Песочные часы с кукушкой - Евгения Белякова

И снова она оказалась в том же сне, в подвале. Она медленно шла вперед, к маячившей впереди огромной колбе. Она прекрасно знала, что будет дальше – существо у края стекла, бег в темноте, страх… и все равно не могла заставить себя остановиться.

Светлое пятно в сосуде дернулось в ее сторону; к стеклу прижалось белесое лицо без малейшей искры разума в глазах, руками существо уперлось перед собой, словно бы пытаясь столкнуть сосуд, разбить, добраться до нее… И тут Джилл впервые взглянула на тварь прямо, она заставила себя смотреть, не отворачиваясь и не убегая, чувствуя, что страх захлестывает ее, но зная, что стоит побежать – и страх станет абсолютным. Она смотрела и… не могла оторвать взгляда от рук существа. Его ладони были абсолютно чисты, гладкая кожа, никаких линий жизни, судьбы… ни морщинки. Сзади послышался стук шагов, рядом оказался Адам, он обнял Джилл и зашептал успокаивающе на ухо, что все будет хорошо. Но Джилл вывернулась из его объятий. Он умоляюще протянул к ней руки… и она увидела у Адама те же, абсолютно пустые, гладкие ладони.

Джилл проснулась резко, словно кто-то вырвал ее из сна. Она задыхалась, но паники не было. С трудом пошевелив затекшей шеей, девушка огляделась – солнце светило прямо в окно, значит, сейчас около полудня. Джилл провела рукой по лицу, всмотрелась в руку… и вспомнила.

– Но как? – Прошептала она. – Как такое может быть?

Мысли сумбурно мешались в голове. Каким образом Адам может быть связан с существом из подвала? Да и связан ли? Прикусив губу, Джилл напрягла память – не во сне, а в реальности она видела ладони Адама, должна была, он ведь редко носил перчатки… Девушка постаралась, теперь уже без страха, вспомнить каждый свой шаг в доме Шварца. И охнула от неожиданности, когда поняла, что сон является лишь отражением того, что она видела на самом деле. Вернее, смотрела, но не видела, заставляя себя забыть странность – мельком увиденную ладонь, гладкую, кроме тех мест, где сгибались пальцы.

– Существо… – пробормотала Джилл. – Что-то было такое, существо в пробирке… Голем? Нет, иначе. Голум… Гомул…

Она бросилась к дядиной книжной полке, куда он перенес внушительную часть домашней библиотеки. Вынула пыльную, толстую «Энциклопедию мифов» и принялась лихорадочно листать страницы.

– Гомункулус! – Воскликнула она победно. И вслух зачитала: – Существо… алхимики… вырастает из капли крови… подчиняется хозяину, может творить чудеса, крошечные человечки…

В той мешанине чувств и мыслей, в которой сейчас находился ее разум, Джилл вцепилась в главную, самую главную мысль:

«Он не сам… он подчинялся. Он не мог ему отказать! И одновременно он взбунтовал, когда полюбил! И не мог мне сказать…»

Джилл захлопнула книгу и посмотрела на часы. Начало первого… вряд ли мистер Клюев пять часов торчал на набережной, для этого слишком прохладно. Значит, он, как и сказал, на фабрике. Джилл поспешно поднялась, выскочила из редакции и, спустившись вниз, оседлала велосипед, И помчалась в русский квартал, быстро крутя педали.

Фабрика и впрямь была пуста. Догадавшись, что к кабинетам начальства, скорее всего, ведет широкая и чистая лестница, Джилл, стуча каблучками, практически взлетела наверх. Вот и дверь, на ней табличка с именем и должностью. Девушка постучала пару раз и тут же, не дожидаясь приглашения, зашла.

Клюев в верхней одежде сидел за столом, уставившись на конверт, лежащий перед ним.

– Мистер Клюев! Мне нужно ваше приглашение, я передумала! – Выпалила Джилл.

– Почему? – Скованно, будто пробуждаясь ото сна, фабрикант указал ей на стул напротив. Джилл замотала головой.

– Некогда, извините. Мне срочно надо попасть на открытие!

– Зачем? – Непонимающе нахмурился русский.

Джилл раздраженно охнула.

– Извините, но мне очень нужно… Я поняла… поняла… я не могу сказать, вы мне не поверите, – затараторила она, подходя ближе и надеясь, что успеет быстро схватить конверт. В этот момент она не думала о том, что кража – это недостойно. – Я должна остановить Шварца, иначе он отправит Адама в этой машине, понимаете? И я больше его никогда не увижу, а он…

Клюев накрыл конверт широкой ладонью и твердо сказал:

– Расскажите мне все, и тогда получите приглашение. Обещаю.

Джилл вздохнула и, сбиваясь от нетерпения и волнения, рассказала фабриканту все, что узнала – и о подозрениях Томпсона, и о странном поведении Адама, и о подвале, и даже о своем сне, который указал ей на странности, которые она не замечала, даже глядя на них в упор.

– Гомункулус, я понимаю, это звучит дико, но…

– Гомункулус… – Забормотал Клюев, уставившись в одну точку. – Петруша был прав… Человек-Без-Души… так огненный демон – тоже правда?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – взмолилась Джилл, – но прошу, отдайте приглашение, последний паром отходит в два часа, если я опоздаю…

– Если МЫ опоздаем, – поправил ее Клюев, и встал решительно с кресла, – но этого не случится. Мы идем вместе. Вы, надеюсь, не отпускали кэб, на котором приехали сюда?

– Кэб? – Джилл засмеялась нервно. – Вы шутите, на улицах никого, я приехала на велосипеде, и так же собираюсь добраться до парома.

Фабрикант, чьи усы грозно встопорщились, сунул конверт в один карман пальто, затем достал что-то из ящика стола и спрятал в другом.

– Хорошо, – сказал он. – Идем.

Карл Поликарпович нахлобучил шляпу, и они вместе сбежали вниз. У входа в небольшой цех Клюев отцепил от столба старый, но крепкий велосипед, принадлежавший, видимо, кому-то из служащих. Взгромоздившись на него, он буркнул:

– Один раз научившись, никогда не забудешь… да. – И крикнул зычно, словно полководец, призывающий войска: – Едем!

Джилл беспокоилась за своего неожиданного попутчика – он ехал криво и спицы колес жалобно скрипели. Но потом Клюев слегка выправился и даже развил немалую скорость; но все равно ехал слишком медленно по сравнению с журналисткой. Джилл то и дело оборачивалась, проверяя, не отстал ли Клюев, ведь конверт остался у него. К тому же, она догадалась, что у русского свои счеты к Шварцу, а поддержка ей не помешает.

Они проехали несколько кварталов, как вдруг Клюев закричал что-то и свернул вбок. Джилл застонала от отчаяния, но делать было нечего – повернула за ним. «Может, он знает короткую дорогу», – подумалось ей. Теперь она была вынуждена плестись в хвосте, то и дело сбавляя ход, и стараясь не налететь на фабриканта. Но вот Клюев притормозил у странного здания – белого, со стрельчатыми окнами и башенками, увенчанными синими луковичками. Увидев кресты на шпилях, Джилл догадалась, что это православная церковь. Только вот что тут делать Клюеву? Помолиться перед дорожкой?

– У нас нет на это времени! – Безнадежно попыталась Джилл вразумить мистера Клюева, но тот, проигнорировав ее слова, вбежал в здание. Однако вернулся он скоро – под пальто у него что-то топорщилось на уровне груди, и в вырез воротника видно было что-то блестящее.