Свидетельницы зла - Галина Владимировна Романова

Гуля не знала о главной миссии сегодняшней ночи. Миссии, не выполнить которую Надя считала грехом. Она к ней готовилась все минувшие дни. Много читала в интернете. Просмотрела кучу фотографий. Узнала, какое именно отделение полиции занимается расследованием убийства пяти человек, случившегося сразу после Нового года. На дачном участке, который она так жаждала выкупить у своей подопечной Марии Кирилловны.

Надя вообще много чего узнала за эти дни. И даже немного гордилась собой. Потому что справедливо полагала, что она раскрыла это преступление. Знает, кто убил всех этих молодых людей.

То был тот самый человек, который под видом электрика напал на нее в ее доме. Это был внук Марии Кирилловны — Владимир. Клоун по профессии. Как ему удалось заманить их всех туда, она не знала. И по какой причине эти молодые люди приняли мученическую смерть, не знала тоже. Но была уверена, что это именно он убийца. Потому что однажды Мария Кирилловна рассказала ей о пистолете, который хранился в доме ее дочери. В тайнике, устроенном в одной из дверных коробок. Как он попал к ее дочери, старая женщина не знала. Ворчала, что однажды это страшное оружие выстрелит.

Оказалась права.

А еще внук Марии Кирилловны был виновен в растлении своего сына — Артура. Именно эти мерзкие сцены его растления были запечатлены на фотографиях, которые хранились на самом дне шкатулки Марии Кирилловны. И возможно, именно этих снимков и информации о тайнике, где хранилось орудие убийства, и не хватало теперь полиции.

По телевизору она видела, как Владимира со сцепленными наручниками руками препроводили в зал суда, где ему избрали меру пресечения. Он должен был просидеть до суда в тюрьме. Но его адвокат, выступивший потом перед камерами, заявил, что у правоохранительных органов нет никаких доказательств вины его подзащитного. И что он в скором времени снова окажется на свободе.

Этого Надя стерпеть не могла. Поэтому и возложила на себя миссию: снабдить правоохранительные органы доказательствами вины этого ужасного человека.

И поэтому выехала из дома за пять с половиной часов до вылета. И отправила такси не в аэропорт, а к тому отделению полиции, где в свое время занимались поимкой этого урода.

Она попросила таксиста подождать. И широкими шагами направилась к двери. Позвонила и назвала себя. И даже показала в глазок паспорт.

— Мне нужно оставить информацию для майора Вишнякова, — пояснила Надя, протягивая дежурному плотный конверт. — Лично в руки. Это очень важно. Это касается дела, которое сейчас у всех на слуху…

Когда утром майор Вишняков вспарывал пакет, Надя была уже давно в небе. Она блаженно улыбалась, рассматривая кудрявые облака в иллюминатор самолета. Она предвкушала отдых. И еще она была страшно горда собой. Она не побоялась и отправила конверт. Если спросят, как он у нее оказался, она им соврет. И совершенно точно ни словом не обмолвится о шкатулке. Ее уже и нет. Ее разбил о ее голову внук старой женщины. Поэтому ни о шкатулке, ни о ее содержимом она рассказывать никому ничего не станет.

А вот помочь посадить этого гада за решетку она просто обязана.

Под давлением таких улик он ни за что не сможет отвертеться. Он сядет!..

— Вы сядете, гражданин Виноградов. Сядете навсегда. — Майор Вишняков подавил зевок. — Следователь сейчас дополняет дело новой информацией и новыми уликами. Ваша вина бесспорна.

— Какими уликами? О чем вы, девчонки и мальчишки? — Виноградов глумливо захихикал. — Я всего лишь грустный клоун! Я не убийца!

— В вашей квартире, в тайнике, который был вмонтирован в дверную коробку, был найден пистолет. Из которого были убиты пять человек в дачном поселке. Из которого был убит бывший следователь Пономарев.

— Не знаю я ни про какой пистолет. Все вопросы к матери. — Он хищно оскалил щербатый рот.

