Клятва воров - Мэри Э. Пирсон

на нашей стороне. Армию короля можно легко разбить – если бы не оружие. Оно превосходило любую силу, которую я мог собрать. На руках у Монтегю выигрышные карты.

А еще Лидия и Нэш.

Алески сказал, что Олиз присматривает за ними, а теперь еще, конечно, Кази. Моя мама, наверное, вне себя от беспокойства, но Лидия и Нэш знают, что делать. Их научили. Переждать. Играть так, как это делала Миандра. Помощь придет. Но они такие маленькие – младше, чем она. И невинны. Я сжал кулаки.

Знай своих врагов так же хорошо, как и своих союзников. Узнай их лучше. Пусть их интересы станут твоими.

Но я не знал, что король – враг. Не знал и мой отец. И теперь казалось, что именно так все и было задумано. Никто из нас не подозревал, что Монтегю сотрудничает с Бофортом. Наше внимание всегда было приковано к жадным лидерам лиг и новым игрокам, которые хотели сделать себе имя. С ними мы оставались настороже. Мы сделали их интересы нашими.

Король был для нас всего лишь фермером, и притом не очень хорошим. У нас не нашлось бы причин подозревать его. Мы бы скорее поверили, если нам сказали, что лошади умеют летать. И именно на это он рассчитывал. Как долго? Бофорт находился с нами уже год, так что план начал разрабатываться давно.

Я мог сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз мы с Монтегю встречались. Он редко приезжал в Хеллсмаус и оставался всего на несколько дней, и теперь я задумался, не специально ли. Мог ли он так долго притворяться?

Впервые мы встретились, когда были детьми, и мой отец устроил для его отца небольшую экскурсию по бирже. Я мало что помню о той встрече, кроме того, что Монтегю был старше меня на несколько лет, щуплым, постоянно спотыкался о собственные ноги. Волосы постоянно лезли ему в глаза. Он казался болезненно неловким. Не уверен, что мы вообще разговаривали.

Возможно, та встреча определила мое представление о нем. Но я вообще забыл о его существовании, пока не прошли годы, его отец умер, а он стал новым королем. Только через год после этого он, наконец, появился в Хеллсмаусе.

Теперь мы были одного роста.

– Итак, ты наконец нашел дорогу сюда, – сказал мой отец. – Я сомневался, что ты когда-нибудь приедешь, хотя твой отец тоже редко бывал здесь.

Монтегю пробормотал несколько слов об урожае, а затем упомянул о недостаче в собранных налогах.

– Боюсь, это все, что ты получишь, мальчик, – ответил мой отец. – Городом не просто управлять. А если тебе нужно больше денег, то придется работать наравне с остальными.

Мальчик. Монтегю не вздрогнул, но помню, как он перевел взгляд на меня.

Я подумал, что он не знает, кто я такой.

– Джейс Белленджер, – сказал я.

– Знаю, кто ты. Мы познакомились девять лет назад.

Его ответ удивил меня. Тогда я задумался. Я сильно изменился с тех пор, как был семилетним ребенком, – весил теперь более ста килограммов, был двух метров ростом. Может, он спросил кого-то, кто я? Но тогда это означало бы, что он наблюдал за мной.

Мне следовало обратить внимание на эту деталь, но он улыбнулся, пожал плечами, забыв о налогах, и сказал, что ему пора в путь. Поля сами себя не засеют.

В следующий раз я увидел его в Парсусе. Отправился с Мэйсоном и Титусом поговорить с новым дрессировщиком вальспреев, чтобы заключить с ним стороннюю сделку. Торговля на бирже развивалась, и нам требовалась более быстрая связь с купцами в других королевствах. Монтегю как раз выходил из трактира, на его тунике виднелось пятно от пролитого соуса. Он спросил, как идут дела в Хеллсмаусе, указав рукой совсем не в том направлении.

– На севере, – сказал я. – Хеллсмаус на севере.

– Вон там, – добавил Мэйсон, показывая.

Монтегю усмехнулся.

– Легкое недоразумение. – А потом снова спросил о налогах.

– Только в конце года, – ответил я. – Вы ведь знаете это, верно?

– Отправь их пораньше, ладно? Средств не хватает.

Мы ушли, не попрощавшись. И не отправили налоги раньше времени.

После этого видел его лишь изредка, в основном в течение последнего года. Он приезжал на биржу каждые несколько месяцев, поглощенный каким-нибудь новым убыточным предприятием. Он никогда больше не упоминал о налогах. Его мысли занимали новые планы. И теперь знал, что они не включали в себя фермерство.

Рен схватила меня за руку. Земля завибрировала, и мы оба замерли.

– С дороги! – крикнул солдат, вылетев из-за поворота и галопом мчась на нас. – С дороги!

Позади него с грохотом неслась карета, сопровождаемая солдатами на лошадях. Мы с Рен отпрыгнули в сторону. Я пытался заглянуть внутрь, но карета пронеслась слишком быстро. Она остановилась перед гостиницей «Белленджер». Послышались крики, приказы открыть дверь, но я увидел лишь, как в гостиницу вбежала группа людей в плащах с капюшонами.

Когда все солдаты разошлись, и у кареты никого не осталось, я заглянул внутрь. Сиденье было залито кровью.

Еще два дня город оставался закрытым, и я разрывался между стремлением уехать и желанием остаться. Я не знал, кому принадлежала та кровь, но за эти два дня не увидел ни Кази, ни Нэша, ни Лидии. Или короля.

Когда дороги, наконец, снова открыли, понял, что должен уехать. Оставить любимых, зная, что они здесь, было самым трудным решением в моей жизни. Но в одиночку я не мог спасти их. Мне требовалась помощь. И моя семья.

Перед отъездом достал из седельной сумки красную ленту и привязал ее к гирлянде, обвивающей столб у гостиницы «Белленджер».

– Эй, что ты там делаешь? – позвал солдат, махнув рукой.

– Ваш фестиваль, да? В знак поддержки города? Мне снять?

– Нет, – ответил он. – Все в порядке. Пусть висит.

Я закончил привязывать ее и ушел. Если Кази увидит ленту, она поймет, что я жив, я здесь, и помощь придет.

Не проходите мимо розы, не остановившись, чтобы понюхать ее.

Это дар, который не всегда может быть рядом.

Думаю, именно так моя мама говорила о розах.

Спустя столько лет, когда я точу наши копья, она приходит ко мне.

Я не видела ни одной розы с того дня, когда она произнесла эти слова.

Даже не могу вспомнить, как розы выглядят.

Не понимаю, почему мама решила, что роза так важна.

– Миандра, 16 лет

Глава тридцать шестая

Кази

Отродье! Мерзкий паразит!

Может, именно этим я сейчас и была. Или всегда. Животное.

В течение нескольких часов я прыгала. Бежала. Отступала. Кружила. Пробиралась сквозь кусты, пока колючие ветки царапали мою кожу. Кости болели, я задыхалась, но,