Воды Дивных Островов - Уильям Моррис

Все охотно изъявили своё согласие, и заговорил Хью, и сказал так: «С вашего соизволения, собратья, я расскажу в нескольких словах о том, что случилось с нами по пути к Острову Непрошеного Изобилия, а затем Виридис продолжит повесть с того момента, как Заряночка покинула помянутый остров в ведьминской ладье». Никто противу того не возразил, и продолжил Хью: «Краток рассказ мой о путешествии: на следующее утро после нашего отъезда мы добрались до Острова, Где Царит Ничто, и, будучи тобою упреждены, о Заряночка, пробыли там совсем недолго, для того только, чтобы отдохнуть от сидения в лодке, и ни на шаг не отходили от песчаного плёса и спустя три часа решили, что пора и в дорогу.

И вот снова спустили мы ладью на воду и к полуночи добрались до Острова Королей; и с восходом солнца поднялись в крепость и долго разглядывали мертвецов, стараясь ничего не упустить; и покинули остров ещё до полудня и с наступлением темноты добрались до Острова Королев. На следующее утро постановили мы, что надо бы нам пойти посмотреть на призраков помянутых благородных дам, на случай, ежели, с тех пор, как ты там побывала, произошло нечто новое, имеющее отношение к Походу. Однако в замке всё осталось по-прежнему, и уплыли мы восвояси, пока день только начинался.

До Острова Юных и Старых мы добрались к закату того же дня, и мальчуган с девочкой спустились к берегу поглядеть на нас и подивиться, и мы некоторое время занимали их весёлой игрою, а после дети отвели нас к хижине старика, каковой принял нас весьма учтиво и дал поесть-попить. Надо сказать, что, когда дело уже близилось к утру, хозяин дома выставил нам крепкого напитка и, похоже, счёл за обиду, что мы не слишком-то злоупотребили сим угощением, сам же старик, по чести говоря, к чаше прикладывался неоднократно, пока не заснул. Но прежде чем упился он до беспамятства, мы засыпали его вопросами про остров и его обычаи, но ничего-то старец не знал и ничего не смог порассказать нам. И о тебе спросили мы, сестрица, но тебя он давно позабыл.

На следующий день старец спустился с нами к ладье и долго заклинал нас взять его с собою; ибо здесь, говорил он, нет ни правителя, ни прекрасных дам; и ежели останусь я на острове, скоро истечёт отпущенный мне срок, а очень бы хотелось мне изведать радость, и долгих лет жизни тоже хотелось бы. Мы же не посмели взять старца на борт, опасаясь, что духу Посыльной Ладьи это не понравится; засим мы вежливо отказали обитателю острова, поблагодарили за гостеприимство и оделили дарами, а именно, золотым кольцом на палец и золотою же пряжкой. Засим побрёл старец прочь, как нам показалось, слегка удручённый, но ещё до того, как произнесли мы заклинание Посыльной Ладьи, мы услышали, как весело распевает он высоким надтреснутым голосом, удаляясь от берега.

В тот последний день случилось нечто новое; ибо едва помянутый остров превратился в чёрную точку за нашей спиною, как увидели мы: с северо-востока плывёт к нам навстречу чёлн; стремительно надвигался он, и за кормою пенились бирюзовые буруны. Немало подивились мы тому; и подивились ещё более, заметив, что паруса чёлна выкрашены в золотую, зелёную и чёрную полоску; а затем овладели нами и страх, и радость, когда, как только подошло судно поближе, узрели мы на борту трёх женщин, одетых в золото, в зелёное и в чёрное. И вот, наконец, чёлн приблизился настолько, что мы смогли разглядеть лица дам и убедились, что перед нами и впрямь наши любезные; и каждая протягивала к нам руки и взывала о помощи, и каждая выкликала нас по именам; а мы-то, без весел, без паруса, находились во власти нашей зловещей ладьи. Тогда Бодуэн и я вознамерились было спрыгнуть за борт и доплыть до наших возлюбленных любой ценой, но сэр Артур удержал нас и повелел вспомнить о том, что приближаемся мы к ведьминским угодьям; так, стало быть, следует предположить, что повсюду расставлены для нас силки и ловушки, дабы воспрепятствовать нам добраться до цели путешествия. Засим остались мы в ладье, хотя мгновения горше не выпадало нам на долю; и нарядный чёлн снова унёсся вслед ветру, и ветерок и буруны исчезли вместе с ним, и озеро застыло под знойным солнцем, гладкое, как стекло, и поплыли мы далее, с тяжёлым сердцем.

