Молчание солдат - Сергей Самаров

Минута...

Нет, федералы, если их много, если у них есть связь со штабом, трупы тоже не бросают. Они их вертолетом вывозят, а потом опознать пытаются. Чтобы знать, кто против них воевал и кого уже не стало. Списки, наверное, составляют, классифицируют. Выводы делают. И что-то, наверное, планируют. Слухи ходят, против родственников что-то делать собираются... У Аббаса нет родственников. Нет родственников, которых он знает.

Тридцать секунд осталось...

А что он знает о себе? Он ничего не знает. Он хотел бы узнать, но возможности не имеет.

Двадцать секунд...

Что чувствуют сейчас федералы? О чем думают? У них, наверное, есть родственники. Отец, мать. Ждут дома. А они здесь. Под стволом Аббаса... Чувствует ли мать вон того, которого Аббас уже взял на прицел, что скоро останется без сына?

Десять секунд...

Мать Аббаса уже ничего не чувствует. Аббасу рассказали, что мать его умерла, когда ему не было месяца от роду.

Время... Сходятся минутная и часовая стрелки.

Аббас не дает команду. Схождение стрелок – команда для всех...

Мочилов возвращается от генерала Спиридонова с подписанным приказом. Подпись, конечно, сопровождалась тяжелым вздохом и красноречивым взглядом, но генерал поставил ее твердой рукой.

Именно Спиридонов, как первый заместитель, по просьбе начальника ГРУ взял на себя руководство операцией в общем масштабе. Политика... Ответственность... И обязательная перестраховка... Без этого трудно на высоком посту прослужить. Если Спиридонов уверен в своем праве и в правоте, пусть и действует на свой страх и риск.

Мочилову при этом, после долгих споров о том, что Юрий Петрович стал штабным человеком и непосредственное участие в боевых действиях уже не для него, все же доверено оперативное управление. Спиридонов справедливо решает, что не следует посвящать посторонних в круг забот агентурного управления. А Юрий Петрович и так уже влез в них.

Тревога объявлена в трех ротах разных бригад спецназа ГРУ, базирующихся в ближайших к Чечне округах. Роты уже выехали на аэродромы, где садятся в вертолеты. Даже прогноз погоды на первые часы проведения развернутой операции предусмотрен и просчитан. Согласно этому прогнозу, посадить вертолеты придется в Ханкале, там заправить машины и ждать, когда образуются просветы в воздушном пространстве. Такие просветы ожидаются. Сложность в том, что вертолеты, при всей сложности полета в таких метеоусловиях, смогут только в отдельные временные коридоры прорваться и высадить десант. Но у них может не хватить времени на возвращение. И потому Мочилов взял на себя смелость отдать приказ о посадке вертолетов в горах. То есть транспорт будет дожидаться окончания операции в непосредственной близости. Правда, при этом опять же возникает необходимость выставлять охрану. Просто на всякий случай, чтобы предотвратить захват вертолетов с экипажами противником, просочившимся на каком-то участке сквозь оцепление. А силы могут понадобиться в любом месте, и не хотелось бы их распылять. Но это оперативная необходимость. Поэтому придется задействовать в охране в общей сложности около двух взводов. Это почти равная по численности отряду Имамова группа спецназовцев. Равная, да не совсем, потому что группа будет разбросана по разным участкам, по разным местам высадки десанта. Но и прорваться большими силами боевикам, по просчетам, будет невозможно.

Сам Мочилов собирается недолго. Домой, вопреки повторному настоянию начальника оперативного отдела – жены у них подруги, – все-таки не звонит, чтобы не пугать жену раньше времени, и вызывает машину, чтобы выехать в аэропорт Жуковский. Там уже сменил график полета, дожидаясь его, самолет военно-транспортной авиации, летящий в Ханкалу. Спиридонову стоило большого труда и применения всего своего авторитета, чтобы уговорить авиаторов пойти на смену графика. В Ханкалу следует успеть до девяти ноль-ноль. Это последний критический срок, просчитанный заранее в общем плане операции. И уже из штаба группировки связаться с ОМОГ Согрина и Разина, что обещал лично обеспечить начальник штаба группировки на Северном Кавказе...

По дороге следует еще заехать к Басаргину и забрать с собой Аббаса Чохоева. Нонсенс – гражданский человек в боевой операции. В линейных частях это, естественно, недопустимо. Спецназ ГРУ может себе такое позволить. Спецназу часто приходится действовать не по правилам, а по старому принципу, согласно которому цель оправдывает средства. Главное, чтобы цель была достойная.

* * *

Чохоева от офиса Интерпола до «уазика» полковника провожает Пулат. Но смотрит при выходе из подъезда не на машину ГРУ, а на своего «Гешу», стоящего рядом. Пожимает полковнику руку и приветственно кивает на прощание старшему Аббасу, который устраивается на заднем сиденье. У Чохоева весь багаж помещается в небольшой сумке, у полковника – в традиционном офицерском «тревожном чемодане».

– Как в Чечне погода, Юрий Петрович? – спрашивает он.

– Метели... – Мочилов краток.

– Если будут достойные новости, держите нас в курсе дела.

– Непременно.

Пулат смотрит на часы, дергает «Гешу» за дверную ручку и направляется к подъезду.

«Уазик» мчит по ночной Москве. Днем полковнику в график было бы уложиться трудно, даже при езде по тротуарам. Сейчас и проезжей части дороги хватает, чтобы успеть. Правда, перед утром вышли на работу снегоуборочные машины, чтобы ликвидировать последствия скоротечного, но обильного снегопада, и мешают движению своей основательной медлительностью и привычкой не обращать внимания на другой транспорт. Но все же не настолько они серьезная помеха, чтобы их задержать.

– Вы, наверное, уже арестовали моего сына? – уже на выезде из города спрашивает Чохоев. Первые слова, которые он произносит за всю дорогу, отчего становится полковнику, углубленному в свои мысли, даже симпатичен.

– Нет.

– А где он сейчас пребывает?

– В отряде полевого командира Руслана Ваховича Имамова. В горах... На леднике...

– Но мне же обещали встречу с ним, – не понимает старший Аббас.

– Вот для того мы и везем вас в Чечню. Встретитесь, надеюсь... Может быть, прямо на леднике... Бывали на ледниках? Вы же горец?

– Я не горец. Я типичный горожанин, и все предки мои жили в долинах... Вы хотите вывезти меня в горы?

– Посмотрим.

Чохоев ничего не понимает из разговора, но чувствует, что откровенничать с ним этот полковник пока не намерен, хотя очень строгим он и не выглядит, несмотря на большой шрам, пересекающий красивое мужественное лицо с удивительно правильными чертами.

* * *

Всю ночь не спавший полковник легко засыпает даже в военно-транспортном самолете, привычно обещающем развалиться на лету. Но самолет опять не разваливается и доставляет пассажиров в Ханкалу, где прямо к взлетной полосе подъезжает встречающая машина с командиром одной из отдельных мобильных офицерских групп пышноусым майором Дубровским, временно прикомандированным к местному разведывательному управлению.