Алмаз Времени. Том I. Скитания - Мария Токарева

Кое-что возвращало к реальности: «Ограбить жлоба? Неплохая идея, в городе вроде банк есть. Но мне не дают покоя эти преступления. Хотел бы я докопаться до истины, здесь что-то очень интересное, именно здесь. Если не узнаю, всю жизнь буду вспоминать, как недочитанную книгу, и гадать… Такая уж привычка».

Мысли о реальности немного успокоили его, погрузили в рассудочную паутину измышлений, очень четких, не абстрактных. Но разумом владел зыбкий туман… И красные глаза-факелы мерещились во вспышках молний.

Грозовая ночь, тянущаяся в хлеву в компании коровы и теленка, медленно и тревожно отсчитывала минуты. Никто не спал, слушая раскаты грома.

Сварт пытался зарыться в сено. Он уже забыл, когда последний раз доходил до такой нищеты, что его не пускали даже на порог гостиницы. Видимо, еще в ранней юности, давно-давно. В Круне, когда кибитки циркачей бороздили изнывающую от бедности страну. И чудилось ему, что он идет по канату, медленно, неуверенно, как будто разучился. А внизу бушует то ли толпа, то ли море.

И снова оттуда, из бездны, смотрели рубиновые глаза, и снова чей-то голос твердил: «Ты наш, мы создали тебя. Принеси нам Алмаз». И он хотел добраться до Алмаза Времени, чтобы вернуться в прошлое. Но для этого ли? Не вел ли его этот голос?

Сварт вздрогнул и разогнал тягучие видения наяву. Команда тоже тревожилась.

Мани о чем-то беседовала с теленком, естественно, не получая ответа, успокаивая скорее себя, чем его. Скерсмол тревожно шевелил ноздрями, резкий запах озона, пропитавший воздух от разрядов электричества, вызывал в нем все больше опасений.

Один Сумеречный Эльф – эта наглая тварь – выглядел спокойным и скучал, сидя на сене в углу. Сварт украдкой наблюдал за ним, он вообще старался не спускать с него глаз, считая сие существо в высшей мере неблагонадежным.

Новая команда, если можно было назвать так «двух недоумков», выглядела привычно и понятно. Может, не столь озверевшая, как прошлая, но она состояла из людей почти того же пошиба. А вот Сумеречный Эльф вел какую-то свою игру с непонятными целями. И иногда с ним случались совершенно необъяснимые «заскоки». Как и теперь.

Он внезапно поглядел на мудреные наручные часы, которые появились не иначе из воздуха, и монотонно объявил:

– В Москве три часа. В Петропавловске-Камчатском полночь.

– В какой еще Москве? – раздраженно прорычал Сварт, внутренне ненавидя свою бессонницу, лютую непогоду и вообще положение, в котором он теперь оказался. Вновь вспоминался Маиму-Длинноногий, и Сварт еще больше ненавидел все вокруг, срываясь на команде, желая кого-нибудь убить. Но он напоминал себе, что эту новую команду пока что стоит «экономить».

– А… Да столица одной замечательной страны есть такая, – поднял глаза Сумеречный: – Город суетливый, правда. И поезда под землей ходят, гудят. И все изведано. Но полюбил я ту страну, словно снова нашел родину. Я ведь человек без родины, как и ты.

Теперь Сумеречный Эльф неслабо помрачнел, возле глаз его, опущенных, сверкнувших исподлобья, залегла черная тень, сощурившись, он жестко отозвался:

– Я сознательно отринул свою вместе с воспоминаниями, когда получил силу, а ты кощунственно выбросил ее из сердца, как ненужный мусор.

Конечно, он выбросил из сердца Круну. Ни один здравомыслящий человек не стал бы хранить теплые воспоминания о зловонных трущобах мелких городков. Да еще называть это какой-то родиной. Родина… Где родили. Зачем-то, вышвырнули на свет и забыли объяснить, для чего. Пришлось искать самому ответ на этот вопрос.