— На нем ваши отпечатки, Виноградов. Ваши и ничьи больше. И они очень свежие. Скажу больше… — Майор чуть подался вперед. — Вы как-то поранили руку, видимо. В какой момент, вам виднее, и там частицы вашего эпителия и крови. Вопрос к вам, Виноградов: за что? За что вы убили всех этих людей?

Он думал не более минуты. Лицо его кривлялось, дергалось, как во время циркового представления. И наконец он сказал:

— Я отомстил им за смерть сына. Следак этот посадил не того. И я должен был отомстить и ему тоже. — Он сморщил лицо, словно собирался зарыдать. — Вам не понять, майор, что такое потерять ребенка! Все эти годы я был одержим местью. Я должен был отомстить за сына…

— Которого сами и убили?? Которого сами замучили до смерти? Почему? Почему вы это сделали?

— Вздор! — заверещал бывший клоун, сделав несколько нервных попыток сорваться со стула, но он был прочно прикован наручниками к столу. — Это они! Не я!

— Нет, Виноградов. Это вы убили своего ребенка. Сначала долгие годы совращали его, а потом убили. Когда это случилось впервые, Виноградов? Сколько тогда ему было?

И, вытащив из папки фотографии, майор принялся раскладывать их на столе.

— Сколько ему тут? Семь? Восемь? — Вишнякова передергивало. На снимки он старался не смотреть. — Зачем вы их хранили?

— Это не я, — завыл он. — Это старая сука установила камеру. Она что-то начала подозревать и установила камеру. Она такая… Я бы давно от нее избавился, но она шантажировала меня этим. Она держала меня на крючке. И Артура велела оставить в покое. А я не мог! Не мог! И когда он спутался с этими друзьями, я… я просто избавил его от них. И все!

Все бранные слова мира не могли бы охарактеризовать это нечто, что корчилось сейчас перед ним в допросной. Вишняков еле сдерживался, чтобы не пустить в ход кулаки.

— За что вы убили их?

— Я не хотел! — воскликнул он. — Я дружил с ними. И не только. У нас сложились великолепные отношения. Но потом… Они начали догадываться. С ними говорил этот Пономарев. Он вдруг приехал и очень активно начал задавать вопросы. Он вспомнил что-то. Ребятки тоже начали вспоминать, прозревать. А однажды Илья открытым текстом спросил меня. Но не об убийстве, нет. Он был уверен, что Артура убил я. Он спросил, снимал я или нет это на камеру. Предлагал купить. Он огромные деньги зарабатывал, продавая реалити-шоу подобного рода. Я понял, что они не оставят меня. Принялись клянчить деньги. Сначала немного, потом больше. И я решил избавиться от всей компании скопом. Место выбрал не случайно. Там зимой вокруг ни души. И время выбрал не случайно. Я знал, когда выходит на свободу Власов. Они там у меня три дня просидели связанными. Я позабавлялся…

— А Новикова Кира? Она почему погибла со своим парнем?

— Это кто? Это те двое, что приехали ночью смотреть купленный у моей бабки участок? Идиоты, конечно! Принесла нелегкая. — Он вяло подергал плечами. — В двух словах: оказались не в том месте, не в то время. Я сначала не хотел их убивать. Встретил на пороге, поболтал. Сказал, что собираю последние вещи из дома бабушки. А потом увидал, что это та самая девка, что попросила пробить ей заказ в баре, понял, оставлять ее нельзя. Она узнает меня. Убил вместе со всеми. Она ведь пряталась там от Оли Королёвой. Наврала ей о чем-то и пряталась, стыдилась. Поэтому поймала меня на улице, когда я подышать выходил, и попросила заказ сделать. И заказ не забрала, и на меня нарвалась на даче. Тоже не сразу умерла. Три дня я их там держал. Всех… Чек… Твою мать, чек надо было забрать. С него все и завертелось! Я-то думал, что все сгорит к чертям собачьим. А потушили! Потом пришлось эту девку из бара, что меня вспомнила, угоманивать. До конца снова не вышло. Слабоват у меня удар. Вторая попытка тоже не удалась. Живучая, гадина! Как-то пошло все не так. Все!