Наследники - Татьяна Гуркало

Впрочем, и не ошиблись особо. Судя по докладам бедных учителей, охраны школы и прочих причастных, какая-то ушлая вдовушка повадилась продавать ребятне постарше сидр и сливовую наливку. Владелец единственного на весь соседний островок кабака наливал беглой от учебы ребятне пива в обмен на то, что они гоняли мышей и добавляли энергии в холодильный амулет, помогавший ему хранить рыбу, которую он раз в две недели продавал какому-то знакомому купцу.

Потом к школе приходила мамаша с дочкой, гордо несущей впереди себя огромный живот, и требовала выдать эту дочку замуж за такого беленького и наглого, которого она лично пыталась заколоть вилами на сеновале. Пришлось выгонять во двор всех светловолосых парней и искать виновника. К всеобщему счастью, он так и не нашелся и мамаша пошла требовать мужа для дочери к пиратам. Вооружившись поддержкой несчастных магов, которые сразу поняли, что если не найдут виновника, грозная мать заподозрит, что видела не всех учеников школы подходящего возраста.

И все бы ничего, забылась бы эта история довольно быстро. Но парни вдруг осознали, что сбегать можно не только на соседний островок и не только за пивом. И теперь несчастные учителя ждали того момента, когда придет настоящая пострадавшая от их побегов и предвкушали страшную месть. Но пострадавшие что-то не ходили. Да и книгами по зельям парни как-то резко заинтересовались.

Потом кто-то, так и не удалось выяснить, кто и зачем, покрасил серебристой, светящейся в ночи зеленым краской старое сухое дерево, похожее на великана, замершего на вершине холма из перемолотой скалы и нанесенной туда земли. Видно это дерево было издалека, особенно со стороны моря. А кто-то еще и страшное вытье умудрялся слышать, пока несчастного «великана» не срубили.

О том, сколько раз ученики устраивали то пожар, то потоп, а то и локальное землетрясение, даже говорить не стоило.

Но последней каплей для учителей стало то, что на учеников школы магии пожаловались пираты. Мол, пришли эти ученики в ночи, обмазав физиономии, руки и простыни, в которые закутались, той же краской, что и дерево красили. Напугали до мокрых подштанников чьего-то кока, решившего, что это давно мертвая теща пришла мстить — баба, которая была страшна даже при жизни, будь это не так, не сумела бы она заставить его жениться. Побили дежурных на какой-то лодке, непонятно что вообще делавшей у пиратского причала, и угнали ее, чтобы покататься.

А еще они выли. Пускали в небо страшные огни и перепугали половину рыбацких селений в округе. Многие потом с неделю боялись выходить в море, в уверенности, что там их сразу же утащат мертвецы. Еще и поэтическое название несчастной угнанной лодке придумали — «Морская смерть».

И вот все эти жалобы в один далеко не прекрасный день принесли Лиин. Чтобы она пошла и напугала бестолковых учеником тем, что возьмет и всех выгонит, если они не успокоятся.

— Вы серьезно? — спросила девушка у сонного и уставшего незнакомого мага, забывшего даже представиться.

— А вам что, жалко? — тоскливо спросил маг. — Я их знаю. После такого внушения они полмесяца точно будут вести себя спокойнее. Потом, конечно, все вернется на круги своя…

— И мне опять придется их пугать? — полюбопытствовала Лиин.

— Во второй раз они могут не поверить, — печально сказал маг.

Лиин громко фыркнула, всучила магу листы с жалобами и посоветовала найти ученикам занятие, чтобы они уставали, и чтобы времени на шалости не оставалось.

Он вздохнул, но настаивать на устрашении не стал. Так и убрел, глядя в пол и зевая.

Лиин покачала головой, встала из-за стола и пошла к окну.

Если честно, у нее хватало дел и помимо малолетних магов. Ее все еще пытались учить быть настоящей хозяйкой своих земель. И частенько даже стало получаться. Таких вопиющих ошибок, после которых у управляющего глаза становились большими и недоумевающими, она больше не делала. В последний раз он вообще ушел очень ею довольный.

Дела с магическим кругом тоже постепенно продвигались.

А вот дела с мужем, бывшим женихом и женщиной, подозрительно похожей на саму Лиин, зашли в какие-то темные дебри, где и блуждали до сих пор.

Юмил всячески избегал разговоров о той женщине. Сначала делал вид, что Лиин показалось. А когда жене повезло отыскать пропавшую красавицу в лекарском доме, заюлил и сказал, что пускай лучше все объяснит Мелана. У нее получится лучше. И Лиин поняла, что он попросту не хочет быть вестником какой-то плохой новости. И, возможно, он бы все-таки сказал, что это за новость, если бы не отправился ловить каких-то очередных конкурентов прикормленных пиратов.

Заговорить с улыбчивой красавицей хозяйка островов так и не решилась.

Мелана куда-то пропала, даже в школе рядом с близнецами ее не оказалось.

А мерзкий Валад широко улыбался и попросту убегал, неимоверно раздражая.

И Лиин начинало казаться, что от нее скрывают что-то страшное.

— Балбесы, — сказала она морю, а через двор наискосок куда-то быстро шла та самая лекарка-красавица, навстречу которой бросился мерзкий Валад.

— Ах, вы так, — мрачно сказала Лиин и, совсем забыв, чем закончилась ее последняя попытка узнать, чем живет неверный жених, побежала на улицу.

Преследование Валада и лекарки-южанки не задалось сразу.

Все вокруг словно сговорились всячески Лиин задерживать и раздражать.

Сначала, едва она успела спуститься по лестнице, вокруг нее, как вокруг праздничного столба, забегали два ребятенка непонятного пола. Они смеялись, визжали и носились с такой скоростью, что Лиин боялась пошевелиться, чтобы не сбить их с ног. К счастью прибежала их мама и с извинениями своих чад забрала.

— Дети — зло, — мрачно пробормотала Лиин.

Не успела она отойти от лестницы и попытаться понять, куда же делись Валад и лекарка, как к Лиин подскочил всклокоченный толстячок, стал кричать о том, что он купец, а его кто-то обижает. Попытавшись понять, что же этому толстячку надо, девушка с удивлением выяснила, что он желает отремонтировать корабль бесплатно, потому что не смог разминуться с какой-то едва торчащей из воды скалой недалеко от Головного острова Хребта Дракона.

Просил купец настойчиво, хватал Лиин за рукав, потом стал требовать и, возможно, дело бы дошло даже до угроз, если бы окончательно разозленная хозяйка архипелага не пообещала за наглость отрезать уши. После этого купец стал очень вежливым и, не забыв извиниться, куда-то ушел.

Не успела Лиин оглядеться и решить, куда идти дальше, как перед ней, словно из-под земли вырос темноволосый мальчишка, как раз того возраста, когда брить еще нечего, но уже мнят себя мужчинами и сердцеедами. Он всучил Лиин розу с погрызенными кем-то лепестками, и завел речь о том, как она великолепна. Лиин, если честно, даже не сразу поняла, что говорит он не о сворованном в чьем-то саду цветке.

— И только один поцелуй прекрасной элана… — вдохновенно вел речь мальчишка.