Последний бой. Кто освободил Прагу? - Алексей Пишенков

Танки и пехота РОА вошли в правобережную часть города.

Пражские повстанцы в боевых позах на бронепоезде у 20-мм скорострельного орудия – сцена явно постановочная. Реальность была несколько иной – из-за отсутствия обученных экипажей боевая ценность этих импозантных машин в руках восставших равнялась нулю.

Проблема была в том, что именно этого у повстанцев и не было – экипаж был наспех составлен из пражских железнодорожников и людей кое-как знакомых с артиллерией, возможно еще со службы в старой чехословацкой армии, где подобных пушек, естественно, просто не могло быть [131]. Именно поэтому бронепоезд был полностью расстрелян немецкими «Хетцерами» прямо на подъезде, так и не успев причинить наступавшим эсэсовцам из боевой группы Кляйна абсолютно никакого вреда. Точно такая же судьба вскоре постигла и локомотив, посланный для попытки его отбуксировки обратно в депо. Без противотанкового оружия и артиллерийской поддержки, под мощным натиском солдат СС центральная баррикада напротив моста была прорвана примерно около 11 часов утра, и защитники были вынуждены отступить. При обороне этого моста погибли 16 солдат РОА, 11 человек местных повстанцев и 3 военнослужащих протекторатного войска, также было много раненых.

После прорыва баррикад у моста через Бероунку в Лаговицах часть наступавшей «кампфгруппы СС» развернулась к атаке на запад, в Радотин, остальные направились было к центру Праги. Но ближе к полудню на место боев уже начали подтягиваться части из состава Второго полка РОА, они с ходу вступали в бой и ситуация сразу стабилизировалась – наступление эсэсовцев под командованием оберфюрера Эмиля Кляйна на этом участке было снова остановлено.

Всю ночь с шестого на седьмое мая Третий полк из дивизии Буняченко продолжал держать в осаде на Рузиньском аэродроме его гарнизон, состоявший из наземного персонала «Люфтваффе» и подключившихся к обороне солдат Ваффен-СС, что, естественно, полностью парализовало использование самого аэродрома в летных целях. Все самолеты германских ВВС из находившихся в Рузини, которые хоть как-то смогли подняться в воздух, включая реактивные мессершмитты Ме-262, были перебазированы на аэродром в Жатце. Хотя прямую атаку власовцы пока не осуществляли, перестрелки шли постоянно. Персонал и охрана авиабазы не были никак приспособлены или подготовлены к ведению длительных позиционных боев с серьезными наземными силами противника, так что уже к раннему утру седьмого мая ситуация с боеприпасами у оборонявшихся немцев стала критической. На аэродроме, кроме всего прочего, естественно имелась и мощная всеволновая радиорубка, так что прослушивая радиопереговоры в эфире, защитники Рузини имели достаточно адекватное представление как о ситуации на фронтах, так и в самой Праге. Иллюзий поэтому уже не было, надежд на приход помощи со стороны тоже. Поэтому рано утром седьмого мая присутствующими офицерами Люфтваффе и СС было принято решение имеющимися силами самостоятельно идти на прорыв из Рузини в западном направлении. Предварительно договорившись с командованием гарнизона германских военно-воздушных сил в Жатце о том, чтобы навстречу был послан автотранспорт для раненых, колонна выдвинулась с территории аэродрома в направлении на город Лоуны. Впереди находился бронетранспортер со скорострельной 20-мм зенитной пушкой, за ним солдаты СС с легким вооружением, посередине конвоя, на запряженных лошадьми повозках, находились раненые, замыкала все еще одна 20-мм зенитка на грузовике и частично вооруженный наземный персонал аэродрома. Прикрывать отход колонны добровольно взялся оберштурмфюрер СС Карл Вагнер со 120 опытными фронтовыми солдатами, находившимися в тыловом охранном батальоне СС на тихой территории Протектората после ранений с целью реконвалесценции, им же защитники аэродрома и оставили практически все, еще имевшиеся у них боеприпасы и несколько пулеметов. То ли кольцо осады было изначально неполным, то ли наступавшие как раз занялись перегруппировкой своих сил для заключительного удара – это неизвестно, но тем не менее никакого сопротивления выходившие из окружения немцы не встретили. И именно в то время, как отходящая с аэродрома колонна, не наткнувшись нигде ни на власовцев, ни на повстанцев, в предрассветном полумраке тихо исчезала из виду, Третий полк РОА при поддержке всей своей артиллерии, а также задействовав несколько танков и бронемашин, пошел на штурм аэродрома. Сто двадцать опытных эсэсовцев, те есть примерно одна рота, продержались под натиском целого полка РОА с бронетехникой примерно два часа, потом, оставшись практически без боеприпасов, немцы привели в негодность еще сохранившееся тяжелое вооружение, рассредоточились на несколько меньших групп и, кто смог, уже на свой страх и риск отошли в западном направлении. Таким образом уже утром седьмого мая 1945 силами Третьего полка РОА был полностью взят под контроль Рузиньский аэродром и близлежащие населенные пункты. Немецкая колонна, вышедшая с аэродрома ранее, к десяти часам добралась на условленное место, где ее должны были ожидать грузовики или автобусы для раненых, но никакого автотранспорта там не было. Звуки боя со стороны аэродрома давно уже не были слышны, но и из группы прикрытия еще никто не появлялся, радиосвязи с Вагнером и его солдатами тоже уже не было. После недолгого отдыха, так и не дождавшись никого из оставшегося на аэродроме арьергарда, конвой из военнослужащих Люфтваффе и Ваффен-СС с Рузиньской авиабазы продолжил медленное движение в северо-западном направлении самостоятельно. Несколько раз на этом пути немцев пытались остановить чешские повстанцы, но были разогнаны или ликвидированы стрельбой 20-мм скорострельных орудий. Вечером того же дня, примерно в десяти километрах к северу от городка Сланы, по радио уже были получены известия о всеобщей капитуляции.

