Дух викингов. Введение в мифологию и религию Скандинавии - Дэниэл МакКой

- Ну да, - невзначай ответила Фригг, - я не взяла клятву у омелы. Но, в конце концов, это такое маленькое, слабое, тонкое растение, какой вред оно может причинить Бальдру?

Это была именно та информация, которую надеялся раздобыть Локи. Он тут же ушел, нашел побеги омелы, растущие к западу от Вальгаллы, и сделал из них что-то вроде копья.

К.Э. Деплер. Смерть Бальдра

Локи принес копье из омелы туда, где боги весело бросали разные вещи в неуязвимого Бальдра. Он нашел Хёда, брата Бальдра, стоявшего позади всех богов. Хёд был слеп и сам не мог прицелиться в Бальдра, так что он наслаждался, слушая, что происходит вокруг, и не принимая в этом участия.

Локи приблизился к слепому богу и сказал ему:

- Хёд, мой дорогой друг, несправедливо, что ты один из всех богов не воздаешь Бальдру честь и не даешь ему показать свою неуязвимость всем присутствующим. Возьми, - и он вложил копье из омелы ему в руки. - Я направлю его прямо в цель, и, когда скажу, отправь его в полет.

Локи расположил руки Бальдра так, что копье было направлено прямо в грудь его брата.

- Давай! - крикнул Локи с восторгом.

Хёд бросил копье в полную темноту перед собой. Затем он услышал громкий хлопок, кошмарный крик боли и тяжелый удар, который, казалось, отдавался эхом в последовавшей за ним полной тишине.

Застывшие от ужаса боги долго не могли вымолвить ни слова. Тело Бальдра, пронзенное всего лишь побегом омелы, безжизненно лежало в луже крови перед ними.

Первыми звуками, нарушившими тишину, были приглушенные всхлипы, постепенно перешедшие в рыдания всех присутствующих. Но никто не скорбел сильнее, чем Один, который лучше всех понимал все последствия смерти его сына: она была предвестием Рагнарёка, смерти всех богов и его собственной смерти вмести с ними.

Все знали, кто виновен в этом убийстве, но Асгард был настолько священным местом, что никто не решался пролить кровь в его стенах, даже в качестве наказания за жестокое преступление.

Первой заговорила Фригг:

- Мой сын теперь уже отправился в Хель вместе с другими тенями мертвых. Если кто-то из вас вызовется совершить путешествие в это мрачное и печальное царство и выторговать душу Бальдра у богини, чье имя дало название месту, этим он заслужит мое вечное уважение и любовь.

Один бог выступил вперед - Хермод, другой сын Одина. С выражением благородной решимости на заплаканном лице он вызвался ехать. Один дал ему Слейпнира, самого подходящего коня для такого рискованного задания, и Хермод отправился в Хель.

Тогда боги переключили свое внимание на то, чтобы устроить погребение для своего павшего товарища. Для него были устроены приличествующие высокопоставленному лицу похороны с великолепным кораблем, который должен был послужить погребальным костром. Но когда пришло время спустить его в море, озадаченные боги обнаружили, что корабль не трогается с места. В раздражении они позвали Хюрроккин («Иссушенная огнем»), очень сильную великаншу. Весь путь от Ётунхейма Хюрроккин проделала верхом на волке, а поводьями ей служили змеи. Когда она приехала, понадобилось четыре берсерка, чтобы удержать и привязать ее скакуна. Хюрроккин смогла столкнуть корабль Бальдра в воду одним толчком, таким чудовищным, что с катков посыпались искры, а земля задрожала. Тор, ненавидящий весь род Хюрроккин, заподозрил, что она пытается убить всех присутствующих. Он вытащил свой молот и убил бы ее прямо на месте, если бы другие боги его не удержали.

Тело Бальдра с соответствующими церемониями поместили на корабль. Его жена Нанна стояла среди скорбящих, и, когда она увидела, что тело мужа несут на погребальный костер, ее сердце разорвалось и она умерла на месте. Боги решили, что надлежит положить ее тело рядом с телом мужа на кучу дров на корабле и вместе проводить их в мир иной. Под телами супругов зажгли костер, и Тор освятил его своим молотом, когда огонь начал медленно пожирать дерево корабля. Дверг по имени Лит («Цветной») пробежал перед Тором, когда бог грома заносил молот над кораблем, и Тор пнул карлика в костер. Один торжественно положил в огонь свое легендарное кольцо Драупнир, которое каждую девятую ночь приносило своему владельцу восемь таких же колец. Коня Бальдра возвели на костер во всей сбруе.

Пока все собравшиеся - боги, альвы, дверги и даже некоторые великаны - наблюдали за церемонией, огонь медленно поглотил весь корабль, выпустив плотный шлейф черного дыма и наполнив воздух тошнотворным смрадом горящей плоти. Огонь стих только тогда, когда обгоревший остов корабля исчез в волнах. Затем на том месте, где только что произошло отчаянное испытание для органов чувств и эмоций, воздух и вода замерли в совершенном спокойствии - почти зловещая картина.

Тем временем Хермод скакал на Слейпнире в Хель в надежде освободить Бальдра из лап богини смерти. Девять ночей он ехал по все более глубоким и темным долинам. Наконец, дневного света в этих лежащих ниже уровня земли впадинах и густых, извилистых лесах стало так мало, что Хермод вовсе не мог видеть, и ему пришлось положиться на более обостренные зрение и чутье Слейпнира.

Потом в непроглядной темноте впереди он увидел сверкающее золото - вначале слабый отсвет, а затем яркое сияние. То был золотой мост через яростно рокочущую реку Гьёлль («Громкий шум»), опоясывающую потусторонний мир.

Когда Хермод вступил на мост, великанша по имени Модгуд («Жестокий бой»), внушающая страх, вышла ему навстречу.

- Кто ты и какого ты рода? - потребовала она ответа. - Вчера по мосту проехало целых пять армий мертвецов, но мост трясется под тобою одним не меньше, и, если уж на то пошло, - она подозрительно посмотрела на Хермода, - цвет лица у тебя вовсе не как у мертвого.

- Меня послали разыскать Бальдра в Хеле, - ответил ей Хермод. -Ты его видела?

Модгуд ответила, что он прошел по мосту некоторое время назад, и позволила Хермоду продолжить свой путь.

На другой стороне моста усталый, но упорный путешественник добрался до ворот в Хель. Они были закрыты, и у Хермода не было никаких средств, чтобы распахнуть тяжелые створки. Но любые стены не были слишком высоки для Слейпнира, который перепрыгнул через ограду с богом на спине. Вдвоем они направились в палаты Хель. Хермод спешился, оставил Слейпнира снаружи у двери и вошел в дом. Внутри он нашел Бальдра, бледного, с застывшим лицом и неподвижного, сидящего на почетном месте рядом с