Сестра луны - Мара Вульф

– Не за что, а теперь сладких снов. – Аарванд улыбнулся, встал и пошел назад к письменному столу. Еще какое-то время я наблюдала, как он скрупулезно изучал бумажки, а потом у меня закрылись глаза.

* * *

Когда я проснулась, демон был погружен в какую-то книгу. На лицо упала прядь волос, и он нахмурил лоб, как будто его что-то рассердило.

Я потерла глаза и села:

– Нашел что-нибудь?

– Ничего, что могло бы быть нам полезно. – Захлопнув книгу, он убрал ее обратно на одну из полок, которые сейчас выглядели намного аккуратнее, чем раньше.

– Чем ты занимался? Расставлял тома по авторам? – поддразнила его я.

Со слегка смущенным видом Аарванд почесал затылок:

– По величине.

Я покачала головой.

– И в результате ничего не обнаружил?

– Почти все здесь – это предания из древних времен. Истории об историях – в самых разных вариациях. И парочка научных трактатов.

– Гламорган любит истории. Или, если говорить точнее, богини любят истории. Во всяком случае, когда мы там были, рассказывали некоторые.

– Почему?

Я спустила ноги с кровати. Ступни коснулись холодного пола.

– Думаю, это напоминает им о прошлом. О временах, когда люди еще верили в них. Пока эти сказания не забыты, не забыты и они сами.

– Так это своего рода дань? – Он склонил голову набок. – Интересно. Может, тот, кто жил в этой комнате, пытался таким образом выбраться отсюда?

– Вероятно, он пожелал все эти книги, но так и не прочел вслух нужную. Печально думать об этом – навсегда остаться одному.

– Его тут уже нет. И мы не знаем, что случилось, а у тебя как минимум есть компания, – сухо ответил он и встал. – Какие истории вы уже рассказывали?

– О Гвионе и как он стал первым демоном. А когда хотели сбежать, Эме говорила о Моргане и Гиомаре. Как он ее предал.

– Не очень красивая легенда. Готов поспорить, что Морриган не любит, когда ей об этом напоминают. Ничего удивительного, что она натравила на вас пожирателей магии. Как насчет истории про Ланселота и Элейну?

– Опять о разбитом сердце. А ничего с битвами и морем крови тебе в голову не приходит?

– Приходит. И даже много. Как тебе Камланская битва или истории о Дикой Охоте?

– В Камланской битве Мордред убил короля Артура.

Аарванд кивнул, и его взгляд затуманился, словно он перенесся в далекое прошлое.

– Ты же на ней не присутствовал, да? Вы, демоны, ведь не целую вечность живете. Вы смертные, как и мы.

– Конечно, смертные, – заверил меня он. – Ты сама видела мою кровь. Если бы не ты, я бы умер.

– Да, умер бы. Но и без ранений продолжительность жизни у вас такая же, как у людей? – не успокаивалась я.

Он улыбнулся:

– Да.

– Ладно. Потому что в какой-то момент ты принял такой вид, будто сам видел то сражение.

– Это сражение предзнаменовало конец, – тихо произнес он. – Артур возвращался из Франции. Где хоть и одержал над нами победу, но понес и огромные потери. А когда вернулся домой, трон короля оказался занят его собственным сыном. В битве на Камлане пали Артур и сам Мордред, а его сыновей убили Ланселот и Борс. Бессмысленное убийство.

– Мордред был магом, и Мерлин напророчил ему, что однажды тот сядет на трон Артура. Почему он тогда просто не дождался, пока его отец умрет? В его жилах еще текла кровь демонов?

– Естественно, но очень мало. Мордред ненавидел нас и не простил Мерлину, что он позволил нам уйти на Керис. Избалованный и алчущий власти.

– Качества многих мужчин.

Аарванд поднял бровь.

– Не спорь. И тобой разве не жажда власти управляет? Тебе же известно, что то, что делает Регулюс, неправильно. То, что он делает с нами.

– Мне известно? – Он встал и расслабленной походкой подошел к кровати, где сидела я. – С чего ты взяла?

– Почему ты хотел, чтобы Маррок до такой степени меня разозлил, что я смогу высвобождать свою магию без заклинаний? – задала я встречный вопрос.

Он сел рядом со мной.

– Потому что хотел выяснить, насколько реально сильна твоя магия. Потому что хотел узнать, как мы можем использовать твою магию с пользой для себя. – Он ткнул меня в нос указательным пальцем, а потом вдруг отвел мне волосы назад, открывая шею. – Что, впрочем, не означает, что я хотел, чтобы Маррок тебя укусил. И за это он поплатится.

Я судорожно отодвинулась от него.

– Не надо. – Облокотившись на изголовье кровати, я укуталась в одеяло. – В конце концов, он делал лишь то, что ты ему приказал.

Мгновение он помолчал, однако в глазах вновь вспыхнуло пламя.

– Такого я ему не приказывал.

Исходящее от него тепло дотягивалось до меня, и мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы не потянуться к ней в ответ.

– Итак, какую историю все-таки будешь рассказывать?

– Остановлюсь на Ланселоте и Элейне.

– Ты помнишь наизусть все истории из сказаний о короле Артуре?

– Большинство. Я изучал их в юности.

– Само собой. Чем же еще тебе заниматься.

Опять нахмуренный лоб. У этого мужчины абсолютно нет чувства юмора.

– В Тинтагеле был учитель, который всегда заставлял нас снова и снова перечитывать легенды. Рано или поздно мне стало нравиться. Для нас эти предания – не легенды, так как все, что происходило тогда, привело к тому, что мы оказались в ссылке. Все началось в Тинтагеле, если можно так сказать. Если бы Утер Пендрагон в обличье Горлуа не провел ночь с Игрэйной, то Артур никогда не был бы зачат.

– В наших легендах Мерлин наколдовал Утеру личину герцога Корнуолльского, но ведь в действительности Утер умел принимать любой облик, который только пожелает, не так ли? Он сам превратился в герцога. Тарон рассказывал мне, что некоторые демоны способны менять несколько форм.

Аарванд кивнул.

– Это сделал Утер. Он сходил с ума по Игрэйне. За это Мерлин позже наказал его, вынудив отдать ему ребенка. Он решил сам позаботиться об образовании Артура, который должен был стать королем древних богинь.

– И все полетело в тартарары. А ты тоже так умеешь? Можешь выбрать себе другую человеческую внешность?

Он вздохнул.

– Конечно нет. Не бойся, что я превращусь в Эзру и проберусь в твою постель.

Я задохнулась от возмущения.

– Я бы заметила, – выдавила я.

Развеселившись, он качнул головой:

– Не заметила бы, – произнес он невероятно мягким голосом. Но прежде чем я успела возразить, продолжил: – Игрэйна считалась самой красивой женщиной своего времени. Утер не смог перед ней устоять, – сказал он. – И к тому же богини явно приложили руку к происходящему. Артур должен был родиться. Игрэйна выросла на Авалоне. И богини верили, что сын Утера и Игрэйны будет почитать старую веру. Гвиневру они не учли.