Охотник. Здесь слезам не верят - Евгений Щепетнов

А когда генерал приказал искать гражданского, который, скорее всего, все и сотворил, командир группы ошеломленно покрутил головой и подумал о том, что пора завязывать с этой работой. Ненормальная пошла служба. Если чего-то не понимаешь – это хуже всего. Обычный боевик – ты знаешь, как против него воевать. Он умирает, если в него попадет осколок либо пуля. А что говорит генерал? Что в какого-то безоружного гражданского нужно всадить не меньше рожка патронов, а потом отрезать ему голову – и только тогда он будет мертв?!

Это что – зомби, что ли? И с кем вообще сегодня воевали? Погибли два бойца, трое ранены – каким оружием? Одного разрезало на части, как будто раскаленной стальной сетью – это как?! Другому снесло голову огненным шаром – откуда эти плазмоиды? Что за оружие? Инопланетяне, что ли? Нет, пора сваливать с этой службы. Лучше куда-нибудь в ЧОП либо в охрану банка. Мило дело – таскаешься за банкиром, всем своим видом изображая крутого телохранителя, получаешь отличные бабки, и ничего тебя на свете не парит, кроме того – как долго проживет твой хозяин. А он проживет, ему телохранители нужны только для понта – уже давно никто ни в кого не стреляет, все разборки проходят тихо-мирно, в уютных кабинетах, без мордобоя и снайперов!

А тут что? Ну… зарплата тоже неплохая, если уж быть честным, то если за эту зарплату нужно воевать с инопланетянами… нет, не надо такой зарплаты. Он на такое не подписывался.

Гражданских не нашли. Кроме жителей микрорайона, начавших вылезать из своих квартир на выстрелы – любопытный народ! Где-нибудь в Штатах все давно бы уже залегли на пол и не высовывали носа, пока все не закончится. Эти же – со своими дурацкими мобильниками – лезть, снимать! Чтобы потом выложить в Сети и получить кучу лайков! Будто от этих лайков зависит сама жизнь.

Впрочем – и зависит. Высунул голову, чтобы поснимать происходящее – тут же тебе ее и отстрелили. Так и случилось – одного все-таки завалили в перестрелке – молодой человек снимал происходящее на свой айфон…

А может, и неспроста это случилось, не случайной пулей. Может, он заснял что-то, что видеть никому не надо? Свидетелей убирают… Впрочем, это совсем другое дело. Дело же спецназа – уничтожать террористов. Террористы уничтожены? Уничтожены! А чего еще-то надо?!

Гражданские какие-то ушли, исчезли? А на что у вас полицейский кордон? ОМОН? Как этот гражданский, да еще и с бабой, просочился сквозь этот самый кордон?! Пусть полицейские теперь его и ищут! Банкомат ограбил? Да мне плевать! Я свою задачу выполнил, ко мне претензий быть не должно!

И, кстати сказать, кто ответит за потерю бойцов? Тренированных, опытных бойцов? И кто пойдет в их семьи сообщать о гибели кормильцев? Кто?! Я!

Ага, вы же не пойдете! И я не дерзю! И вообще, я решил подать рапорт на увольнение, господин генерал! Хватит, настрелялся в инопланетян! Каких инопланетян? Да не надо меня дураком держать! Хватит уже! Подурачили! Посмотрите на трупы – хорошенько подурачились!

Все. Баста. Увольняюсь. И думать не буду! Хватит! Завтра? Завтра ничего не изменится! И послезавтра, и вообще – никогда. Всегда будут дураки, которых отправляют в бой, и те, кто дураков отправляет. Вот и я не хочу быть в дураках!

Стресс, стресс… да, стресс! Нет, не буду пить. Домой! Хватит на сегодня «Звездных десантов». Может, все-таки расскажете, с кем мы сегодня воевали? Нет? Гостайна? Да плевать – и на тайны, и на гос!

С меня хватит.

