Человек случайностей - Айрис Мердок

– Нет, пропал навсегда, – не успокаивалась Митци. От атласной кисточки, которую она положила в сумочку, осталось всего несколько спутанных желтых ниточек.

На Митци был грязный голубой передник, который она едва сумела завязать на объемистой талии. Короткие светлые волосы заправила за уши и стала похожа на расстроенную школьницу. Нетвердой рукой она налила себе еще виски, отчего образовался влажный кружок на скатерти, свежей, новехонькой, специально, ради ужина с Грейс, купленной Людвигом в магазине Баркерса. Локтями сдвинула тщательно разложенные ножи и вилочки, навалилась на стол. Рот ее скривился.

Людвигу с трудом удалось уговорить Грейс прийти к нему на ужин. Это было важное событие. Он не сразу, но все же уступил ей в вопросе покупки спортивного автомобиля, элегантного MG, и вскоре они станут его владельцами. Но учиться водить она, кажется, не собиралась. Людвиг в автомобилях не разбирался совершенно. MG был уже не первой молодости. Оливер, унаследовавший от отца книжную лавку, торгующую раритетами, был способным выпускником Итона, носил джинсы и дни напролет копался в своем автомобиле, которому придумал имя «Кьеркегор». Это неусыпное внимание требовалось Кьеркегору для того, подозревал Людвиг, чтобы тот не развалился прямо посреди дороги. Оливер не мог скрыть радости, когда предварительная сделка была заключена. «Скорость, как у ракеты», – заверял он Людвига, но того ракеты не интересовали. «Прокатимся по шоссе во вторник». Людвиг в глубине души надеялся, что показ не удастся – во время поездки с машиной случится авария, конечно, не смертельная. И вот в благодарность за то, что Людвиг сдался в вопросе покупки автомобиля, Грейс согласилась прийти на ужин в его квартиру, но при одном условии: больше никого из жильцов не будет.

Чтобы избежать ненужных визитов, он все решил приготовить на своей газовой плитке. Намечены были консоме с добавлением хереса, омлет с гарниром из картофельного салата, яблочный пирог и сыр. Накрывая на стол, он вдруг почувствовал себя неимоверно счастливым. Размечтался о доме в Оксфорде, как там у них сложится жизнь. И тут со стаканом и бутылкой ввалилась Митци.

– Не знаю, что мне делать, – говорила она. – Он был настоящий джентльмен, честное слово. Ты его видел? Он милый был. Писал по-гэльски, такую замечательную поэму. Достойный человек. Таких теперь редко встретишь. Сейчас в основном барахло всякое. И почему ты с ним не познакомился!

– Говоришь, будто о покойнике! – в отчаянии воскликнул Людвиг. – Но он ведь жив, зачем же рыдать? А теперь, Митци, знаешь, я бы тебя попросил…

– А он ведь мне нравился, – не собиралась замолкать она. – И я ему нравилась. Но не судьба нам. Не судьба…

– Вот вы где все, – раздался голос Остина. Он зашел и сел напротив Митци.

– Ну и вид у тебя – как у покойника, – сказала Митци. – Ты где шатался весь день?

– Так, ходил, бродил.

– Что, по городу?

– Да, то тут, то там.

– Зачем?

– К женщине одной ходил.

– Какой женщине?

– Той, что спит летаргическим сном в комнате на Трегантер-роуд. Уже шестьдесят лет спит. Уснула в восемнадцать лет. И вот с тех пор лежит и ничуть не постарела. И если мужчина ее поцелует, она проснется, но тут же и красоту свою утратит, иначе говоря, с постели встанет семидесятисемилетняя старая развалина, но у нее зато сто тысяч фунтов, так что можно и рискнуть.

– И ты ее поцеловал? – спросил Людвиг, задумчиво помешивая омлет.

– Нет. Испугался. Присмотрелся и потихоньку дал деру.

– Ты нализался. Нет никакой старухи на Трегантер-роуд.

– Можно выпить? – спросил Остин и плеснул себе виски в бокал, один из приготовленных Людвигом.

Норман звонил. Завтра Норман явится снова.

– У вас с Митци праздник? Завидую. Разрешите присоединиться?

– Нет у нас никакого праздника. Я жду Грейс. Наконец согласилась прийти.

– Согласилась, говоришь? – оживилась Митци. – Наша компания ей не совсем подходит.

– О, Грейс согласилась прийти, – подхватил Остин. – Прекрасно.

– Да не в том дело, – перебил его Людвиг.

– А в чем?

– Можно, мы посидим с вами? – спросил Остин. – Без угощения. Мы просто так посидим, выпьем.

– Не обижайтесь, но не надо, – ответил Людвиг. – Я хочу остаться с Грейс наедине, понимаете?..

– А, все-таки мы недостаточно чистые, – нахмурилась Митци. – Может, нам вообще поклониться в ножки мисс Грейс, что навестила нас, убогих? Миссис Дорина тоже сюда не является, брезгует.

– Дорину оставь в покое, – вспыхнул Остин. – Ты ее не понимаешь и никогда не поймешь.

– Вот уж точно, такая глубокая, что дна не разглядеть, – сказала Митци. – Но для нас, простых смертных, лучше мелко да весело, чем глубоко и нудно до смерти.

– Ты просто завидуешь. И вообще, про Дорину ни слова!

– Завидую? Бедной девушке, у которой шариков не хватает?

– Да как ты смеешь так отзываться о моей жене! – вскочив, заорал Остин. – Да она в сто, тысячу раз лучше тебя! Ты имя ее произносить недостойна! Она моя жена, я ее люблю и уважаю!

– Пожалуйста, идите куда-нибудь в другое место и там ругайтесь сколько хотите, – не выдержал Людвиг.

Митци поднялась и, как высоченная скала, нависла над столом.

– Твоя жена! Твоя жена! Ишь ты, какое имечко ласковое ей придумал, а за помощью лазишь к другим, другие тебя содержат. Ко мне приходишь просить, а потом меня же оскорбляешь в моем собственном доме…

– Прошу вас, Грейс сейчас придет…

– Да это ты, ты сама меня к себе затаскивала! И задницей крутила, как бешеная, когда я согласился! У меня и в мыслях не было!

– Нет, это ты придумал! Все точно рассчитал! Паразитируешь на людях! Жалкий попрошайка! Приживал! Даже когда прислали ко мне Людвига, не смог удержаться: мол, богатый американец, можно его доить, если понадобится. Так вот тебя отрекомендовал.

– Ничего подобного!

– Так, так! Мало того, что паразит, так еще и врун. Паразитируешь на женщинах. Вот у Дорины от тебя мозги и поехали. И первую жену в гроб уложил. И на Грейс бы лапу наложил, если бы случай подвернулся. Следи, Людвиг, а то он и до Грейс доберется…

– Митци… Остин… я вас прошу!..

– А ну пошла вон из комнаты, – угрожающе приказал Остин, сделав несколько шагов вокруг стола.

– Это моя комната. Сам пошел вон. Из дома тоже! Обгадил еще один день моей жизни. Еще один! Чтоб ты пропал!

– Ты не знаешь, в какую беду я вляпался! – хрипло выкрикнул Остин. – Не знаешь, какая мука для меня эта жизнь! Если бы ты знала, не зверела бы так!

– Ах ты, маленький малек!

– Ты пьяна!

– Я вас прошу обоих!..