Цветок камалейника - Ольга Громыко

На здании, к которому привел их Цвирт, не хватало только таблички: «Прибежище тваребожцев». Высокая дряхлая мельница с облысевшими крыльями угрюмо пялилась на гостей рядком окошек без стекол и ставен. Ветер исторгал из нее заунывные звуки, зловещие даже при дневном свете. По холму, на котором она стояла, вилось несколько тропок, проходимых ровно настолько, чтобы по ним мог взобраться-спуститься человек с мешком на плечах. Но, похоже, здесь уже давным-давно ничего не мололи и даже чихать вблизи боялись, чтобы эта гора гнилья не рухнула горожанам на головы.

Только полные кретины могли выбрать ее для тайных сборищ.

— Они внутри! — гордо сообщил Цвирту подбежавший Взывающий, долговязый и длинноволосый парень с развернутой плетью. — Затаились, как крысы под корытом!

— Так давайте же перевернем его, братья! — высокопарно объявил глава храмовников. Остальные одобрительно загудели. За действом напряженно наблюдали несколько сотен глаз: кто из-за углов домов, кто сквозь щелки ставен. Подойти к холму ближе, чем на полвыстрела, никто из горожан не осмелился.

Джай беспомощно глянул на жреца, но тот бесстрастно рассматривал мельницу, не то не замечая, не то не желая замечать обережника.

— А сколько их там?

— Отродий девять-десять, — уверенно заявил Цвирт. — Окружайте холм, братья!

Обережник окончательно растерялся. Какой в этом смысл? Ладно еще разделиться на две группы и залечь напротив выходов, хотя с мельничной высоты просматривались и простреливались все возможные укрытия. Но рассредоточиваться-то зачем?!

— Хм. — Брент не двинулся с места, изучая теперь самую маковку мельницы. Цвирт, справедливо полагающий, что единственной неподвижной точкой в замыкающемся кольце должен быть командир, бросил на жреца выразительный взгляд, однако преуспел не больше Джая. Седой брат начинал раздражать йера. Если бы Цвирт не нуждался в лишней плети, пришелец уже давно поплатился бы за свою наглость.

Поступаться гордостью глава не пожелал, остался рядом с Брентом. Джай и ЭрТар — тоже, сделав вид, что чужие приказы для них пустое сотрясение воздуха.

Убедившись, что йеры заняли надлежащие места, Цвирт поднял руки ладонями кверху и проникновенно обратился к мельнице, все это время сохранявшей скептическое выражение крыльев:

— Эй, Иггромерзкие прислужники Тваребога! Мы знаем, что вы там!

ЭрТар скептически хмыкнул и одними губами шепнул: «И тут тоже!»

Убедившись, что голос звучит хорошо и разносится как должно, йер с удвоенным рвением загремел дальше:

— Если вы немедленно покаетесь и выйдете на Иггров свет, смиренно скрестив руки на груди, то мы проявим снисхождение и всего лишь прилюдно казним вас через отсекание всех членов!

Джай с изумлением обнаружил, что Брент улыбается. Причем очень по-йеровски: непонятно чему, но на редкость гадостно. Вот дрянь, неужели не жрец подчинил эту проклятую плеть, а она его?!

— Они не сдадутся, брат мой. — Брент как будто сообщил маленькому ребенку, что собака не станет есть протянутую ей луковицу.

— Знаю, — кивнул Цвирт, не показывая, что насмешливое замечание седого изрядно его задело, выставив дураком. — Но я должен был дать этим заблудшим душам возможность спастись от гнева Иггрова!

Мельница захохотала так, что внутри ходуном заходили жернова, породив новую волну душераздирающих скрипов.

— Кажется, это означает «спасибо, как-нибудь обойдемся», — задумчиво сказал ЭрТар, и тут из окошек посыпались горящие стрелы. Внимающие шарахнулись, Взывающие слаженно очертили круги-щиты плетьми, эффектно искрошив или отбросив тваребожий ответ. Зрители благоговейно охнули.

— Думаю, — похоже, Цвирт сделал это еще утром и сейчас заученно излагал результат; потому и йеров так расставил, — правильнее всего будет дружно воззвать к Двуединому и обрушить сие логово на головы тваребожцам.

— Но тогда вместе с ними погибнет и ребенок, — как-то уж слишком спокойно заметил Брент. А ведь поджилки тряслись даже у некоторых йеров, чьему богу ничего не угрожало!

— Полагаю, Глашатаям будет приятнее получить мертвую Тварь, чем никакую, — и бровью не повел Цвирт.

Но коса нашла на камень.

— А почему бы не попробовать взять их штурмом? Не думаю, что потери среди братьев будут очень велики. В конце концов, с нами сам Иггр!

Брент умудрился сделать издевку настолько тонкой, что она сошла за дружескую шутку. Со стороны казалось, будто йеры беседуют о погоде (на которую им, по большому счету, плевать), а мельница выступает в роли подозрительно черной тучки.

— Брат мой, — выразительно сказал Цвирт, которому надоело дурацкое упрямство чужака, — я полагаю, что смерть даже одного йера станет для нас невосполнимой утратой. А я тут главный. Если тебе так хочется рисковать своей головой…

— Хочется, — нахально подтвердил жрец и, отвернувшись от йера, начал взбираться по одной из тропок.

Парни увязались было за Брентом, но из окошек снова полетели стрелки, заставив их поспешно отскочить назад. А эта жреческая зараза даже не удосужилась оглянуться, все ли целы!

От самого Брента стрелы разлетались безо всяких щитов. Перевешиваться через подоконники, чтобы достать подобравшегося к подножию мельницы «йера», тваребожцы не стали. Они и в проемах-то ни разу не показались, били из глубины чердака, словно просто для острастки.

Жрец уверенно взялся за ручку, нажал посильнее, и дверь поддалась. Не шибко охотно, шаркая по полу, как будто открывалась впервые за многие годы, но, похоже, ее даже не потрудились запереть.

На середине дверь заклинило, и Брент не стал настаивать, проскользнул внутрь боком.

— … — сквозь зубы процедил Цвирт. Точнее разобрать Джаю не удалось, но в смысле высказывания он не усомнился. И был полностью согласен с йером.

К главе храмовников подбежал растерянный Внимающий:

— Что будем делать, наставник?!

— Подождем, — нехотя распорядился Цвирт, покосившись на зевак. Вот уж кто однозначно одобрил подвиг чужака! — Но совсем недолго…

* * *

Брент попытался закрыть за собой дверь, но та угрожающе накренилась, и пришлось бросить ее приотворенной. На пол ковриком легла солнечная полоса. Внутри и без нее хватало света, который сочился из многочисленных щелей и сверху, обтекая путаницу из подпорок, веревок, цепей, крючьев, рычагов, мешков и каких-то сеток. Повсюду валялись голубиные перья, помет и обломки скорлупы. Сами птицы басовито ворковали высоко под крышей, изредка слышалось хлопанье крыльев.

Жрец наклонился и заглянул под настил, под которым вполне мог пройти согнувшийся человек. Одинокая крыса приветственно шевельнула усами и продолжила рыться в трухе. Брент осторожно поставил ногу на первую ступень лесенки, проверяя, выдержит ли она вес его тела. Нет, вряд ли. Да и следов на ней не видно. Но если вспрыгнуть на помост, он наверняка заскрипит, если вообще не провалится, а лишний шум жрецу был без нужды.