Поколение 700 - Виктор Брагин

– А что тебя, собственно, не устраивает в твоей работе? Зарплата, конечно не заоблачная, но и не самая маленькая, в командировки постоянно ездишь. В Китае, говоришь, три раза был. Кто еще таким похвастаться может?

– Меня не устраивает скука. Я не помню, когда последний раз говорил с интересным собеседником. Там их просто не бывает. А в самой работе не устраивает, пожалуй, только одна вещь – необходимость постоянно подчиняться чужой воле. Сделай то, сходи туда, спроси это, ответь фиг знает что, – и так все время. Переступая порог офиса, ты постепенно начинаешь понимать, что превращаешься в иное существо, «подчиненное». А стало быть – безвольное.

– Ну прям, безвольное…

– Серьезно. Я заметил, что даже голос у меня меняется при разговоре с директором. Представляешь? Как открываю рот, такое ощущение, что это не я говорю. Голос совершенно чужой, заискивающе-глупый какой-то. Так противно становится! Но это постепенно приходит, с годами подчинения. И самое страшное, что в нормальное, свободное состояние вернуться все сложнее и сложнее.

Владимэр, наверное, единственный, с кем я могу откровенно поговорить на подобные темы, – он все понимает, понимает правильно, за это я его и ценю. У Владимэра, конечно же, нет никаких стопроцентных рецептов для меня, да и быть не может.

Столь увлекательная беседа прерывается появлением Топ-лузера, – мы плавно перешли к пяти часам, при помощи коньяка. У нашего сообщника растерянное и изможденное лицо; нас он в упор не замечает, хотя зал маленький, а мы сидим на самом видном месте.

– О! А вот и наш компаньон! – говорю я и направляюсь на выручку похмельному Топ-лузеру.

Подведя его к столику, я торжественно объявляю:

– Дамы и Господа! Ladies and Gentlemen! Прошу минутку внимания! Самый большой опездол, которого я когда-либо встречал в жизни. The greatest Opezdol I ever seen! Великий и ужасный Зиги. Зигмунд! Прошу любить и жаловать. А это… Это мой хороший друг и, я надеюсь, будущий компаньон – Владимэр. Человек неопределенной национальности и еще более неопределенного рода занятий.

– Это пиздец, – шепчет Топ-лузер, усевшись за столик, – я не могу найти свою машину. Пиздец.

Владимэр внимательно рассматривает Топ-лузера, а потом одаривает меня ироничным взглядом.

– Ты вообще не помнишь, где ее оставлял? – спрашиваю я.

– По-моему на Столбовой, мне кажется, что на Столбовой. А может, и около… Не знаю, теперь уже не знаю. Что делать?

– Ладно, сейчас чего-нибудь придумаем, – говорит Владимэр. – Ты пить что-нибудь будешь? Мы коньяк пьем. Будешь? Я угощаю.

– Нет! – закричал Топ-лузер. – С алкоголем покончено! Все. Решение окончательное. Не напоминайте мне про алкоголь. Мне так хуево сегодня – это просто пиздец! Только сегодня настоящий бодун начался… Вчера так, цветочки были.

– Ну ладно, ну выпей чаю там…

– Мне пофиг.

– Возьми ему чая, – прошу я Владимэра.

Когда официантка ушла, я снова обращаюсь к Топ-лузеру:

– А как ты ехал? Помнишь? По каким улицам?

– Мост переехал. Потом вроде прямо шел, по главной. Потом куда-то свернул. Не помню, на какую улицу. Я парковку искал, кружил долго…

– Стоп-стоп-стоп, – вмешивается Владимэр. – Друзья мои, да будет вам известно, что на улице Столбовой парковка платная по всей длине, – автоматы стоят. Так что если ты оставил там машину неделю назад, то её вполне могли увезти на эвакуаторе.

– Я думал об этом, – кивает Топ-лузер. – Надо обзвонить штрафстоянки… только у меня нет телефона.

Я протягиваю ему свой.

– А номер?

– А справочная на что?

Пока Топ-лузер прозванивался сквозь справочные службы, принесли чай, а мы, воспользовавшись появлением официантки, заказали еще коньяку. Владимэр подмигнул мне и мы чокнулись. Похоже, его забавляла эта ситуация, чего не скажешь о Топ-лузере, который с дичайшего бодуна вынужден был решать такие непростые вопросы.

Наконец Топ-лузера соединили с кем надо, и он, в шестнадцатый раз рассказав свою историю, получил ответ, что машина такой марки и с такими номерами за последние семь дней к ним не поступала.

– Ну вот и все, – сказал он. – Вот теперь точно пиздец. Ну и где она?

Затем, Топ-лузер попытался налить себе чаю. Но, его так колотило с похмелья, что сделать это оказалось, практически невозможно. Если обычно руки трясутся, то у Топ-лузера они просто прыгали. Он стучал чайником по кружке с такой силой, что казалось вот-вот её расколет или разобьёт чайник. Напиток разливался по столу, практически не попадая в кружку.

– Ты это специально делаешь? – с ужасом спросил Владимэр. – Или тебя действительно так трясет?

– Какой, нахуй, специально?! – зло заговорил Топ-лузер. – Такой тремор, бля! Столько выжрал за неделю, тебе и не снилось.

– Да-а-а, – протянул Владимэр, – такого я еще не видел. Тебе действительно пора завязывать.

Дабы предотвратить бой посуды, мне пришлось, взять чайник у Топ-лузера и самому налить чай, со словами: «Так-то будет лучше». Но я рано обрадовался – ведь все это нужно было еще донести до рта. Когда Топ-лузер поднял чашку, чтобы сделать глоток, она заплясала у него в руке и добрая часть содержимого выплеснулась на свитер.

– Я не могу на это смотреть, – засмеялся Владимэр. – Слушай, въеби сто граммов, – все как рукой снимет. Чего ты мучаешься?

– Нет, – отрезал Топ-лузер. – Алкоголю – нет! Я же тебе сказал. Мне нельзя ни сто, ни пятьдесят.

– Ему нельзя, – шепотом подтвердил я. – Выпьет сто граммов – и еще на неделю запоя.

– Да-а, суровые вы ребята. Вот и имей с вами дела, – задумчиво протянул Владимэр.

В конце концов, двумя руками сжав чашку, наш похмельный друг донес ее до рта, и тишину уютного бара нарушила частая дробь фарфора, стучащего по зубам. Мы с Владимэром не выдержали и неприлично громко заржали. Со звяканьем отставив чашку, засмеялся и Топ-лузер:

– На хер этот чай!

Мы хохотали минут пять, до слез. Даже зелено-желтое лицо Топ-лузера приобрело живительный румянец. Владимэр по-приятельски похлопал его по плечу, – по-моему, Топ-лузер ему понравился. Было в этом моменте что-то искреннее и неподдельное, нечто, располагающее к человеку.

– Ну что? – спросил Владимэр, когда смех унялся. – Зигмунд, ты готов к великим делам?

– Я готов на все. Главное, чтобы меня больше не кидали.

– Больше тебя кидать не будут, с этого момента кидать начинаешь ты.

– Сколько бабок? – в лоб поинтересовался Топ-лузер.

– Бабок много. За один вечер не пропьешь.

– Ты меня плохо знаешь, – авторитетно заявил Топ-лузер, но опомнившись, поправился: Впрочем, с этим покончено!

– Правда, я с тебя немножко поимею, – честно признался Владимэр.