Хлеб Гиганта - Агата Кристи

Районная сестра поблагодарила их.

— Вы молодцы. Вы действительно мне помогаете.

Домой они возвращались, сияя от счастья. Никогда в жизни Нелл не получала такого удовольствия от горячей ванны со щедрой порцией ароматической соли.

Пришли две открытки от Вернона. Всего несколько слов — он в порядке, все прекрасно. Нелл писала ему каждый день обо всем, что с ней происходит, стараясь сделать свой рассказ как можно увлекательнее. Он ей ответил:

«Где-то во Франции.

Дорогая Нелл,

у меня все хорошо. Чувствую себя прекрасно. Наша жизнь здесь похожа на приключение, но я очень скучаю по тебе. И мне очень не нравится, что ты ходишь в эти ужасные дома и возишься с больными людьми. Я боюсь, как бы ты не заразилась сама. Не понимаю, зачем тебе это нужно. Пожалуйста, брось это занятие.

Мы здесь в основном думаем только о еде, солдаты готовы рисковать в любое время дня и ночи, что их разорвут на куски, всего лишь за чашку горячего чая. Мне приходится проверять их письма. Один из них все время заканчивает так: „Твой до тех пор, пока преисподняя не замерзнет “. Вот и я заканчиваю тем же.

Твой Вернон»’.

Однажды утром Нелл позвонила миссис Куртис.

— Миссис Дейер, освободилась вакансия санитарки. Работа во второй половине дня. Приходите в госпиталь к половине третьего.

Городскую ратушу Уилтсбери переоборудовали под госпиталь. Это было большое новое здание на соборной площади, венчающееся высоким шпилем. У входа Нелл встретил красивый молодой человек в медалях с протезом вместо ноги и любезно сказал:

— Вам нужно в другую дверь, мисс. Персонал пользуется служебным входом. Вот служитель покажет вам, куда нужно пройти.

Тщедушный служитель провел ее вниз по ступенькам, через подобие мрачного склепа, в котором пожилые женщины в форме сестер Красного Креста сидели перед кучами больничных рубах, заметно дрожа от холода и кутаясь в теплые шали, затем через выложенные камнем коридоры, и наконец привел в темную комнату на цокольном этаже, где их встретила мисс Кертейн, главная больничная сестра. Это была высокая стройная женщина с очаровательными манерами и мечтательным выражение благородного лица, которое могло принадлежать герцогине.

Нелл объяснили, в чем будут заключаться ее обязанности. Ей предстояла тяжелая, но не слишком сложная работа Сначала вымыть определенное количество каменных коридоров и лестниц. Затем накрыть чай для медсестер, помочь за чаем, затем все убрать. После этого санитарки сами могли попить чаю. Далее все то же следовало проделать с ужином.

Нелл быстро втянулась в работу. Камнем преткновения в новой жизни стала, во-первых, война с кухней, во-вторых — умение правильно заварить чай для каждой сестры.

Медсестры садились за длинный стол в ряд, они всегда приходили невероятно голодными, и еда заканчивалась еще до того, как последние три успевали присесть. Тогда приходилось звонить на кухню и выслушивать резкий ответ, что наверх отправляли столько еды, сколько следует — по три куска хлеба с маслом на каждую. Кто-то, видимо, съел больше, чем положено. Сестры громко возмущались. Они свободно общались между собой, называя друг друга по фамилиям или давая ласковые прозвища

— Не ела я твоего хлеба, Джонс! Неужели я могла бы так поступить?

— Они всегда присылают меньше, чем надо.

— Но послушайте, Кэтфорд должна что-нибудь съесть, у нее операция через полчаса.

— Поторапливайся, Пышка, нам еще чистить целую гору макинтошей.

Совсем иначе вели себя старшие сестры за другим столом в противоположном конце зала. Здесь беседы велись сдержанно, холодным шепотом. Перед каждой сестрой стоял маленький коричневый чайничек с чаем. В обязанности Нелл входило знать, насколько крепким он должен быть у каждой сестры. Именно крепким! Подать слабо заваренный чай значило раз и навсегда впасть в немилость.

Шептались, не умолкая.

— Я ей сказала; •« Естественно, случаям, требующим хирургического вмешательства, внимание уделяется в первую очередь».

— Я только сделала замечание, вот и все.

— Вечно она лезет вперед.

— Можете себе представить, она забыла полотенце для доктора

— Утром я сказала доктору...

— Я сделала замечание сиделке...

Эта фраза повторялась снова и снова «Я сделала замечание». Нелл постепенно начала прислушиваться. Но стоило ей подойти к столу чуть поближе, как разговоры стихали, сестры поглядывали на нее с подозрением. Их беседы держались в тайне. Очень церемонно они ухаживали друг за другом.

— Не желаете ли попробовать мой чай, сестра Вестхевен? У меня еще целый чайник.

— Не согласились бы вы съесть кусочек сахара, сестра Карр?

— Прошу меня извинить.

Едва Нелл освоилась в атмосфере госпиталя, поняла, откуда здесь берутся вражда, ревность, интриги, только стала разбираться в сотне с половиной подводных течений, как ее повысили до ранга младшей медсестры. Они работали в паре с Глэдис Поттс, миниатюрным веселым созданием, девушкой умной, но ленивой. Обе они подчинялись сестре Вестхевен, высокой худой женщине с постоянно недовольным выражением лица. Когда Нелл впервые увидела ее, сердце у нее екнуло, но позже она Поняла, что ей повезло. Из всех сестер, работающих в госпитале, сестра Вестхевен была лучшей наставницей.

Всего дипломированных старших сестер было пять. Полная и веселая сестра Карр нравилась мужчинам. Она всегда подолгу шутила и смеялась с ними, а потом не успевала переодеть больных и начинала суетиться. Она называла помощниц «дорогуша», ласково их подбадривала, но характер ее не отличался постоянством. Она не могла похвастаться пунктуальностью, а когда все начинало идти наперекосяк, виноватой оказывалась «дорогуша». Работать с ней было сущим кошмаром.

Сестра Баренс была невыносима. Так считали все. Она кричала на санитарок и ругалась с утра до ночи, ненавидела младших сестер и не скрывала этого. «Я отучу их задирать нос, считая, будто они все знают!» — постоянно приговаривала она. Но если отбросить издевки, она была хорошей сестрой, и некоторым девушкам нравилось работать под ее началом, несмотря на ее острый язык.

Сестра Данлоп избегала работы. Она была добра и спокойна, но патологически ленива. Она выпивала как можно больше чая, а работала как можно меньше.

Сестра Норрис работала операционной медсестрой. Она знала свое дело, красила губы и держалась с подчиненными холодно.

Таким образом, сестра Вестхевен оказалась лучшей сестрой в госпитале. Она прекрасно выполняла свои обязанности и справедливо оценивала работу помощниц. Если они подавали надежды, она была с ними дружелюбна и ласкова Если она считала их дурами, им оставалось влачить жалкое существование.

На четвертый день работы она сказала Нелл:

— Сперва я подумала, что от вас будет мало толку, сестра Но у вас большой потенциал.