Война темной славы - Майкл Стэкпол

— Ну уж моим-то другом ты всегда останешься.

— Ну, спасибо, это уже кое-что, — по лицу его я увидел, что напряжение в нем ослабло. — Но на кон поставлено нечто более ощутимое, Хокинс. Если я сейчас выброшу этот меч, его тут же подберет кто-то другой. А вдруг союзник? Тогда он погибнет.

— Можешь отдать его Скрейнвуду, он вряд ли будет вынимать его из ножен.

— Смотри, какой ты коварный и злобный, — Ли снова рассмеялся, на этот раз более естественно. — А если его подберет кто-то из людей Кайтрин, например другой сулланкири, всем нам конец.

— Ли, должен существовать какой-то способ вытащить тебя из этой ловушки. Ты же не знал, что делаешь, когда брал этот меч.

— Может, и знал, — вздохнул он. — Сам сообрази: единственная ценная вещь оставлена в городе, который драконы расплавили, в городе, через который даже проходить — смертельный риск. Я сразу сообразил, что это штука непростая и могучая и, вероятно, опасная, если судить по тому, что ее сторожили. Но если драконы боялись, что она окажется в чьих-то руках, значит, эта штука как раз для меня, согласен?

— Этот твой поступок — вроде того, как, помнишь, ты тогда рискнул пригласить на танец Нольду, да? Все стараешься прыгнуть выше головы.

— Вот именно. — На миг его глаза блеснули. — Однако Нольда — это уже дело прошлое. Как по-твоему, Райгопа оценит мои подвиги?

В его голосе прозвучала такая надежда, что я не мог не солгать:

— Только такой герой, как ты, и может рассчитывать завоевать такую принцессу.

Ли хлопнул меня по правому плечу и закрыл глаза:

— Будем надеяться, что она разделяет твое мнение. И если так, Хокинс, то я тебе обещаю вот что. Клянусь, что во всех рассказах о герое Ли Норрингтоне будет упоминаться и Таррант Хокинс, лучший друг, какой только может быть у человека.

Через час после восхода солнца мы соединились с остальной флотилией. Это действительно был восход, потому что шторм переместился к югу и мы смогли увидеть солнце. Часть кораблей увезла беженцев на юг, остальные пришли на встречу с нами. Сигнальщик передал на «Непобедимый» подробности нашей победы, и лорд Норрингтон прислал нам свои поздравления.

Да, слышать это было приятно, но у каждого из нас сердце упало, когда на горизонте показалось черное пятно в том месте, где находился Крозт. Я раньше не видел Крозта, но даже по почерневшим руинам можно было понять, что город был великолепным. В архитектуре его преобладали высокие башни, теперь рухнувшие или извергающие дым и огонь. Оставались еще кое-какие арочные переходы, соединявшие эти башни, большинство же арок простиралось навстречу друг другу над пропастями, которых им было не преодолеть. Белые стены местами обрушились, а в доках горели склады.

Даже несмотря на яркий свет полуденного солнца, в городе царил полумрак и казалось, что от него веяло холодом. Мы не стали высаживаться на берег, обогнули гавань широкой дугой, несмотря на то, что город явно опустел. На берегу я видел только ворон и бродячих собак, выискивающих падаль. Судя по размеру стай, заполонивших город, смерть от голода животным не грозила.

Мы доплыли до Сварского залива и направились на юго-запад к столице Окраннела. С наступлением сумерек мы случайно натолкнулись на обгоревшие обломки корпусов кораблей — должно быть, тут состоялся страшный морской бой. Было видно, как между обломками плавали трупы бормокинов и людей. Мелкие рыбешки их поклевывали, а крупные рыбины типа акул самозабвенно пировали. Труп всплывал на миг и тут же уходил под воду. Вода закипала в том месте, где он нырнул, и труп тут же снова оказывался на поверхности, но уже без руки или ноги, а то и без головы. Или был вырван кусок из живота; и за трупом по воде тянулись кишки, похожие на нити для зашивания раны.

За обломки цеплялись два оставшихся в живых человека. Оба были в самом жалком состоянии. Губы растрескались, кожа покрыта пузырями, оба почти ослепли. Им дали пить, и они смогли рассказать, как флот Окраннела вышел из Сварской и сумел в бою одержать победу над кораблями противника, пришедшими сюда после разграбления города Крозта. Хотя армия авролонов успешно осаждала город с суши, гавань оставалась в руках жителей Окраннела. Оба спасенных рассказали, что южные и западные ворота города еще не разгромлены, но они не были уверены, что положение не изменится к моменту нашего прибытия туда.

В ту ночь мы видели на юго-западе отдаленное зарево. Мы знали, что горит по крайней мере часть города, и к полуночи встретили конвой кораблей, вышедших из-за стен. Мы пригласили перейти на наши корабли нескольких лоцманов порта, чтобы обеспечить себе безопасное вхождение в гавань Сварской. Эти мужчины и женщины охотно согласились вернуться с нами, что свидетельствовало о благородстве жителей Окраннела.

Желание лоцманов вернуться в немалой степени объяснялось тем, что во главе обороны стоял принц Кирилл, представитель очень отважного рода. С началом эвакуации он отправил из города всю свою семью, кроме новорожденной дочери Алексии. Как рассказывали, принц Кирилл сказал своему другу, гиркиму Прейнозери: «Я не допущу, чтобы моя дочь погибла в этом городе».

Гирким, как говорили, ответил: «Обещаю, что она не погибнет. Но все же это твоя дочь. Пусть останется здесь и полюбит этот город, как ты. И пусть плачет о нем, как и ты. Когда-нибудь она сюда вернется и снова освободит его».

Принц согласился, и защитники города дали обет: всеми силами продлить время пребывания маленькой принцессы в городе. Наружные стены города были разрушены, но внутренние еще держались, и защитники не собирались сдаваться. Кайтрин дорого платила за свое вероломное нападение.

Мы прибыли в Сварскую ранним утром, солнце только еще выглядывало из-за мыса, на котором стоит город Крозт. В центре города Сварской мы еще смогли увидеть высокие гордые башни, которыми отличалась архитектура Окраннела. Я отметил одну поразившую меня особенность: башни были ярко раскрашены, а вокруг окон и дверей стены были инкрустированы кафельными плитками. Нарядная резьба, которую я видел в Ислине, тут уступила место чему-то более утонченному и менее подверженному износу в условиях суровых северных зим. Здесь крытые пешеходные дорожки между зданиями были как нельзя кстати, поскольку позволяли жителям ходить по улицам, даже занесенным глубоким снегом после метели.

Защитники города приветствовали нас громкими радостными криками. Мы подвели галеры к местам стоянки и высадили свои войска как можно быстрее. Ли, Ней и я присоединились к лорду Норрингтону и вместе с обоими принцами, Сит и Фариа-Це Кимп отправились по полуразрушенным улицам искать принца Кирилла. Силы гарнизона дислоцировались в нескольких зданиях, и мы углублялись в город все дальше.

Пробираясь из гавани к стенам внутренней части города, я убедился, что все здесь спланировано так, чтобы препятствовать передвижению войск авроланов, когда они ворвутся в город. Если принять гавань за ступицу колеса, то улицы расходились в разные стороны, как его спицы. «Спицы» соединялись между собой пересекающими их улицами, и план города имел вид паутины. Но ни одна «спица» не шла от стен внутреннего города по прямой к наружной стене, то есть линии улиц были сдвинуты; это означало, что осаждающему войску пришлось бы входить в город по улицам, параллельным стенам внутреннего города, что давало возможность защитникам мешать им добираться до ворот.