Всевидящее око - Игорь Масленков

По его прикидкам дело выходило скверное. Битва проиграна, он захвачен в плен. А Кайдлтхэ… Кайдлтхэ! Где Кайдлтхэ? Возможно, где-то рядом. Алексей попытался пошевелить ногой. Ничего не получилось. Кожаные ремни держали крепко. Не успел шелохнуться, как получил удар по рёбрам. Били не слишком сильно. Старались дать понять, дергаться не стоит, следует вести себя смирно.

Следопыт на время затих. Решил прислушаться. Страх окопался на дне души. Мысли о прошлом и будущем скорее отвлекали, нежели давали какую-нибудь определённость и уверенность. Пока он мог сказать лишь то, что угодил в лапы к пиратам. Лежит связанным на дне драккара. Во рту кляп, на голове мешок. Судьба д'айдрэ неизвестна. Да и жива ли она? Девушка оказалась в самой гуще сражения. Последние секунды битвы Алексей помнил смутно. Всё переросло в свалку, в которой разобрать что-либо он уже не мог. Если Кайдлтхэ мертва, то дело и впрямь дрянь. Тогда сопротивляться нет смысла. Да и не выжить одному при таких раскладах. После смерти Кайдлтхэ всё теряет смысл и значение. Замыслы бандитов также неведомы. Едва ли они станут воздавать пленникам почести.

Сердце отчаянно забилось, душа сжалась. Алексей живо представил, чем может обернуться плен. Судя по всему, пираты не отличались склонностью к гуманизму и о Женевской конвенции об обращении с военнопленными, естественно, не ведали. В худшем случае убьют. Перед тем могут изрядно поиздеваться. Если повезёт, продадут в рабство или оставят при хозяйстве вождя. Если повезёт! От такой мысли ему, взрослому мужику, захотелось заплакать, ведь подмоги не дождаться. Только воспоминания о Кайдлтхэ сдерживали от паники, не давали сразу покориться судьбе и превратиться в безвольную размазню. Нет, всё же он мужчина, боец. В схватке зарубил двоих врагов. Может, и троих. Негоже распускать сопли.

Следопыт вспомнил давние лесные походы, заплывшие позиции, найденный хабар. Сколько раз думал о тех, кто принял там последний бой, представлял себя на их месте. Мог ли он также без оглядки отдать жизнь за Родину? Как бы повёл себя, окажись в плену у немцев? Первую битву он выдержал, не струсил. Да, ему не повезло. Он остался жив, не спас Кайдлтхэ, сам попал в руки врагов. Сражение проиграно, но война только началась.

Сейчас он беспомощен, как младенец. В душе бушевал ураган противоречивых чувств. Ненависть вспыхнула и быстро угасла, сменилась страхом, отчаянием, почти унынием. Он казнил себя за беспечность, за то, что не сумел уберечь спутницу. Эта непреложная истина доставляла нестерпимую боль, но и внушала надежду. Пока не увидит д'айдрэ, живую или мёртвую, не имеет права раскисать. А если так, то следует приберечь силы для новой схватки.

Следопыт твёрдо решил успокоиться и прислушаться к тому, что происходит вокруг. Не раз ему приходилось слышать невероятные истории о слепцах, чьи чувства обострялись до крайности. А ведь и он сейчас незряч. Алексей напрягся, сосредоточился, постарался прогнать навязчивые чёрные мысли.

