Звонок из Мемфиса - Андрей Коротаев

Сычев прислушался, разбирая слова.

–А цыгане это кто?

–Не знаю, танцоры, может быть.

Они приблизились к небоскребу, который напомнил Сычеву Управление Мира и Порядка, такие же две башни, уходящие в небеса и теряющие очертания в наступающей ночи. Первые два этажа ярко освещены. Сквозь панорамные окна видны силуэты веселящихся людей. Над входом мигала и искрила вывеска «Мир во время Чумы».

–Вау, логово самого Чумы, известного в узких кругах хакера! Если я не ошибаюсь. Темной стороны Пи. Воина Тьмы. Не думал, что окажусь здесь,– Чел замолчал, задумавшись.

–Ну а дальше?

–Дальше будет много хуже… если я не ошибаюсь.

Каренина сосредоточенно смотрела в черные экраны с тех пор, как команда, перейдя мост через Райскую реку, перестала выходить на связь. Она еще слышала предупреждение нагой нимфы о Рубиконе, но после изображение перебилось помехами, и вот все мониторы перед ней погасли.

Анна тревожно кинула взгляд на индикатор объективного контроля состояния бойцов. Давление, мозговая активность, сердцебиение – в норме. Команда в Креатуре жива и пока невредима. Полчаса показались ей вечностью. Сычев неожиданно дернулся и упал ничком на пол. Анна не заметила, как с него открепилось бинди. Подбежав к Алексею, она ногой задела чип, и он укатился. Корнилов с Папо подняли тело и кое-как пристроили его на прежнее место.

На входе в Башню толпилось множество людей. Раздавался пьяный шум, хохот, крики. С верхних этажей на собравшихся внизу летели бутылки, мебель, кухонная утварь. Дождь из предметов. Из этого всеобщего хаоса вылез Демиург, точная копия цифровки Сычева, с пистолетом в руках и окровавленным красно-синим лицом. Аватар оттолкнул Челюскина и схватил Алексея за грудки.

–Здорово, брателло! Босс приказал устроить тебе все по высшему разряду!

Сычев, не готовый смириться с разбойной обстановкой, в дополнение увидев двойника, окончательно растерялся. Не медля ни секунды, Челюскин схватил лейтенанта за руку.

–Колобок! Свяжи нас!– крикнул он шарику, спокойно наблюдавшему за происходящим.

–Как?

–За руки! Да быстрее!

Демиург тянул Чела в толпу за собой к зданию. Другой, с автоматом, стрелял в воздух и кричал:

–Расступись! Расступись! Брателло пришел.

В голове лейтенанта случился кавардак. Его мозг разорвался, и некогда целое сознание дождем пролилось на толпу. Он стал всеми сразу. Все были им – Сычевым. Алексей, связанный с Игорем веревкой, рухнул на землю. Чел поволок его сквозь свалку тел и предметов. Глаза Алексея бешено вращались.

–Алексей!– Игорь заговорил быстро и непонятно.– Тебя вскрыли! Считай до ста, до тысячи. Только считай. Иначе разнесут.

«Как считать?» – думал Алексей. Сычев нырял из головы в голову, из Демиурга в Демиурга и нигде не мог удержать себя.

–Чел, меня много. Кому считать?

–Дурак!

Челюскин ругался остервенело, но тащил товарища.

–Пойдем с нами!– пьяно вопил атлет.– А то застрелю.

–Отпусти труп. Он мертв,– другой Сычев пытался отвязать Алексея, но получил от Чела ногой в пах.

Каренина подошла к ним и, обнимая Игоря, хотела взять его за руку. Чел на секунду растерялся, но тут же пришел в себя. Демиург рядом взял Каренину и повел с собой в темь. Сычев увидел ее губы рядом со своим лицом. Анна погладила его рукой по щеке. Но тут же видение лопнуло. И снова Анна рядом с ним. Сычев решил, Челюскин хочет увести его от девушки прочь. Он стал бить Чела ногой. Каренина смеялась и мешала Игорю, развязывая веревку. Алексея-Демиургов и Карениных много, они все приходили и уходили. Чела рядом не было. Только тень мешала Алексею освободиться. Он привязан к ней орущей веревкой и сильнее скручивающей Сычева. Много раз Демиург уходил с Анной в темь и всякий раз возвращался к себе привязанному.

Сычев поднял глаза в черное небо и потерялся.

Очнулся лейтенант в сточной канаве. Над ним склонился монах в рубище и с крестом. Он ударил Алексея по лицу. «Почему меня все время бьют?– думал Сычев.– До чего же холодно!»

–Ну что, сын Божий, жив?

–Кто ты, Господи?– Алексей приходил в себя. Они находились в мокром промозглом ущелье.

–Челюскин я! Брат мой,– монах сбросил капюшон. Офицер, с трудом вспоминая пережитое, узнал его.

–Что же случилось?– Сычев буквально почувствовал себя кубиком Рубика, пытаясь собрать воедино свой разобранный внутренний мир.

–Вскрыли тебя. Засветили. Скажи спасибо колобку. Он держал тебя, не порвался.

–Да, скажи,– колобок прыгал на нем, как маленькая собачка, к которой вернулся любимый хозяин.

–Спасибо, друг, я только сейчас начал понимать, что такое бистриктуалистика.

–Ну и что же это?

–Искусство обманывать сети, но я весь курс прокатался на багги… У моего отца в Каракумах две штуки стоят.

–Зря бензин сжигал. Я весь прошел. Знаешь, чем были разрушены дьявольские козни?

–Крестом и молитвой?

–Нет, это не подействовало, хотя, как видишь, пытался.

Челюскин помог Алексею встать на ноги. Демиург поиграл мускулами, размял затекшую шею и почувствовал себя вполне сносно.

–Ты им неинтересен, Чума отпустил тебя.

–Кто это – Чума?

–Непойманный хакер-флибустьер. Романтик с большой дороги. Университетская легенда гласит, что Чума был разработчиком Пи и другом Кондратьева. Поссорились они в молодости из-за женщины. Академик остался на стороне Добра, а Чуму девушка увела на сторону Зла. У тебя-то есть подруга?

–Ну как сказать… скорее она догадывается об этом.

–Дорогое это удовольствие – девушки! Хотя и они разные, одни любят цветы, другие деньги.

–Так что ж, Чуме не повезло?

–Выходит, да. Интуиция подсказывает мне, что в нашей истории он и есть заводила.

–Почему это я ему неинтересен?– обиделся Сычев.

–В твоей голове,– Челюскин не сдержал смеха,– кроме двух багги, он ничего не нашел. А меня Чума не вскрыл.

–Кхе-кхе, прошу прощения, святой отец,– разговор прервала милая девушка-аниме в белой рубашке с комсомольским значком и короткой юбочке,– руководитель нашей ячейки просил передать, что желает друзьям приятного путешествия. Вам нужна какая-либо помощь?

Игорь и Сычев от неожиданности потеряли дар речи.

–Нет, мы в порядке.

–То есть помощь вам совсем не нужна?

–Совсем.

–Жаль. Ну что ж, я пошла,– Софа осталась стоять на месте.

–Пора идти,– Чел потянул Алексея за руку,– нас выпроваживают.