Разбитые маски - Анна Малышева

– Я приду с…

– Адвокатом, мы поняли. До завтра! И не вздумайте заболеть или уехать!

Олег понимал, что перегибает палку, что говорить в таком тоне не стоит, но ничего не мог с собой поделать. Эта дама его довела.

Они уже собирались уходить, когда из своей комнаты появилась девочка с глазами полными слез, красная от подавленных рыданий. Таня сделала два шага, у нее была неуверенная, лунатическая походка. Остановилась напротив матери… И неожиданно выкрикнула ей в лицо, что та убила отца, всегда мучила его, ненавидела, и лучше бы мать сама выпрыгнула с семнадцатого этажа, стерва, стерва, стерва! Теперь она все расскажет!

Ирина ахнула, отшатнулась и прижалась к стене Оперативники застыли в дверях.

– Танечка, что ты говоришь? – пробормотала мать. – Опомнись! Я просто с ним поговорила!

– После твоих разговоров хочется покончить с собой! – завизжала девочка так высоко, что на кухне звякнуло какое-то стекло.

Мужчины стали свидетелями второй истерики, исполненной так же импульсивно и страстно, как первая. На этот раз за водой бросилась Ирина. Заметив мужчин, остолбеневших на пороге, она закричала, чтобы они немедленно убирались, разве они не видят, что ребенку плохо, девочка так любила отца, и ни единому ее слову сейчас доверять нельзя!

– Твои впечатления?

Они курили в машине, припаркованной под окнами особняка. В тихом узком переулке давно стемнело. Где-то вдалеке слышался стеклянный лязг медленно ползущего трамвая. А в окнах второго этажа все еще раздавались истерические крики, правда уже приглушенные.

– Не знаю, – неохотно признался старший. – Наше дело – собрать данные. Но женщина интересная. И внешность приметная, нужно будет показать ее фото соседям Владыкина. Вдруг видели ее когда надо?

Ирина не уехала и не заболела. На другой день она уже сидела в кабинете нового следователя и давала показания. С ней пришел адвокат – полный, жизнерадостный господинчик, которого непременно узнала бы Ольга. Это он сопровождал Ирину на все заседания суда.

– Я получила телеграмму без пяти минут час, – четко рассказывала женщина.

Ее речь, как и внешность, разительно отличались от того, что видели вчера вечером оперативники. Ирина была строго одета, гладко причесана, в ее голосе и манерах не осталось и следа истеричности. Она говорила так спокойно, будто речь шла о самых будничных вещах.

– Честно говоря, я даже не могла предположить, кто мог послать мне такое странное сообщение и зачем. Все-таки решила поехать по этому адресу, проверить, что там. Ведь на розыгрыш не похоже?

Она как будто ожидала подтверждения, но никто ей не ответил. Ирина повела ресницами в сторону адвоката и продолжала:

– Я поехала. Вдруг что-то случилось? С кем-то из моих знакомых, например?

– Вы не знали, что ваш бывший муж снимает там квартиру?

– Нет. Я полагала, что он должен жить со своей второй женой. – В ее голосе прозвучала тень злорадства. Ирина явно наслаждалась ситуацией. – А она, видно, создала такие условия, что он был вынужден уйти из дома и снять квартиру. Так вот, Витя открыл дверь. Честно говоря, я была очень удивлена. Мы очень давно не виделись да и расстались не очень хорошо… Я думала, что больше его не интересую. Даже как Танина мать.

Грустная короткая пауза. Из сумочки появился чистый носовой платок, за ним шлейф цветочных духов.

– Правда, на днях Витя нам звонил, спрашивал о дочке, но все равно я не ожидала, что телеграмму послал именно он.

По словам Ирины, они вполне мирно поговорили. Речь шла о Тане. О ее здоровье – слабое сердце, поведении – неуправляема, как все подростки, и об отношении к учебе – пренебрежительное.

– Во сколько вы приехали и как долго вы там пробыли?

– Приехала, наверное, в два, – сказала Ирина. – А пробыла не более получаса. Сами понимаете, двум бывшим супругам особенно не о чем говорить. Малейшая искра, и может начаться ссора. Особенно когда люди разводятся так, как это сделали мы.

Она опустила глаза и добавила, что никого не хочет обвинять ни в крушении своей семьи, ни в смерти мужа – такой нелепой, бессмысленной. – Но если кто-то и виноват, то, наверное, женщина, из-за которой он лишился всего.

– Я имею в виду Ольгу, его нынешнюю жену, – пояснила Ирина. – Я предупреждала, что она выходит замуж за квартиру, но он меня не слушал. Что поделаешь? Ну, теперь она своего добилась. Она законная наследница, квартира достанется ей целиком, мы с дочкой давно отказались от всяких материальных притязаний… – Тонкая рука поднесла к глазам платок, осторожно коснулась ресниц. – Пусть унаследует все, если ей совесть позволит. Хотя что это я… Какая совесть…

Она слышала сквозь сон телефонный звонок, но вместо того, чтобы встать, только забралась еще Глубже под одеяло. Потом заскрипела кровать, Илья не смог вынести назойливого звона и встал. Ольга пробормотала что-то вроде «Да ну их!» и снова упала в сон.

Ей удалось открыть глаза только через час, да и то лишь потому, что в комнате стало невыносимо жарко. Вчера вечером они не задернули шторы, и широкие лучи лежали поперек смятой постели. Женщина приподнялась на локте:

– Илюша! Ты где?

В ответ на кухне звякнула крышка чайника. Ольга надела халат (не розовый, а бледно-зеленый) и снова крикнула:

– Я уже иду! Поставишь кофе?

Илья не отзывался. Улыбаясь, она пошла на кухню, придумывая, что ему скажет, как поцелует. Вчера, в воскресенье, утро началось с того, что она повисла у него на шее и заставила таскать себя по квартире, посадив на закорки. Иногда она покрикивала «хоп-хоп!» и радовалась, что он такой сильный, ему ничего не стоит таскать ее на себе, как ребенка…

Илья даже не взглянул на нее, когда Ольга остановилась в дверях. Женщина все еще улыбалась, но ей становилось не по себе.

– Давно проснулся?

– Час назад, – ответил он.

Перед ним стояла чашка с недопитым чаем, в пепельнице лежало несколько окурков. Она поморщилась, в кухне было дымно и душно. Подошла к окну и распахнула его в солнечный зеленый день:

– Кислятиной пахнет! Ты не с той ноги встал? Не выспался?

– Витя умер.

Взгляды встретились. Она неуверенно искала в его глазах хотя бы тень усмешки. И уже понимала, что так шутить он не будет.

– Умер, в самом деле, – повторил он, не отводя тяжелого взгляда. – Присядь. Час назад тебе звонили из милиции, но я сказал, что ты ушла в магазин. Хотел, чтобы еще немного поспала. Не люблю сообщать такие новости…

Ольга опустилась на стул. Это было очень кстати, кухня неожиданно сдвинулась с места, куда-то поплыла, но тут же вернулась обратно. Женщина торопливо взяла чашку и допила остывший чай. В голове немного прояснилось, но сказать она все еще ничего не могла. Говорил один Илья.