И черт с нами - Алексей Калугин

Знаете, больших хлопот Игорь мне не доставлял. Утром я мыл его под душем, надевал новые памперсы, кормил, сажал в кресло перед включенным телевизором – создавалась иллюзия, что он не пялится в пустоту бессмысленным взглядом, а наблюдает за картинкой на экране, – и отправлялся на работу. На столик рядом с креслом я ставил тарелку с бутербродами. Оставлять что-то другое было бессмысленно, потому что Игорь даже ложкой не научился пользоваться. А бутерброды ел запросто. Хотя после его трапезы пол вокруг кресла бывал усыпан кусочками хлебных корочек. Вечером, после того как я возвращался домой, мы ужинали и отправлялись на прогулку.

Может показаться странной такая привязанность к брату, тем более к двоюродному, но Игорь очень много сделал для меня в свое время. Не будь его, я скорее всего был бы совсем другим человеком… В двадцать два у меня возникли серьезные проблемы с правоохранительными органами и открывающаяся отсюда перспектива загреметь лет на пять в лагерь. Игорь, который в то время уже работал в своей закрытой конторе, нашел нужных людей, и в результате я отделался условным сроком.

Два года назад, устроившись на работу в «Оскар Уайльд», я познакомился с ти-кодерами, узнал, чем они занимаются, ну и про пси-модули услышал. Тогда я и обратился к одному из них – его остальные Батником зовут, он у них вроде как за главного – с вопросом, нельзя ли с помощью пси-модуля восстановить личность Игоря? Батник ответил, что можно, конечно, но лишь в тех пределах, в которых я сам смогу воссоздать в словах человека, каким был Игорь. Я поначалу попробовал, но вскоре понял, нет, ничего у меня не выйдет. Я хорошо, как мне казалось, знал брата, и все же не настолько, чтобы с моих слов можно было восстановить его личность. В лучшем случае получился бы однобокий, недоделанный, ущербный Игорь, страдающий прогрессирующей шизофренией и провалами памяти. Это Батник сказал, когда прочитал то, что я написал о брате. И он же предложил мне иной выход – создать набор простых, чисто функциональных модулей, каждый из которых отвечал бы за одну, совершенно конкретную ролевую модель. Одна модель – одна роль из тех, что время от времени приходится играть каждому из нас. Я понимал, что прежнего Игоря уже не увижу, но надеялся, что кукла из плоти и крови, живущая под одной со мной крышей, станет хотя бы чуть больше похожей на человека. И я согласился на предложение Батника.

Стоило все это недешево, особенно контактный разъем на затылке. Но результат превзошел все мои ожидания. Да вы и сами видели. Может быть, временами Игорь ведет себя немного странно, что наводит на мысль о его умственной неполноценности, но разве кто догадается, что без пси-модуля он превращается в овощ? И вы можете смеяться, но мне кажется, что со временем он становится все больше похожим на прежнего Игоря. Хотя, конечно, мозги гения ему уже никто не вернет.

– Каким образом Игорь попал на работу в «Оскар Уайльд»? – спросил Гамигин.

– Я сам его привел, – ответил Степан. – После того как мы с Игорем освоили с десяток различных пси-модулей, ему стало скучно оставаться дома одному, когда я уходил на работу. А тут как раз у нас в «Уайльде» гардеробщик уволился. Ну, я и заказал у Батника пси-модуль с ролевой моделью гардеробщика. Батнику самому эта идея понравилась, и он со временем сделал – не сам, конечно, раскидал заказы среди своих приятелей – еще несколько пси-модулей с заложенными в них простейшими навыками, необходимыми для работы в клубе.

– Гардеробщик, бармен, вышибала, посудомой, уборщик. – Я загнул все пять пальцев на левой руке и машинально шевельнул пальцами правой. Пальцы на парализованной руке с трудом, с явным нежеланием, но все же двигались. Что очень меня обрадовало, потому я и улыбнулся: – Почему бы не сделать Игоря сразу, скажем, метрдотелем?

Степан усмехнулся. Глядя на него, и Аавал расплылся в улыбке.

– Нашего Дмитрия Викторовича хозяин ни на кого не променяет.

– Дмитрий Викторович это такой с бородкой? – Я провел пальцами по подбородку, обрисовывая мефистофельскую бороду.

– Он самый, – кивнул Аавал.

– А в чем причина? У них какие-то общие дела?

– Прежде они вместе работали, – ответил Степан.

– На Лубянке, – уточнил Анс.

– Ага, – кивнул Степан. – Не знаю, что там у них были за отношения, но Дмитрий Викторович предан хозяину, как пес.

– Думаю, если потребуется, он, не задумываясь, отдаст за хозяина жизнь, – добавил ангел.

– А Власенко знает, что у Игоря на затылке разъем? – поинтересовался я.

– Хозяин работой Игоря доволен, – ответил Степан. – Остальное его не интересует.

– Ну, что ж…

Я хотел сказать, что пора бы, наверное, пригласить для беседы многоликого Игоря, но Гамигин поднял указательный палец, давая понять, что хочет еще что-то спросить.

– У меня чисто технический вопрос. – Демон опустил руку и потер онемевшую ногу, видно она ему доставляла те же неприятности, что и мне парализованная рука. – Пси-модули, что мы видели у ти-кодеров, выглядят иначе, чем те, которые используете вы.

– Такие маленькие, плоские, размером с рублевую монету. – Степан соединил два пальца в кольцо, чтобы показать размер. – Это пси-модуль для магнитного разъема. Новая модель, более удобная, но и более дорогая. Главное преимущество – высокая скорость передачи информации из пси-модуля в мозг и обратно. Напрягшись, мы бы с Игорем тоже могли установить себе такой разъем. Только зачем? Нас и тот, что есть, устраивает.

– У вас тоже есть разъем? – спросил я, услышав довольно странно прозвучавшее «мы» в речи официанта.

– У меня? – Степан уставился на меня так, будто я обвинил его в осквернении святых мощей. – Да зачем мне это нужно? У меня свои мозги в порядке!

– Хорошо. – Я сделал успокаивающий жест рукой. – Можно теперь пригласить Игоря?

Степан кивнул и вышел за дверь.

Сделав усилие, я согнул правую руку в локте и положил на стол. Ощущение было похожим на то, что возникает в затекшей конечности, когда в ней восстанавливается кровообращение, – не очень болезненное, но очень неприятное.

– Степан очень хороший человек, – сказал Аавал.

Мы с Гамигином удивленно посмотрели на ангела.

– Очень хороший, – повторил Аавал, сделав акцент на слове «очень».

– Не сомневаюсь в этом, – ответил демон.

Щеки ангела залились краской, и он уперся смущенным взглядом в стоявшую на столе чашку с кофейным осадком на дне.

Я так и не понял, с чего он вдруг принялся защищать Степана, которого мы с Гамигином даже и не рассматривали иначе, как свидетеля. Быть может, он, как всякий святоша, пусть даже уполовиненный, подсознательно ожидал со стороны демона какой-нибудь пакости?

Возникшее было напряжение снял Степан, вернувшийся вместе с Игорем.

– Садись, братишка. – Он усадил Игоря в кресло, в котором до этого сидел сам, встал позади и положил руки ему на плечи. – Эти два человека, – он указал на меня и Гамигина, – наши хорошие друзья.