Идеальный сценарий - Лина Мур

– И хватит быть психом. Действительно, ты просто помешанный, Оук.

– Не могу. Мне нужно всегда касаться тебя, чтобы проверить, что это не сон. Мне нужно видеть твои глаза, чтобы сдохнуть от счастья. Мне нужна ты, Баунти.

– Вау, ты говоришь о своих чувствах, Оук. Ты это редко делаешь, – улыбается она.

– Я буду учиться, но не обещаю, что это будет быстро.

– У нас есть время. Много времени впереди, да? – Она обнимает меня за шею.

– Очень много времени. Куча времени. Огромное количество…

В дверь стучат и я замолкаю.

– Хм, ребята, меня прислали проверить, не поубивали ли вы друг друга? – Раздаётся голос Уиллоу.

– Нет, мы живы. Мы идём обратно, – говорю я, затем смотрю в глаза Баунти. – Да? Мы же идём обратно и продолжим вечеринку?

– Да.

Я беру за руку Баунти и вывожу из уборной. Мы возвращаемся вместе и все облегчённо вздыхают.

– Шампанского? – Предлагаю я, подзывая официанта.

– Ты как? – Шепчет Мэнди своей сестре и Баунти кивает. Мэнди взглядом зло обещает меня лишить моего члена. Взглядом показываю ей пойти на хрен.

– Мы только за. В честь чего, Оук? – Улыбается мама.

Я заказываю две бутылки и сажусь на стул.

– В честь нас. Почему нет? Мы все вместе, мы ошибаемся, но находим в себе силы на прощение. Поэтому я хочу отпраздновать новую жизнь в кругу своей семьи. Да, мы одна большая семья, так что без лишних сантиментов и вопросов. Я больше не буду говорить это дерьмо, – последние слова бормочу. Ненавижу, когда они заставляют меня объясняться.

– Но это красивое дерьмо, – Баунти подмигивает мне.

Всё, кнопка безумный сталкер активирована. Ей нравится моё красивое дерьмо, я дам ей его. Я дам ей всё, только бы стать тем самым любимым, и она уверенно назовёт моё имя, когда её спросят, как зовут её любимого. Да, это мой план. Это всегда было моим планом.

Нам приносят шампанское и разливают его по бокалам. Мы все поднимаемся и с торжественными восклицаниями чокаемся. Я смеюсь, когда Баунти немного проливает шампанское на мою руку. Облизываю пальцы, смотря ей в глаза и заставляя краснеть. Улавливаю напряжённый взгляд Раса.

– У тебя какие-то проблемы? – Шиплю на него.

Он кривится и делает глоток. Мне не нравится его взгляд. Мне, вообще, Рас не нравится. Я хочу поскорее забрать отсюда Баунти и спрятать её под одеялом.

– Потанцуешь со мной? – Шепчу я Баунти на ухо. Она удивлённо приподнимает брови.

– Прости что? Потанцевать? – Переспрашивает она.

– Ага. Эта такая фигня, когда двое людей прижимаются друг к другу и двигаются, как зомби под медленную музыку. Она сейчас играет, – смеюсь я.

– Ох… да, конечно, – Баунти смущённо улыбается и поднимается со стула.

– Вау, да мой мальчик, действительно, умеет извиняться, – хмыкает папа.

– Бери с него пример, – отвечает ему мама.

Под свист и улюлюканья я вывожу Баунти в центр зала и обнимаю её.

– С каких пор ты начал танцевать? – Спрашивает она.

– С этих самых. Это мой первый танец. Нормальный танец, а не дрыганье под музыку. На самом деле, я думал, что мой первый танец случится на моей свадьбе, но пришлось немного раньше это сделать.

– Ты собирался жениться, Оук? – Шокировано шепчет Баунти. Чёрт. Когда я научусь затыкаться вовремя?

– Нет, пока нет. Я имею в виду, что по моему плану так и должно было быть. Терпеть не могу это, но ради того, чтобы полапать тебя и сделать это прилично, пришлось пойти на эту уловку.

Баунти улыбается мне.

– А ты собираешься замуж? – Спрашиваю её.

– О-о-о, нет, в ближайшее время с меня хватит разговоров о свадьбе. Правда, я хочу просто наслаждаться жизнью. Это же такая ерунда. Свадьба. Фу, – она кривится, а у меня всё стягивает в узел внутри.

– Девушки всегда хотят выйти замуж, – медленно говорю я.

– Да, но девушки ещё хотят немного повеселиться.

– То есть я для тебя веселье?

– Оук, не начинай. Мы же договорились, что встречаемся без каких-то определений. Тем более ещё очень рано. Давай сначала привыкнем друг к другу, сообщим всем, что ты меня лапаешь, потому что мы встречаемся, а потом уже решим, идёт?

– Ага, идёт, – вяло отвечаю я.

Ни черта мне это не подходит. Я придумаю план. У меня есть несколько дней, чтобы убедить Баунти быть со мной. И я использую каждую минуту. Ну, держись, Рождество, я тебя поимею.

Баунти

– Бонни, я прошу тебя, не опаздывай. Мы должны сдать номера не позже, чем в десять утра или нам придётся оплатить следующий день из-за того, что ты проспала. А у нас на завтра намечено много планов, – говорит мне отец.

Закатываю глаза.

– Я поняла. Я поставлю несколько будильников, – отвечаю я.

– Хорошо. Доброй ночи, Бонни.

– Доброй ночи, пап.

Направляюсь к лифту самая последняя. Все давно уже разошлись по своим номерам или отправились в бар, как наши родители, чтобы выпить и поболтать.

Вечер, можно сказать, удался. После небольшой ссоры с Оуком всё шло хорошо. Для всех всё было хорошо, но Оук ушёл в себя и зачастую молчал. Он даже практически не ел, думая о чём-то своём. И я не понимаю, что с ним случилось. Мы прекрасно провели время, танцуя друг с другом, а потом его словно подменили и это меня тревожит.

Стучусь в его номер, потому что все мои вещи именно там. Оук открывает мне через минуту и сразу же уходит в номер. Я хмуро наблюдаю за тем, как он раздевается и забирается в кровать. Он берёт планшет и включает там видео, пока я раздеваюсь. Иду в ванную, чтобы умыться, а затем ложусь в постель.

– Эй, поговори со мной. Что с тобой случилось? – Мягко спрашиваю его.

Оук поднимает взгляд на меня, и он пустой. Обычный взгляд человека, который смотрит на стену.

– Всё в порядке, – сухо отвечает он.

– Раньше ты всегда делился со мной тем, что тебя терзает. Сейчас ничего не изменилось, Оук, ты можешь мне доверять, – делаю ещё одну попытку и целую его в плечо.

Оук глубоко вздыхает и откладывает планшет. Он выключает свет и ложится спать.

Мне приходится тоже лечь на подушку, а не на его грудь, как было это ещё вчера. Мы лежим в тишине, пока я обдумываю всё, что происходило сегодня. Неужели, ему кто-то что-то сказал про меня или про ещё что-то? Я не знаю, если честно, в чём причина его мрачного настроения.

– Ты злишься на меня? – Шепчу я.

– Нет, Баунти, я не злюсь на тебя. Я просто немного устал. Для человека, который проводит все рождественские праздники в одиночестве и каждый раз пьяным, слишком много происходящего.