Будет ли революция в России? - Алексей Кунгуров

Большевики в первые месяцы после прихода к власти поддерживали тесные, и я бы даже сказал, теплые отношения с представителями разведывательных служб Англии и Франции. Троцкий даже правительственный поезд любезно предоставил неофициальному представителю Британии Локкарту[59], с которым частенько встречался в Смольном. А экскурсию в Смольный Локкарту организовал Рэймонд Роббинс — американский разведчик, работающий под прикрытием миссии Американского Красного Креста. Почему же Робинс свободно заходил в здание советского правительства, как к себе домой? Интересный вопрос. Роббинс возглавил миссию АКК после отъезда из России в ноябре 17-го полковника Уильяма Томпсона, который был… директором Федерального резервного банка Нью-Йорка. Считается, что именно через резидента Томпсона хозяева Уол-Стрит передавали деньги Троцкому, который, как помним, был с 1917 г. американским гражданином (не знаю, отказался ли он вообще когда-либо от американского гражданства или был лишен его). Полковник Томпсон финансировал так же и эсеров, что послужило поводом для публикации в «Правде» скандальной статьи «Эсеры и оборонцы на содержании американских банкиров». Так или иначе, но после отъезда Томпсона на родину его преемник на посту руководителя разведывательно-экономической миссии Роббинс стал желанным гостем в Совнаркоме. Полагаю, заходил он туда не с пустыми руками. Причем, если недолюбливающий большевиков консерватор Томпсон придерживался стратегии, что надо поддерживать деньгами любые политические силы в России, следующие в русле американских интересов[60], то либерал Рэймонд Роббинс был искренним сторонником советского правительства и его лоббистом в США, поскольку считал, что именно ленинское правительство более всего выгодно Америке.

В общем, большевики вели себя совсем не так, как должны вести себя «агенты кайзера», якобы сделавшие революцию на немецкие деньги. Хотя первое советское правительство было заинтересовано во взаимодействии со спецслужбами стран Антанты, активное сотрудничество с ними после захвата власти вовсе не указывает на то, что руководители РСДРП(б) были завербованы союзниками до переворота. Скажем так, у новой власти и английской разведки были кое-какие общие интересы. Совсем не удивительно, что немцы тоже пытались наладить отношения с большевиками, что позволяло последним маневрировать между Германией и Антантой.

Когда же немцы обратили внимание на Ленина? В момент начала войны он проживал в Австро-Венгрии, где был арестован как русский шпион, но потом отпущен, благодаря энергичным усилиям Ганецкого. С чего это австрийская контрразведка проявила такую гуманность, что именно послужило условием освобождения российского подданного Ульянова и разрешения ему выехать в Швейцарию? Чем можно объяснить влияние на австрийские власти другого российского революционера — Ганецкого? Одно можно сказать точно — сочувствия к идеям мировой революции Венское правительство не испытывало.

Роман Малиновский — неудавшийся «Азеф» для РСДРП.

Публицисты либерального толка очень любят раздувать эти факты. В итоге миф о Ленине, как о кайзеровском шпионе превратился в расхожий штамп. Однако, как уже упоминалось, вскрыть большевистско-германский заговор никому так и не удалось. Куда больше тумана в отношениях руководителей эсдэков с царской охранкой. Но и здесь имеются весьма любопытные факты. Странные отношения связывали Ленина с членом ЦК РСДРП(б) Романом Малиновским (введен в его состав по инициативе Ильича), возглавлявшим в IV Государственной думе маленькую объединенную фракцию социал-демократов и трудовиков. Этот рабочий-металлист с 1907 г. являлся информатором охранки, а с 1910 г. стал штатным сотрудником этой конторы. Во время февральских событий в Петрограде обывательские толпы «вдруг» ринулись крушить полицейские и охранные отделения и жечь их архивы. Разумеется, это произошло не стихийно, а при активном подстрекательстве тех вождей революции, которым в силу определенных причин очень не хотелось, чтобы содержание жандармских картотек стало достоянием гласности. Много компрометирующих бумаг в этой суматохе бесследно исчезло, но Малиновскому не повезло — его оперучетная папочка попала не в те в руки, и разразился громкий скандал. Выяснилось, что за три года своей активной деятельности Малиновский написал в Департамент полиции 88 доносов на видных большевиков, многие из которых были после этого арестованы. Его жалованье в полиции было даже больше, чем оклад губернатора — 700 рублей ежемесячно.

Надо сказать, что первый раз Малиновский был разоблачен еще в 1914 г., когда заместитель министра внутренних дел Джунковский раскрыл председателю Думы Родзянко связь известного депутата с Охранным отделением. Кстати, с чего это вдруг высокопоставленный чиновник «слил» ценнейшего агента? Думаю, охранка рассчитывала окончательно похоронить РСДРП, инициировав громкий «коррупционный скандал». За несколько лет до этого разоблачение Азефа точно по такой же схеме практически уничтожило ПСР, превратив ее из крупнейшей революционной партии страны в несколько обособленных эмигрантских сект. Малиновский, дабы избежать публичного скандала, был вынужден сложить с себя депутатские полномочия и бежать за границу. Куда же он направился? В Австрию к Ленину! Партийный суд тогда оправдал его «за недостаточностью улик», а вождь большевиков энергично опровергал в печати «слухи» о связи Малиновского с полицией. Проблема проникновения агентов охранки настолько волновала Ленина, что еще в 1912 г. по его инициативе Центральный Комитет партии создал комиссию по провокациям. В ее состав входили три человека, в том числе… Роман Малиновский.

Осенью 1918 г. наш герой объявляется в Москве и, будучи арестованным, заявляет, что Ленин был осведомлен о его связях с Охранным отделением и настаивает на встрече с Ильичем. Что делает Ленин? Прилагает все усилия к тому, чтобы Роман Вацлавович заткнулся. Навсегда. Трибунал рассмотрел его дело в течение одного дня, и после вынесения приговора Малиновского немедленно шлепнули прямо во внутреннем дворе Кремля. Обвинения в шпионаже в пользу кайзера Ленин воспринимал относительно спокойно, а вот откровения Малиновского ему почему-то очень не понравились. О причинах можно только догадываться.

Кстати, молодой Сталин был кооптирован в ЦК большевистской партии при энергичном содействии Малиновского, с которым состоял в весьма дружественных отношениях, что несколько настораживает. Совсем уж подозрительными являются пять успешных побегов Сталина из ссылки. Вот, например, какие обстоятельства сопутствовали первому удачному побегу «товарища Сосо» из нижнеудинской ссылки (первая попытка провалилась из-за сильных морозов, беглец вынужден был вернуться обратно): 5 января 1904 г. он «пошел на рывок»; 6 января Иркутское жандармское управление и красноярский начальник железнодорожной полиции извещены телеграммой, что «административный Иосиф Джугашвили бежал» и сообщаются его приметы; 15 января Коба прибывает в Тифлис. И только через пять месяцев(!) охранка дает ход розыскному циркуляру, в котором отчего-то указаны ложные приметы государственного преступника Джугашвили (видимо затем, чтоб даже случайно его не изловили).