Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 % - Наталия Левитина

– Конечно нет! – страстно воскликнула я. – Леночка, я ругалась не с тобой, а с каким-то другим человеком… Похоже, я сама его и придумала. А ты не имеешь с этим образом ничего общего. Ты совсем другая!

– Нам остается только заехать в ресторан и выпить постфактум на брудершафт. И заодно отметить шампанским твое чудесное спасение.

Мое чудесное спасение.

Да, действительно, только чудом можно объяснить, что события последних двух дней закончились для меня именно так, а не иначе… Сколько раз я могла погибнуть или покалечиться… Но вот уже почти приехала домой в полном здравии… Нервы, конечно, подлечить не мешает. Но в целом я в порядке.

– Только, боюсь, нас не пустят ни в один ресторан в таком виде, – хмыкнула Елена.

Я представила, как живописно мы выглядим сейчас: она, в грязном шелковом платье, бриллиантах и спортивной куртке, и я – засаленные джинсы, изодранный джемпер, норковая пелерина.

Потрясающая парочка!

Я хрюкнула, потом еще раз, потом и вовсе покатилась со смеху. Елена посмотрела на меня, окинула взглядом меховое манто, джинсы и захохотала.

– Так, сейчас куда? Прямо, налево?

– На светофоре налево.

Автомобиль уже скользил по моей улице, вдоль дороги почетным караулом стояли тополя, их золотые, уже наполовину облетевшие кроны трепетали в белом свете фонарей. Я возвращалась домой, счастливо избежав тысячи опасностей и написав собственный финал для сценария, придуманного судьбой.

Но все еще никак не могла в это поверить.

– Мне и в голову не пришло, что с тобой что-то случилось. Я заезжала, но тебя не было. А потом закрутилась с делами, – ошарашенно промямлила Нонна. Мой взволнованный рассказ потряс подругу до глубины души. Она даже не могла есть и пить, просто сидела и хлопала глазами.

Я провела ночь в своей постели, обнимая родную подушку, – грандиозные, роскошные ощущения! А накануне, после того как была доставлена домой и, поднявшись к Еве, взяла запасные ключи от квартиры, целых два часа плескалась в ванне. Я ни о чем не думала, не вычисляла, не планировала, не пыталась разобраться в произошедшем. Просто лежала в ванне, вылив в нее литр пенного средства, и с наслаждением ощущала, как утихает нервная дрожь…

Сейчас в окне сумрачно сияло утро, все небо было затянуто серо-белой пеленой, надорванной, как бумага, в нескольких местах, и в просветы прорывались слабые солнечные лучи. Я уже успела порадовать себя массой восхитительных процедур – обычно их проделываешь автоматически, не задумываясь и не понимая, насколько они приятны: надела совершенно чистую одежду, долго вертелась перед зеркалом и даже накрасила глаза, открыла ноутбук (предварительно поцеловав его крышку) и, тая от восторга, наколотила один абзац…

Я – дома! Я вернулась!

И со мной все в порядке!

Потом сгоняла в магазин. Правда, пришлось вновь обратиться за помощью к соседям – заняла денег. Все мои наличные остались в сумке, а также и кредитка…

Я шла из магазина, закутавшись в шарф, и улыбалась прохожим, а еще – здоровалась со знакомыми.

– А, Юля, – сказал один из них, его тащила за собой на привязи коричневая верткая такса, похожая на длинную замшевую перчатку. – Надо же, ты сияешь, как праздничная иллюминация! Хорошее настроение?

– Фантастическое! – призналась я.

Настроение человека, поднявшегося на эшафот и вдруг узнавшего о помиловании. Это мрачноватое холодное утро для меня звенело весенним концертом Вивальди, ликующим и полным восторга…

– Теперь придется паспорт делать, – сказала Нонна. – А в банк позвонила? Карточку заблокировала?

– Да. А два мобильника? Эх, там столько номеров. Как все восстанавливать?

– И еще надо замок поменять в двери. Ключи-то от квартиры теперь неизвестно в чьих руках.

– Поменяю…

– Да, столько забот, – сочувственно посмотрела на меня Нонна.

– Знаешь, все это ерунда. Раз плюнуть.

– Ага. Вот постоишь денька три в очереди на оформление паспорта – по-другому заговоришь.

– Ничего. Главное – я выжила.

– Конечно, это главное, – согласилась Нонна. – Подумать только, сколько всяких уродов расплодилось вокруг! Этот Владимир Германович, хмырь лесной… А давай-ка прямо сейчас соберем знакомых мужиков и поедем к нему в лес рожу бить? Я сама ему так врежу вот этим, – Нонна потрясла в воздухе кулаком, – мало не покажется!

– Думаю, ты его просто размажешь… Он довольно мелкий. Но страшный. – Я поежилась, вспоминая встречу с бородатым вурдалаком.

Я с уважением посмотрела на Ноннин кулак, а также пощупала могучее предплечье подруги, погладила бицепс. За последние полгода Нонна, измученная загнанными глубоко внутрь переживаниями, нагуляла вес. Она не плакала и не выставляла горе напоказ, но зато постоянно ела – нервно, судорожно…

– Думаю, я должна заявить на него в милицию.

– Смеешься, у тебя просто не примут заявление, – усмехнулась Нонна.

– Почему?

– Скажут – идите, девушка, идите! У тебя настолько жуткая и неправдоподобная история, что ее легко списать на горячечный бред девицы, объевшейся наркоты в ночном клубе.

– Но ты-то мне веришь?

– Я? Безусловно, – пожала плечами Нонна. – Тут без вариантов. Но я не милиция, а твоя возлюбленная подруга. И выслушала за годы нашей дружбы столько потрясающих историй, что уже ничему не удивляюсь. Я знаю – да, это все правда. Ведь ты притягиваешь приключения как магнит. Это твоя уникальная особенность. Ты бы стала настоящим подарком для любого писателя детективов – ему не пришлось бы напрягать фантазию, он просто описывал бы твои злоключения.

– А как мне узнать, что стало с тем парнем в бейсболке? Он напоролся башкой на березовый сук.

– Жди. Возможно, тебе самой о нем сообщат. Пригласят в милицию на интервью. Вот тогда обо всем и расскажешь. А сама не ходи.

– А вдруг он так и лежит под березой, весь покрытый трупными пятнами, превращаясь потихоньку в зловонный студень?

– Фу, Юля! – возмутилась Нонна. – За столом такое говоришь!

– Ты все равно ничего не ешь.

– Сейчас буду. Только не надо давать волю своему воображению. Не накручивай. Этот парень в бейсболке давно уже встал и ушел.

– Зато вряд ли смог встать и уйти тот товарищ, которого замочили в лесу Толян, Колян и Вован. Они в него стреляли. Но сначала отмутузили корягой и битой. А когда попытались смыться – напоролись на меня.

– Ты умеешь очутиться в нужный момент в нужном месте! – кивнула Нонна.

– И что? Об этом случае я тоже должна забыть и никуда о нем не сообщать? А как же гражданский долг?