Но вот, когда солнце уже клонилось к закату, на северо-востоке снова показался стремительно приближающийся парус; и на сей раз то оказалась не ладья и не барка, но огромный корабль с высокими мачтами, оснащённый превосходными орудийными башнями и закованный в броню; на бастионах и марсах* поблескивали шлемы и сверкали копья, и вскорости ветер донёс до нас голос рога. Мы оба взяли в руки мечи и надели шлемы, но Артур не тронулся с места, говоря: «Не особо-то мудра ведьма, раз посылает нам два видения на дню, столь схожие друг с другом». – «Ха, – сказал Бодуэн, – тем не менее, будем настороже; они намерены стрелять». И, уж разумеется, увидели мы ряды лучников на всех марсах и даже вдоль борта, и по сигналу рога в воздух взвились стрелы, но куда делись, не ведаю, ибо ни одна не долетела до нас; и рассмеялся Артур, говоря: «Отличный выстрел, право; клянусь Святой Девой, кабы в нашем краю не водилось лучших лучников, мне бы и броня ни к чему». Но мы двое были совершенно сбиты с толку и не знали, что и думать.

Огромный корабль промчался мимо нас вослед ветру, как давешняя барка, но не отошёл и на полмили, как увидели мы, что заполоскались паруса и натянулись реи, и воскликнул Артур: «Клянусь святым Николаем, игра начинается сызнова! Они разворачиваются!»

Так оно и оказалось, и вскорости корабль снова нагнал нас и поравнялся с нами, так что мы отчётливо различали на встречном судне каждую снасть и каждый рангоут; и народ его, рыцари, воины, лучники и мореходы, все столпились на наветренном борту, поглазеть на нас и посмеяться; и оглушительный дьявольский хохот загремел над толпою, пока проплывал корабль мимо нас – столь близко, что с одного борта на другой легко можно было бы перебросить корку хлеба; и очень скоро стало ясно, что наскочить на нас они не намерены.

Тут молвил Артур: «Сейчас, собратья мои, комедия начнется сызнова, но вы оставайтесь на местах, ибо сдаётся мне, что это зрелище не менее безвредно, чем давешнее, хотя обставлено куда роскошнее».

Едва договорил он, как среди собравшихся на шкафуте* поднялась суматоха, и ло, обнаружилось, что в кругу свирепых и могучих мореходов стоят три женщины, смертельно-бледные, с распущенными волосами, со связанными за спиною руками; одна была одета в золото, другая – в зелёное, и третья – в чёрном; и лица их в точности повторяли лица Авреи, и Виридис, и Атры.

Тогда над кораблём раздался грозный и свирепый рёв и издевательский смех, от которого души наши преисполнились неизбывного стыда; и злобные эти твари в обличии мореходов подступили к дамам и швырнули их за борт в бездонную пучину, – сперва Аврею, затем Виридис и затем Атру. Мы же стояли, потрясая бесполезными мечами, и готовы были уже прыгнуть в воду, но Артур поднялся на ноги, и ухватил каждого из нас за руку, и удержал нас, говоря: «Нет уж, ежели вы желаете погибнуть, так возьмите и меня с собою, и пусть Обет канет на дно озера, пусть ненаглядные наши возлюбленные страдают в рабстве, пусть Заряночка утратит всех своих друзей разом, и пусть вспоминают нас впоследствии как влюблённых глупцов, кои сами не ведают, что творят».

Засим снова уселись мы на свои места; над килем гнусного судна загремел пронзительный и резкий хохот, а затем корабль развернулся по ветру и поплыл своим путём; всё так же сверкало оружие, и развевались знамёна и флаги, и трубили рога; а солнце над водной гладью тем временем опускалось за горизонт.