Монсегюр. В огне инквизиции - Татьяна Семенова

— Позвольте, я продолжу. Священники-левиты, вхожие в храм, вынесли ключ Ковчега.

— Да. Он обрёл своё место в Копье Победителя. А Копьё вскоре было похищено по неосмотрительности одного из священников-левитов. Тайну узнали непосвящённые, и много лет Копьё гуляло по миру. Оно побывало во многих руках, и только спустя столетия вновь вернулось к левитам. Но не только ключ был изъят из храма Соломона. Ведь ключ — это только «часть из трёх».

— Я не понимаю, — озадачился Бертран Мартен. — Что за третья часть? Вы говорили о Ковчеге. Затем — о ключе…

Монах взял вторую из двух принесённых им шкатулок, до сих пор остававшуюся закрытой, и протянул её Бертрану Мартену:

— Вот здесь «третья часть из трёх».

Тот осторожно поднял крышку. На тёмно-зелёном бархате лежал прозрачный камень с изумрудным отливом. Он был такой чистоты, что у епископа катаров заболели глаза при первом же взгляде на него. Несмотря на это, оторвать взор было невозможно. Камень притягивал. Сразу отключившийся разум уже не препятствовал проникновению в глубину подсознания какого-то голоса, вначале едва различимого, а затем всё более и более отчётливого. В висках застучало. Не в силах вынести этот звук, Бертран Мартен закрыл шкатулку и отдал её старику. Сразу всё прекратилось.

— Что это? — спросил катар, придя в себя.

— Это голос Господа, искра Божья, проникающая в восприимчивую душу. Взяв камень в руки, непорочные испытывают в сердце сладость и блаженство. Чистым душой открываются тайны мироздания, сердца же нечестивых остаются пусты.

Монах замолчал. Бертран Мартен, словно заворожённый, смотрел на старика. Причастность к удивительной тайне пугала, но непреодолимое желание узнать больше пересиливало это страх.

Старик продолжил:

— Вы слышали об этой вещи.

Катар удивлённо поднял брови.

Старик, усмехнувшись одними губами, произнёс стихотворные строки:

«И перед залом потрясённым

Возник на бархате зелёном

Светлейших радостей исток,

Он же и корень, он и росток,

Райский дар, преизбыток земного блаженства,

Воплощенье совершенства,

Вожделеннейший камень Грааль…»[109]

— Грааль?!.

Бертран Мартен потерял дар речи. Да, он слышал песни трубадуров. «Повесть о Граале», сочинённая признанным мастером эпоса провансальцем Картьеном де Труа,[110]облетела весь Лангедок. В ней рассказывалось о некоем рыцаре Персевале, искателе чудесного Грааля. Затем эту тему подхватили другие сочинители — Роббер де Борон, Вольфрам фон Эшенбах со своим «Парцифалем».[111]Прекрасные творения. Многие трубадуры поют эти песни. Однако Бертран Мартен не слишком серьёзно воспринимал их, считая больше выдумкой, чем правдой.

— Этого не может быть, — еле слышно произнёс он.

Его рука сама вновь потянулась к шкатулке, однако старик мягко, но настойчиво отклонил её, сказав:

— Неподготовленному человеку, даже чистому душой, трудно будет справиться с переживаниями, с вмешательством в его собственное «я». Чтобы быть способным задавать вопросы и получать ответы, приблизиться хоть чуть-чуть к тайнам мироздания, надо быть внутренне свободным от мирской суеты. Лишь шаг за шагом… Gradatim…[112]перед тобой откроются врата познания. Не оттого ли поэты и трубадуры назвали этот камень Грааль?

Бертран Мартен покачал головой.

— Быть может… Но каково его истинное название? Хотя, постойте… Вольфрам фон Эшенбах в своих строках как-то упомянул другое название Грааля.

Он напряг память и вслух произнёс:

«…Грааль — это камень особой породы:

Lapsit exillis — перевода

На наш язык пока что нет…

Он излучает волшебный свет.

Пламя, в котором, раскинув крыла,

Птица Феникс сгорает дотла,

Чтобы из пепла воспрянуть снова,

Ущерба не претерпев никакого…»

— «Lapsit exillis», — тихо произнёс старик. — Вольфрам так и не смог раскрыть истинное название камня. Вероятно, тот источник, которым он пользовался, написан на плохой латыни, или сам мастер слишком небрежен. «Lapis herilis» — вот истинное его название, которое переводится как «камень Господа». Поэт из-за непонимания названия далее зовёт его «Граалем», как и его предшественник, провансалец Картьен де Труа. Признаюсь, я с большой охотой перечитываю эпос Вольфрам фон Эшенбаха, — улыбнулся монах. — Талантливый поэт и трубадур. Он, вероятно, слышал что-то… И допускаю, что некто, кто приоткрыл ему завесу тайны, был приобщён к великому познанию.

— Да-да, я помню, — поспешно произнёс Бертран Мартен. — Вольфрам в своей поэме ссылается на некоего Киота, который в тайнике нашёл удивительное сочинение на арабском языке.

«…И если кто меня бранил,

Зачем столь долго я хранил

Историю Грааля под секретом,

Пусть знает, что своим запретом

Связал меня великий мастер Киот,

Сказав, что он один найдёт

Место, где он обо всём расскажет,

Когда ему Авентюра прикажет…

Киот, продолжая со мной беседу,

Сказал, что нашёл в знаменитом Толедо

Сие удивительное сочинение

В первоначальном его изложении.

На арабском писано языке,

Оно хранилось в тайнике…

Хоть письменность у них другая,

К чернокнижию не прибегая,

Киот их азбуку постиг

Без помощи волшебных книг».

— Этот Киот, скорее всего, перевёл найденный текст на латынь, — предположил старик, — откуда и возникла путаница с названием камня, а уж после рассказал Вольфраму. Разумеется, не всё, а только суть. И дальше знаменитый трубадур вложил в поэму весь свой творческий талант, присочинив невероятные приключения рыцаря Парцифаля.

Бертран Мартен перевёл разговор на интересующую его тему:

— Но как связан Грааль, или, как вы его назвали, «Lapis herilis», («камень Господа») с Ковчегом? Вы сказали, что этот камень — «третья часть из трёх».

— Я понимаю ваше нетерпение. Поэтому не будем больше толковать о названиях, вспоминая трубадуров, а перейдём к сути, — монах стал предельно серьёзен. — Этот камень имеет божественное происхождение, это небесный камень, и он некогда являлся неотъемлемой частью Ковчега. В «Ветхом завете» рассказывается, что Господь разговаривал с Моисеем посредством облака, возникавшего над крышкой Ковчега. А иногда между двумя херувимами вспыхивали искры или возникала «огненная» труба. Так вот, всему причиной был этот камень. Именно благодаря ему голос Божий возникал в голове пророка. Вы сами только что убедились в этом, подержав его в руках. Грааль, я буду его называть так, был вставлен в крышку Ковчега между двумя херувимами. Когда священники-левиты изъяли камень из этого «дома», Грааль потерял большую часть своей силы. Однако искра Божья в нём осталась. Грааль даёт возможность постигать скрытый смысл вещей, вслушиваться в Вечность, видеть сквозь бездны эпох события давно минувших дней и грядущего. Но не всякий способен понять и воспользоваться знаниями.