– Ты скажешь, сколько времени? Местного! – вздрогнул вместе со всеми Сварт от разорвавшего надвое небо раската грома.

– Э… У меня только московское настроено, – рассеяно извинился собеседник.

В этот момент Скерсмол, чьи глаза на какое-то время остекленели в напряженном раздумье, встрепенулся, панически втягивая воздух:

– Кх-а-а-а! Пожар!

Вся вскочили, в один голос ахнув:

– Где?!

Они еще не чуяли запах начинавшегося возгорания, как его улавливал Скерсмол. А с улицы и впрямь начали доноситься крики:

– Пожар! Пожар! Молния!

В окно хлева сверкнули яркие блики вспыхнувшего дома, крыши. Явно попала шаровая, которая оглушила всех шлейфом раската. А громоотвод то ли не сработал, то ли вообще отсутствовал. Да выяснять-то было некогда.

Горело трехэтажное строение, прилегавшее практически вплотную к таверне, к хлеву. Между ними проходил только тесный немощеный проулок, такой узкий, что даже телега с трудом бы проехала. Оставаться в хлеву становилось опасно.

С улицы слышались крики, кто-то уже носил воду. Наружу высыпали все постояльцы таверны и жители окрестных домов. Благо, воды в городе хватало, река пролегала неподалеку. Но огонь действовал быстрее людей, которые, не дожидаясь приезда телеги пожарных, схватились за ведра и топоры.

Сварт понял, что скоро может загореться и хлев, где они расположились. И, если огонь доберется до сена, то все очень быстро задохнутся.

Он выбежал на улицу. Все последовали его примеру, только Мани пыталась вытащить теленка, который в ужасе мычал и упирался, как и корова. Девчонку сгреб в охапку Сумеречный Эльф.

– Сварт! Бери ведра! С твоей скоростью мы можем остановить огонь! – почти приказывал спутник.

Его голос тонул в воцарившемся хаосе из людских окликов, беготни и гула бури, хлещущей косыми линиями дождя. Они не могли потушить огонь, обуявший уже всю крышу и жадно съедавший деревянные перекрытия.

– Еще чего! – возмутился Сварт, продолжая цинично: – Сваливаем отсюда! Найдем другую таверну!

– Сварт! – Сумеречный Эльф придвинулся, пальцы его стальной хваткой пронзили плечи, приблизилось нервное озверевшее лицо с проступившими черными разводами тьмы: – Если мы сбежим, сгорит весь город. Весь. Город. Сейчас огонь перекинется на таверну, а гореть там много чему! Она большая. Сварт! Немедленно бери ведра и помогай тушить. Немедленно для твоего же блага. Поверь мне. Я знаю!

– Пошел ты! – отшатнулся Сварт, в то время как Мани и Скерсмол уже помогали жителям.

Попыток сбежать они не предпринимали. А стоило бы. В воздухе кружили серые хлопья гари и копоти, чернели балки, поддерживавшие крышу. Из того злополучного дома уже высыпали жильцы, некоторые пытались спасти какое-то имущество. Но за вещами иногда теряются люди: в окне верхнего этажа, как раз там, где начался пожар, мелькнул силуэт ребенка.

Сумеречный Эльф, едва заметив это, с обезумевшими расширенными глазами кинулся к дому, прямо в огонь, повторяя, как в бреду:

– Если уж я здесь, если уж я имею право вмешаться… Никто не погибнет! Никто!

Сварт остался один. Он равнодушно глядел, как мимо носятся тенями люди. Огонь все не унимался, им катастрофически не хватало времени и сил, хотя воду носили практически все жители окрестных домов. Не от альтруизма, а чтобы не загорелись и их собственные дома. Как иначе? Сварту же здесь ничего не принадлежало, и он практически смеялся над плоскими, приземленными мотивами этих людей.