Хватит!

* * *

Они брели по тоннелям, как и сутки назад. Только теперь у них нет еды и есть много, очень много денег. Так много, что на них можно было бы прожить год. Или два. Или три? Если только выбраться наверх, купить еды и найти место, где эту еду можно спокойно съесть. Квартиру, комнату, гостиницу – что угодно! Лишь бы упасть на кровать, лишь бы больше не двигать ногами, чавкающими в этой вонючей грязи. А деньги, увы, есть нельзя. Смешно – голодать, будучи миллионером!

– Куда мы идем? – Голос Аньки прозвучал глухо и гулко, тут же завязнув во тьме.

– Там оставаться опасно. Нужно как можно дальше отойти от места битвы.

Голос мужчины был бесстрастен, холоден, как и обычно, но Аньке вдруг показалось, что она услышала некую нотку… жалости? Сочувствия? Наверное, показалось.

– Ты устала? Хочешь, я тебя понесу?

Анька хотела. Так хотела, аж скулы сводило! Но тут же с сожалением отказалась:

– Ты и так устал. И тебя снова ранили. Сколько раз?

– Что – сколько раз?

– Сегодня ранили сколько раз?

Подумал, помолчал.

– Шесть раз. Четыре пулевых ранения, два ножевых, один ожог от плазмоида.

– Семь. Семь получается!

– Да, семь.

– Вот видишь! – Анька задохнулась, едва не упала, выровнялась и снова потащилась следом за «паровозом». – Ты и так меня тащишь! Куда тебе еще… скажи, а как так вышло, что пули тебе не причиняют вреда? Ты робот?

– Я не робот.

– Ты вообще когда-то устаешь?

– Устаю.

– Раз устаешь, значит, не робот! Роботы не устают. А почему ты так редко ходишь по нужде?

– По нужде? Что такое – «по нужде»?

– Ну… ты совсем дурачок… ну… это… мочишься, редко, например! Отливаешь, писаешь, по нужде!

– Хмм… я не знаю. Так получается. Возможно, что мой организм использует вещества из пищи и питья более рационально.

– Стоп! Ой! Да нет, я не сказала останавливаться! Это просто выражение такое! Я имела в виду – ты откуда знаешь про организм? Только недавно ты двух слов связать не мог, а теперь вон чего рассуждаешь! Может, к тебе память вернулась? Вспомнил, кто ты такой?

– Нет. Не помню. Мелькает что-то… белые халаты почему-то. И зеленые одежды. Мне кажется, что я был врачом. Лечил людей. Я даже почти уверен в этом.

– Ты – врачом?! Ха-ха-ха! Да какой ты врач?! Весь в шрамах, людей убиваешь – как соплю об асфальт! Колдуешь! Какой ты, на хрен, врач?! Вояка! Вот ты кто! Хотя… меня-то ты вылечил… Но все-таки память к тебе немножко вернулась, да?

– Немножко. Стой! Тихо! Не двигайся!

– Что?! Что там?!

– Ни звука! Тут кто-то есть… в соседнем тоннеле.

Охотник присел на корточки, сжавшись в комок, как зародыш в чреве матери, и, сосредоточившись, раскинул вокруг сеть нитей-щупалец.

Пространство тут же откликнулось информацией, которая потоком устремилась в мозг колдуна.

Где-то слева пробегала крысиная стая – грызуны бежали, будто спасались от смерти, попискивая на ходу. От них исходила волна страха, и Охотник на миг задумался – от кого же они могут так спасаться? Выдвинул щупала дальше, пытаясь понять причину паники, и тут же наткнулся на два странных объекта – небольшие, ростом, размерами они походили на пятилетних детей. Но что делать детям в подземелье, на глубине нескольких десятков метров под «нулем» поверхности? Объекты исчезли, будто растворившись в стене, и Охотник выбросил их из головы. Они не мешали и не помогали в пути, а потому были бесполезны.