В то же время, пока Первая дивизия РОА достаточно успешно вела бои в западной Праге и начинала наступление на правый, восточный берег Влтавы, в противоположные части города с востока и севера входили германские войска. Утром седьмого мая авангард «Кампфгруппы «Миловице» практически без проблем разогнал повстанцев на баррикадах в Кличове и по Краловскому проспекту[132] без всяких проблем прошел к Рокитке. Никакой хоть как-то организованной обороны повстанцев во всех этих районах не существовало. Первое серьезное препятствие на пути смешанной боевой группы Вермахта и Ваффен-СС представляла баррикада на Балабенце, построенная в арках мощного каменного железнодорожного виадука, в которую немцы уперлись при своем движении вглубь Праги примерно к десяти утра. По войсковой колонне велась также беспорядочная стрельба из окон жилых домов. В этой ситуации немецкие пехотинцы быстро повыгоняли из окружающих зданий на улицу и тех, кого подозревали в участии в беспорядках, и мирное население, построили людей перед техникой и снова двинулись вперед. Из-за этого живого щита несколько самоходок быстро ликвидировали баррикаду под виадуком прямым орудийным огнем. Подобную тактику солдаты «Кампфгруппы «Миловице» использовали и при расстреле крупной баррикады на Пальмовке. К одиннадцати часам утра вся повстанческая оборона пражского района Либень, если о какой-то организованной обороне здесь вообще можно было говорить, окончательно развалилась. Солдаты занялись «зачисткой» дворов и ликвидацией очагов сопротивления. Вот достаточно красноречивая выдержка из дневника непосредственного участника тех событий в пражской Либни, бывшего офицера чехословацкой армии подполковника Прайера: «…Полиция без согласования с Народным комитетом покинула район и отошла в Голешовице. Защитники баррикад бросают оружие. Некоторые пытаются его спрятать. Помощь из центральной Праги не приходит. Оружия больше нет». В отличие от боевого настроения в Чешской Народной раде, непосредственно на местах, под дулами немецких пушек и пулеметов, оптимизма у людей наблюдалось явно значительно менее… А сводная «Кампфгруппа «Миловице» на своих бронемашинах тем временем практически беспрепятственно проникала все глубже и глубже в город.