Зона невозврата - Шон Блэк

– Куда, интересно, нас посадят? – суетился Тай, оживленный перспективой увидеть живьем первого президента-афроамериканца.

Лок, весь в мыслях о Рипере и связанной с ним угрозе, вяло пожал плечами.

– Откуда я знаю?

Тай умолк, тем самым заставив друга невольно обернуться.

– Ты вообще остынешь, нет? Осмотрись. Кто тут вообще посмеет рыпнуться на президента, с эдакой-то охраной? А если кто и посмеет, ими займутся вон те ребятки. Лично я бы сунуться к ним не рискнул. – Тай хмыкнул. – Ну так где, по-твоему, мы сидим?

– Ты-то наверняка впереди по центру, прямо между президентом и первой леди.

– Ай, как мило… Когда же начало?

– Тебя послушать, так впечатление такое, будто ты пришел на концерт.

Тай выгнул шею, проверяя, насколько длинная впереди очередь гостей. То тут, то там Лок узнавал сенатора или еще какую-нибудь заметную политическую фигуру. Была даже пара популярных артистов и медиаперсон, вероятно, привлеченных сюда присутствием президента. Среди гула возбужденной болтовни Райан прикидывал, сколькие из здесь присутствующих вообще знакомы с Джуниусом Холмсом. Атмосфера была явно не похоронная – наоборот, приподнятая. Вообще впечатление складывалось такое, что похороны норовят превратиться в самый востребованный на сегодня городской аттракцион. Чем-то оно, несомненно, к лучшему: на этом фоне пытающаяся подобраться к президенту банда белых экстремистов будет определенно заметна.

Отмежевываясь от толпы, что уже разбухала за барьерами и на прилегающих улицах, Лок с Джонсоном медленно продвигались к ступеням собора. На входе пришедших на похороны обыскивали: там стояла металлическая рама детектора и лента транспортера для сумочек и прочих мелочей. Судя по тому, как здесь обращались с ремнями и подошвами туфель, большинство прибывших добиралось сюда частными самолетами.

На момент подхода Лока с женщиной-агентом секретной службы о чем-то на повышенных тонах изъяснялась спортивного вида брюнетка, сопровождающая сенатора-республиканца. На брюнетке сработал детектор, и контролер попросила гостью снять с себя все металлические предметы.

– У меня пирсинг, который нельзя снять, – громко чеканила та в ответ своим нью-йоркским акцентом. – Можно показать, но не здесь.

Тай уже прошел через детектор и стоял по ту его сторону.

– Идем быстрей, – нетерпеливо бросил он, глядя при этом куда-то в сторону алтаря. – Я вижу там два шикарных места, прямо впереди.

«Ага, прямо там нас и усадят», – внутренне усмехнулся Лок, прекрасно понимая, что большинство скамей в этой части собора зарезервировано под президента и его свиту.

На Райане при проходе тоже сработал детектор.

– Сэр, не могли бы вы снять ремень? – попросил один из агентов.

Лок шагнул назад, приподнял полы ветровки и увидел, что с ремня по-прежнему свешивается его «гербер» в ножнах. Вот же дурь. Свой «зауэр» он предусмотрительно выложил в отеле, а про нож забыл. И нож-то новый, подарок Эмми. Пехотный, с пятидюймовым лезвием… Досадно.

Тай по-прежнему нетерпеливо приплясывал с той стороны, провожая ревнивым взглядом нью-йоркскую особу с тайным пирсингом, которая сейчас со своим семидесятилетним спутником шествовала как раз к тем местам, что он присмотрел.

Прятать нож Лок и не пытался – один из безопасников уже пропустил его через сканер.

– Тысяча извинений, совсем забыл, что он на мне. Ничего, если я его при себе так и оставлю?

Какое там. К нему уже скорым шагом направлялись двое агентов. Поделом.

– Сэр, можно вас сюда? – учтиво попросил один из них, отводя Райана вбок.

Второй агент поднял нож в ножнах с пластмассового подноса. Судя по их глазам, объяснение сулило быть долгим. Сам же Лок, вместо того чтобы спешно признать свою вину, ждал слова от агентов. Обернулся в надежде завидеть Коберна или кого-нибудь из местных ребят, но из знакомых здесь не было никого, кроме Тая, да и тот, устав ждать, отправился подыскивать место.

– У вас так заведено, ходить на похороны с ножом? – поинтересовался один из агентов, протягивая «гербер» своему коллеге.

Лок подавил в себе желание пульнуть в ответ остроту. Или сказать, что как-то раз, и в самом деле на похоронах, полоснул запястье подозреваемому в изнасиловании и убийстве ребенка.

– Он был у меня на ремне, я просто о нем забыл. Если хотите, конфискуйте. Или, может, отдадите мне позже?

Агент, что с ножом, исчез за сканером, делая с лезвия соскоб.

– Попрошу предъявить удостоверение личности, – сказал наконец агент.

Лок неспешно извлек из брючного кармана складной портмоне и раскрыл. Имя агент если и узнал, то не подал виду. Вместо этого он взял портмоне и направился к своему напарнику возле сканера.

– Стойте здесь, – уходя, сказал он.

Райан посмотрел на часы, чувствуя некоторую неловкость от происходящего. Между тем поток гостей тек мимо, и собор начинал заполняться.

Агенты вскоре вернулись, и поведение их было теперь определенно иным. На лицах, и раньше слегка настороженных, теперь читалась плохо скрытая враждебность. А следом за ними шла пара местных полицейских, мужчина и женщина – первый держал руку на пистолете, вторая на ходу отстегивала наручники.

Лок, расправив плечи, развернулся навстречу.

– Сэр, – на ходу обратилась женщина, – вы можете объяснить, почему ваш нож дал положительный результат на взрывчатку?

Они называли это «жизнью в пузыре». Даже такая простая вещь, как прогулка, должна была согласовываться со службой охраны. Вместе они – и он, и первая леди, – старались, чтобы все было по возможности нормально, особенно у ребятишек. Но как ни старайся, факт остается фактом: если ты президент, жизнь для тебя перестает быть нормальной.

От пути из аэропорта к собору Божественной Благодати автомобильный кортеж вился по пригородам Сан-Франциско. Президент придвинулся к окну, где во всей своей красоте уже представал мост «Золотые Ворота».

– Девочки, – поманил он дочек.

Те отстегнули ремни сидений. Жена страдальчески закатила глаза.

– Ничего, милая, пускай посмотрят, – сказал он с улыбкой.

Затем он повернулся к сидящему рядом агенту.

– Я могу опустить окно, чтобы они посмотрели?

– Сэр, я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, – ответил агент.

Президент отказался от своей затеи. Парня можно было переупрямить, но лучше этого не делать. Служба охраны неусыпно защищает его и его семью; при необходимости эти люди готовы ради него пожертвовать собой. При таких обстоятельствах осложнять работу этих людей без веского на то основания казалось несправедливым.

– Извините, девочки.

Дочки сели обратно в кресла, при этом младшая показала агенту язык.