Волны били о деревянные борта, скрипел такелаж, ладью неприятно покачивало. До ушей доносились слабые стоны раненых и незнакомая речь. Она не походила на язык тамарвалдцев, коралтарцев или ромедерцев. О д'айдрийском и говорить не приходилось. И всё же спустя какое-то время показалось, будто отдельные слова, а порой и целые фразы следопыт всё же понимал. Возможно, так только чудилось. Едва ли он утешал себя, пытаясь отыскать опору там, где таковой вовсе не существовало. В этом занятии не найти никакого прока. А коль так, то и впрямь в тех разговорах реально что-то понять. Смутные ощущения родились в душе Алексея. Очень давно, вероятно в иной жизни, он уже слышал эти речи. Поначалу смысл ускользал, но вскоре появился едва уловимый намёк на понимание. Великий герцог никак не мог найти этому объяснение. Наверное, Кайдлтхэ права и язык гойхэ впрямь архаичен, несёт на себе отпечаток древних говоров Земли. Нельзя исключать и помощи со стороны Аакхабита. Вот только древний демон по-прежнему молчит как рыба. И эта безучастность раздражала до крайности. Жилец не имел ни капли совести. Но ведь отозвался мерзавец на стенания следопыта после ранения Кайдлтхэ. Кто знает, может, и в этот раз не оставит в беде. И эта мысль немного приободрила. Алексей даже попытался улыбнуться.

Внезапно его размышления прервал крик чайки. Где-то рядом находилась суша.

– Упаста! Патру![6]– радостно заорал один из ардаров.

Пираты явно увидели родные берега. Сердце едва не выскочило из груди. Скоро всё прояснится, но радости от этого Алексей не испытывал. Конечно, любая определённость лучше томительной неизвестности, но только не сейчас. Едва ли здесь попаданца ожидает тёплый приём. Да и кто обрадуется двум десяткам трупов? А ведь как ни крути, но и убитые кому-то приходились детьми, братьями, мужьями и отцами. Местные наверняка захотят расправиться с пленниками. Но вожак ардаров тащил их через море не ради того, чтобы отдать на растерзание разъяренной толпе. Рыжебородый мог легко прирезать их там, на берегу. Но по каким-то причинам поступил иначе. В эту мысль великий герцог вцепился как в спасительную соломинку. Сам диву дался, почему не додумался об этом ранее. И если он прав, то у главаря на сей счёт наверняка имелись свои соображения.

Вскорости судьба, похоже, обещала преподнести очередной неприятный сюрприз. Чего ждать? Пыток, издевательств, боли и смерти? Но если постоянно думать об этом, то можно попросту сойти с ума. Сумасшествие?! Кто знает, может, в нём и заключено спасение? Сейчас Алексей не видел иного выхода. Он связан, мешок надет на голову. И зачем такие предосторожности? Разве он запомнит дорогу? Даже если так, шансов вернуться в Тамарвалд нет. Но зачем-то мешок напялили? Очередной вопрос, оставшийся без ответа.

Великий герцог вновь вспомнил о Кайдлтхэ. Как ни пытался вслушиваться, ничего не говорило о присутствии д'айдрэ. И тут следопыта осенило. Пираты пришли на четырёх кораблях! Кто сказал, что девушка находится именно на этом драккаре? Если её здесь нет, то она наверняка на другой ладье. Да, так и есть. Догадка укрепила веру. Вскоре он всё узнает. Если, конечно, бандиты снимут проклятый мешок.

Началась беспорядочная возня, пираты забегали по судну. Алексей ясно различил среди этого шума скрип вёсел, женские голоса, стенания и причитания. Следопыт ощутил удар. Корпус ладьи врезался в берег. Вновь крики. Отрывистые команды смешались с плачем и стонами. И звуки те походили на лай и скулёж бешеных псов. Кто-то схватил Алексея за руки и за ноги, пропустил палку под верёвками. Его понесли как кусок мёртвого мяса, как подстреленного на охоте кабана или оленя. Голова откинулась назад. Попаданец напрягся, ведь запросто мог зацепиться за борт. Носильщики шли не в ногу, отчего ношу раскачивало из стороны в сторону. Ремни впивались в тело. Великий герцог подумал, что напрочь лишится кожи на запястьях.

Пираты спрыгнули в воду, потом выбрались на сушу. Послышался шум прибоя и шорох прибрежной гальки. Женские вопли совсем рядом. И без перевода Алексей понял: жёны и матери дикарей жаждут мести, хотят разорвать виновных в клочья. Нет, он не испытывал страха. Он устал бояться и думал только о Кайдлтхэ.