Путешественники XIX века - Жюль Верн

приятие», и ему предоставили самому выбрать путь до Камчатки и обратно, какой он сочтет наиболее подходящим для выполнения возложенного на него поручения.

В бытность свою гардемарином Коцебу участвовал в кругосветном плавании Крузенштерна; теперь тот отдал под его начальство своего старшего сына; то же самое сделал и морской министр Моллер. Это свидетельствовало о доверии, которым пользовался Коцебу.

15 августа 1823 года экспедиция покинула Кронштадт; после захода в Рио-де-Жанейро она 15 января 1824 года обогнула мыс Горн и направилась к архипелагу Туамоту, где открыла остров Предприятие (Фангахина), обследовала острова Аракчеева, Румянцева, Карлсгофа, Пализера и 14 марта вошла в бухту Матаваи на Таити.

Со времени посещения этого архипелага Куком в нравах и образе жизни населения произошла полная перемена. В 1799 году на Таити обосновались миссионеры; они пробыли там десять лет, не обратив в христианство ни одного человека, не завоевав уважения и доверия местных жителей. После того как разразившиеся в начале XIX века на Таити восстания заставили миссионеров искать убежища на Эймео и других островах архипелага, их усилия увенчались большим успехом. В 1817 году король Таити, Помаре, призвал миссионеров обратно, подарил им участок земли в Матаваи и сам принял христианство. Его примеру вскоре последовала значительная часть туземцев.

Коцебу был в курсе этих изменений, но все же не предполагал увидеть на Таити такое широкое распространение европейских обычаев.

Когда пушечный выстрел возвестил о прибытии русского корабля, от берега отделилась шлюпка под таитянским флагом, и на «Предприятие» взошел лоцман, который искусно провел его к месту стоянки.

На следующий день, в воскресенье, русские, высадившись на берег, были очень удивлены тишиной, царившей на всем острове. Эта тишина нарушалась лишь духовными гимнами и псалмами, которые распевали островитяне у себя в хижинах. Церковь – крытое тростником, простое опрятное здание прямоугольной формы, к которому вела широкая длинная аллея из кокосовых пальм – была наполнена внимательной сосредоточенной толпой; мужчины стояли по одну сторону, женщины по другую; все держали в руках молитвенники. Голоса таитян часто присоединялись к пению миссионеров с большим старанием, но, увы! – без всякой гармонии и невпопад.

Набожность островитян была поистине примерной, но наряды, которые носили эти необыкновенные христиане, давали достаточный повод для развлечения путешественников. Черный фрак или английская военная куртка составляли всю одежду одних, между тем как на других был только жилет или рубаха, или штаны. Самые богатые носили суконные плащи; но все, зажиточные и бедные, считали чулки и ботинки совершенно ненужными.

Не менее забавно были одеты и женщины: на одних мужская рубаха, белая или полосатая, на других простой кусок холста, но на всех европейские шляпы. Если на знатных женщинах было цветное платье – высший шик, то оно заменяло всю остальную одежду.

В понедельник состоялась торжественная церемония. Регентша и королевская семья нанесли визит Коцебу. Высоким особам предшествовал церемониймейстер. Это был своего рода шут, одетый только в красную куртку; его ноги покрывала татуировка, создававшая иллюзию полосатых брюк; на нижней части спины была нарисована четверть круга с точно размеченными делениями. Он с самой комичной серьезностью выделывал прыжки, кривлялся, гримасничал и скакал.

На руках у регентши спал маленький Помаре III. Рядом с ней шла сестра короля, миловидная девочка лет десяти. Хотя царственный ребенок был одет, подобно своим соплеменникам, по-европейски, он, так же как и самые бедные из его подданных, не носил обуви. По настойчивым просьбам министров и знатных таитян, Коцебу приказал сшить ему пару ботинок, которые он должен был надеть в день своей коронации.

Сколько радостных криков, сколько проявлений удовольствия, сколько завистливых взглядов вызвала раздача безделушек придворным дамам! Какая драка началась из-за позолоченной узорной тесьмы, мельчайшие куски которой они вырывали друг у друга! Какое важное дело привлекло на палубу фрегата столько мужчин, явившихся с огромным количеством фруктов и свиней? То были просители, мужья несчастных таитянок, не присутствовавших при раздаче тесьмы, которая представляла для них большую ценность, чем бриллиантовые ожерелья для европейских женщин.

По истечении десяти дней Коцебу решил покинуть эту необычайную страну, где так странно переплетались цивилизация и варварство. Он направился к архипелагу Самоа, знаменитому тем, что там в 1787 году были убиты многие спутники Лаперуза.

Как отличались они от жителей Таити! Дикие и свирепые, недоверчивые и воинственные, туземцы с острова Роза едва осмелились подняться на палубу «Предприятия». Один из них при виде голой руки какого-то матроса не смог даже удержаться от жеста, столь же красноречивого, как и свирепого, говорившего о его каннибальских наклонностях.

Вскоре по мере увеличения числа пирог возросла и наглость туземцев. Пришлось ударами багра отталкивать пироги, и фрегат возобновил свой путь, оставив позади утлые челноки свирепых островитян.

Острова Ойолава, Флат и Пола, составляющие, как и остров Роза, часть архипелага Мореплавателей (Самоа), были пройдены почти без остановки, и Коцебу направился к островам Радак, где он был так дружелюбно принят во время своего первого путешествия. Но при виде большого корабля островитяне испугались, набились до отказа в свои пироги или убежали в глубь острова, а на берегу выстроилась группа туземцев и с пальмовой ветвью в руках двинулась навстречу чужеземцам, умоляя о мире.

При этом зрелище Коцебу быстро спустился вместе с врачом Эшшольцем в шлюпку, приналег на весла и, приблизившись к берегу, закричал: «Тотабу айдара!» («Коцебу друг»). Произошла полная перемена. Обращенные к русским мольбы туземцев сменились веселыми криками, проявлениями неподдельной радости; одни бросились навстречу друзьям, другие помчались к своим землякам сообщить о прибытии Коцебу.

Командир «Предприятия» с удовольствием узнал, что Каду все еще жил на Ауре под покровительством главного тамона Ламари, чью благосклонность он купил ценой половины своих богатств. Из всех животных, оставленных Коцебу на Отдии, уцелели только кошки, ставшие дикими, но они до сих пор не смогли уничтожить полчища крыс, наводнявших остров.

Мореплаватель провел несколько дней среди своих друзей, развлекавших его драматическими представлениями. 6 мая он пустился в путь к островам Ликиеп (Гейдена), которые не успел полностью исследовать во время своего первого путешествия. Приступив к их съемке, Коцебу предполагал впоследствии вернуться к изучению Радака, но плохая погода помешала ему, и он вынужден был направиться к Камчатке.

С 7 июля по 20 июля экипаж корабля наслаждался там вполне заслуженным отдыхом. Затем «Предприятие» снова вышло в море и 7 августа бросило якорь в Ново-Архангельске (Ситха) на американском берегу. Однако фрегат, на смену которому прибыло «Предприятие», все еще находился в порту и должен был оставаться там до 1 марта следующего года. Коцебу воспользовался этим промежутком времени, чтобы посетить Сандвичевы (Гавайские) острова; в декабре 1824 года он бросил якорь у острова Оаху.