Голосуйте за Цезаря - Питер Джонс

Все издания твердят, что, благодаря развитию медицины в частности и улучшению жизненных условий вообще, продолжительность жизни резко увеличилась и относительным долголетием сегодня никого не удивишь. Видимо, бессмертие станет рядовым медицинским фактом в ближайшее столетие. (Бессмертием я называю возраст в 250-300 лет. Куда уж больше!). А вот Адам (прожил 930 лет) и Мафусаил (дожил до 969) назвали бы эту цель — прожить 250-300 лет — чересчур скромной. Но и эти парни в момент смерти казались бы зелеными юнцами по сравнению с шумерскими царями, один из которых, Эн Мен Лу Анна, замахнулся на возраст в 43 200 лет!

Однако разгневанный Бог в свое время отсортировал и приструнил библейских героев, укоротив продолжительность их жизни. Например, Авраам одолел планку в 175 лет, Исаак дотянул до 147, а Иосиф и вовсе почил в бозе в какие-то «несчастные» 110 лет. Считается, что для человека тот же Бог «назначил» предел в 120 лет. Древние греки «установили» свой предельный возраст — 70 лет, что, в общем-то, соответствует современным реалиям. Кстати, есть абсолютно точные свидетельства того, что некоторые эллины доживали и до ста лет.

Примерно 40 процентов британцев имеют возраст за 50 лет. Здесь подчеркнем, что именно этот демографический нюанс — 40 процентов населения возрастом за 50 лет — для древнегреческого общества был недостижим. В античную эпоху, в силу самых различных причин (отсутствие доступной медицинской помощи, полуголодная диета, бесконечные войны и т. д.), существовала колоссальная смертность в самых «цветущих», деятельных возрастах; но более всего — в младенчестве. То есть до семидесяти и даже до ста лет древние греки доживали, но очень, очень немногие. Так что дряхлый, немощный старец в Древней Греции был все же редкостью. Во многих древнегреческих текстах пожилым человеком («presbeutes») назывался всякий, кто достиг тридцатилетнего возраста.

В древнем мире люди среднего возраста « выжимали» из себя все, что было возможно. Успеть создать семью и оставить потомство, пока есть силы и здоровье, пока (слава богам!) человек еще просто жив. Интересно, что Пифагор, считая, что человек должен доживать до 80 лет, делил человеческую жизнь на несколько этапов: 0-20 лет — детство; 20-40 лет — отрочество; 40-60 лет — молодость; 60-80 лет — старость. А вот что в анекдотическом ключе рассказал о жизни некоего зрелого человека поэт-баснописец Бабрий (150 г. н. э.): «Человек был в средних летах — уже не молодой, но еще не старый. На голове его росли черные и седые волосы вперемешку. Он по-прежнему пил вино и занимался любовью с двумя женщинами, молодой и старой, по очереди. Молодая хотела, чтобы он всегда выглядел молодо, и поэтому выщипала у него все седые волосы. Старая женщина хотела, чтобы он выглядел пожилым, и сделала то же самое с его черными волосами. В результате человек стал совершенно лысым».

Если кому-то и суждено облысеть, то лучше описанного способа не найти. Шутка, конечно. Между прочим, древние усматривали прямую связь между количеством растительности на голове и сексуальной активностью. Некоторые древнегреческие ученые предполагали, что семя образуется в теменной и лобной частях мозга. Во время интимного акта семя закипает и прижигает корни волос, вследствие чего волосы лишаются своих корней и активно выпадают. То есть налицо связь между облысением и мужской силой. Не этим ли объясняется тот странный факт, что владельцы бойцовых собак так любят бриться наголо?

Если кого-то тяготит возраст, доверьтесь классификации Пифагора. Помните, что только в 60 лет у человека заканчивается молодость и начинается старость.

В древнеримском обществе страх перед смертью приравнивался к позору. Презрением же к смерти римляне демонстрировали не только свое мужество, но и власть над природой и временем. Само поведение человека на смертном одре, по их мнению, наглядно характеризовало и личные качества умирающего, и весь его жизненный путь.

Приведу пример с Катоном Старшим. Несмотря на довольно благодушное к нему отношение со стороны Юлия Цезаря, он поклялся выйти из-под власти того, кого считал жестоким тираном. Ка-тон попытался вонзить в себя меч, но больная рука помешала ему довести самоубийство до логического конца. Срочно вызванный лекарь зашил образовавшуюся кровоточащую рану, но вскоре Катон вскрыл ее перед своими ошеломленными друзьями и умер в страшных мучениях.

Здесь мы видим пример стоического мужества. Катон сдержал свое слово — он предпочел смерть несвободе. В широком смысле, в Древнем Риме даже последние минуты жизни человека могли стать демонстрацией его убеждений, нравственной силы и личного мужества.

В наши дни, когда ученые без конца предупреждают нас о вреде бекона (холестерин!), всего мучного и сладкого (диабет!), а звезды поп-культуры наперебой рассказывают нам о том, как они «победили рак», смерть никто не героизирует и не идеализирует. Пережившие смертельную болезнь люди напуганы сами и пугают других. Как посмотрели бы на них древние римляне? Думаю, с отвращением. Как писал молодой Сенека: «Целью жизни является смерть. Как в театре, так и в жизни -не важно, сколько длится пьеса; важно — насколько она хороша... И постарайтесь, чтобы она увенчалась достойным концом».

Так как в древнем мире приветствовался «естественный порядок вещей», современная медицина с ее чудесами, наподобие пересадки сердца и других органов, в глазах древних римлян и эллинов выглядела бы таким же извращением, как, например, атомная бомба, самолеты или спутниковое телевидение. Правда, сегодня появились альтернативные области медицины, порой совершенно враждебные медицине официальной.

Что же касается медицины как таковой, то есть науки, теории и практики, призванных лечить больных людей, древнеримские и древнегреческие врачи позеленели бы от зависти, узнав о сегодняшних технологических достижениях. Моральную же, технологическую, концептуальную основу античного врачевания как искусства можно было бы выразить словами александрийского лекаря Герофила (III до н. э.): «Лекарства — это руки божьи». Другими словами, древние врачеватели не вмешивались в промысел божий (природу), а всем своим искусством и доступными им возможностями помогали самой природе в деле лечения больных. Один античный врач пояснил, что природа призывает раскрывать ее секреты и тайны, но однажды постигнув их, удается лечить людей быстрее и лучше, как если бы за дело бралась сама природа. Поэтому мы можем охарактеризовать древнюю медицину как неразрывный тандем, связку «врачеватель плюс природа», где «рукой богов и природы» являются не только лекарства, но и сам лекарь. Уже в те времена было известно, что вмешательство в «натуральный порядок вещей» чреват самыми страшными последствиями. Сегодня мы находим тому точные и яркие подтверждения — отторжение инородных органов при пересадке и ошибки при переливании крови.