихся к ним гомосексуальных мужчин и женщин они не заставляли стремиться к гетеросексуальности. Впрочем, как сказал один критик, многих, вероятно, стоило бы настроить на то, что не надо следовать ей.

Так или иначе, отдадим должное Мастерсу и Джонсон. А также и Альфреду Кинси, и Роберту Дикинсону, и Старикану, и всем остальным, с кем мы встречались на этих страницах. Лабораторные исследования в области секса никогда не были легким, безопасным или хорошо оплачиваемым занятием. Опыт за опытом — каждый отдельный результат может показаться мелким или ничего не значащим, но обобщение всего освоенного, нестройный дуэт науки и массовой культуры сделали нашу жизнь немного счастливее. Все они заслужили того, чтобы снять перед ними шляпу и не только.

Изучение секса в чем-то похоже на секс: например, те, кто им занимается, лучше себя чувствуют без внимания публики. Ученые, которые допускали меня в свои лаборатории, делали это, рискуя своим финансированием, приватностью, академическим положением, своим душевным здоровьем, наконец. Я глубоко признательна тем, кто сказал «да», тогда как спокойнее было бы сказать «нет». Это Джинг Денг, Анне Мария Хедебоу, Гэн Лун Су, Барри Комисарук, Рой Левин, Кен Маравила, Ахмед Шафик, Маркали Шипски и Марго Йехия. Я чрезвычайно обязана Киму Уоллену за его неоценимый вклад даже не в одну, а в две главы этой книги. И, конечно, Синди Местон — моей наставнице в исследованиях в области секса — за ее помощь во всем, за ее гостеприимство и веселость нрава.

Ким Эйрс, Дженнифер Басс, Ирвин Гольдштейн, Стефани Манн, Роберт Нахтигелл, Майкл Перельман, Анна Пиг, Кэрол Куин, Хэролд Рид, Арлен Шейнер, Ира Шарлип, Марти Такер, Элис Вен — спасибо вам всем за то, что любезно уделили мне время.

Это третья моя книга, которая выходит в издательстве W. W. Norton, и тому есть веские причины. Список нортоновцев, которым я чем-то обязана, это практически весь список внутренних телефонов издательства. Не могу не выделить несколько имен жирным шрифтом: Джил Бялоски (карандаш, которым она вносит правку, нужно отлить в бронзе, когда она уйдет на пенсию, чему я, со своей стороны, буду всеми силами препятствовать); Эрин Ловетт и Уинфрида Мбеве (мне жаль авторов, чьи книги выпускает кто-нибудь другой); а также Билл Русин, человек, рожденный распространять книги. Благодарю вас всех за преданность, креативность и энтузиазм.