Великие танковые сражения. Стратегия и тактика. 1939-1945 - Роберт Айкс

45-я дивизия должна была использовать любой успех за Карано вплоть до железной дороги Камполеоне – Чистерна– ди-Латина, в то время как 36-я дивизия должна была действовать за пределами этого района. 36-я американская дивизия первоначально находилась в резерве в лесу Падиглионе.

Очевидно, что этот план предполагал использование бронетехники на линии фронта таким же образом, как и пехоты, – в определенных пределах и с ограниченными целями; в то время как одна пехотная дивизия должна была воспользоваться первоначальным прорывом, другая должна была действовать за пределами первого объекта атаки. Дополнительные автотранспортные роты (грузовики, нагруженные боеприпасами) держались в резерве для снабжения действующих дивизий. Планы были согласованы с 5-й армией – так чтобы прорыв у Анцио произошел тогда, когда немцы введут в бой в районе Кассино свои резервы – после того как 5-я армия возобновит здесь наступление. А канадский корпус специально устроил ложные радиопереговоры возле Салерно, чтобы дать понять, что у Чивитавеккья на побережье к северо-западу от Рима произойдет еще одна высадка.

Подготовка наступления началась в нескольких районах под покровом дымовых завес. Была использована тактическая уловка ведением планомерного огня по пятнадцать минут ежедневно всей артиллерией, пехотными и танковыми орудиями, для того чтобы обнаружить артиллерийские позиции немцев. Танки не прячась подтягивались, чтобы открыть огонь, а затем отходили назад. Немцы решили, что это еще одна глупая затея американцев, но не заметили, что несколько танков, не произведя ни выстрела, каждый раз отходили на скрытые позиции.

Инженеры создали танк-мостоукладчик на базе спасательной машины Т-2 (у которой было шасси от «Шермана»).

Переделанные итальянские сельскохозяйственные тракторы, прозванные «драндулетами», выступали в роли тягачей с дистанционным управлением и тащили на длинной привязи взрывчатку с детонирующим шнуром с целью уничтожения заграждений из колючей проволоки. На некоторые танки установили 81-мм минометы (располагавшиеся в передней части танка) для выстреливания своего рода крюка (кошки) с тросом, которая, упав за рядами немецких заграждений из колючей проволоки, могла быть вытянута лебедкой обратно, срывая эти заграждения. Еще одно разработанное приспособление было «змеем», гибкой металлической полосой с взрывными зарядами, расположенными в ней через небольшие промежутки. Это устройство можно было выбрасывать на 200 м из танка на немецкие минные поля. При подрыве «змея» происходила серия взрывов, которая, в свою очередь, подрывала немецкие минные поля на полосе около 15 м шириной. Саперы также подготовились для проделывания проходов в немецких минных полях обычным способом, и, кроме того, была задействована 6617-я рота разминирования, оснащенная танками с бойковым тралом. Были также приготовлены 360 боевых саней. Они должны следовать на буксире за танками. На каждые сани приходилось по одному человеку, а на каждый танк – по двенадцать саней. Пехота была недовольна своим положением «наседок». Такие бронированные сани использовались при прорыве обороны, но твердая почва и танковые потери делали их использование малорезультативным.

Британцы начали небольшую отвлекающую атаку в ночь с 19 на 20 мая после сорока пяти минут артиллерийской подготовки – просто для того, чтобы проверить реакцию немцев. Еще одна атака была произведена 22 мая. Затем 24 мая в 6.30 была начата еще одна атака, но на этот раз это было скоординированное и спланированное генеральное наступление по всему фронту. Сначала немцы стойко сопротивлялись. Непогода ограничивала поддержку союзников авиацией, но к полудню 1-я группа войск специального назначения перерезала шоссе 7 под Чистерна-ди-Латина. Боевая часть А 1-й танковой дивизии проводила атаку слева, выпустив впереди себя четыре «змея», с пехотой на танках и военными инженерами (чтобы следить за минами). Они пересекли линию железной дороги и достигли главного рубежа сопротивления немцев. Потери в танках были минимальными. Боевая часть С справа не использовала «змеев», и их потери в танках и танках-истребителях танков достигли сорока, все они стали жертвами не отмеченных на карте американских минных полей.

«Тигры» 3-й панцергренадерской дивизии во второй половине дня пытались контратаковать, но увязли в грязи. Немцы особенно упорно сопротивлялись во второй день. Но характер местности стал более благоприятным для союзников. Пятнадцать «Тигров» были уничтожены массированной воздушной атакой немецких колонн, отступавших по дороге на Кори. Главный рубеж обороны немцев возле Веллетри был преодолен, но 1-я танковая дивизия США потеряла 17 танков из-за контратак «Пантер». Каналы радиосвязи были сплошь забиты возбужденными переговорами о трудностях с артиллерийской поддержкой танков. Причиной многих потерь в танках у американцев было лишь частичное их использование – силами от взвода до батальона в качестве поддержки подразделений моторизованной пехоты.

Один эскадрон 46-го королевского танкового полка вместе с 5-й британской дивизией принял участие в отвлекающей атаке на рубеже реки Мелетту, еще один эскадрон с 1-й британской дивизией наступал через Каррочето. К 24 мая шоссе 7 было перерезано выше Чистерна-ди-Латина, город был окружен и на следующий день взят. До Кори британцы добрались к наступлению ночи, а 1-я танковая дивизия достигла рубежа на полпути между Кори и Веллетри. Но затем 1-я американская танковая дивизия была отведена для поддержки 45-й дивизии США, испытывавшей затруднения в наступлении – в то время, когда бронетехника занимала позицию, позволявшую ее использовать в качестве сил развития успеха при прорыве обороны на главном участке.

Но благодаря дополнительному удару, который нанесла 45-я дивизия, вся линия фронта продвинулась вперед, и к 28 мая дорога на Рим была открыта. Потери американцев при прорыве превысили 4 тыс. солдат, включая большую часть танковых экипажей; было потеряно восемьдесят шесть танков и танков-истребителей танков. Потери немцев были даже еще большими. 5 тыс. немцев были взяты в плен. (Всего в ходе весеннего наступления (у Анцио, Кассино и др.) к моменту овладения союзниками Римом они потеряли 42 тыс. убитыми и ранеными, немцы – 10 тыс. и 20 тыс. пленными. – Ред.)

Неудача на начальном этапе энергичного продвижения в глубь страны после создания берегового плацдарма в январе будет долго обсуждаться военными. Лишь горстка немцев стояла на пути в Рим и мешала возможному соединению сил с плацдарма Анцио с 5-й армией. Этого, конечно, союзники не знали, но с другой стороны, ими и не проводилось активной разведки (для того чтобы выяснить истинную ситуацию). В применении бронетехники обе стороны попадали в зависимость от погодных условий и раскисшей рыхлой почвы, использовали танки в роли артиллерии, что, без сомнения, способствовало установлению сплошной позициционной обороны плацдарма до момента прорыва ее союзниками. Во всяком случае, это было лучше, чем позволить танкам продолжать бездействовать. Но при заключительном наступлении и прорыве задача, поставленная пехоте, а не бронетехнике на развитие успеха, и отвод 1-й бронетанковой дивизии 26 мая (когда она уже была готова развить успех) были результатами решений (очевидно, штаба или командующего) без учета опыта применения бронетехники.

Один из отмеченных менее значимых моментов состоял в обычной радиосвязи, при которой эфир так засорялся возбужденной болтовней, что зачастую это мешало использованию радиосвязи, когда это было совершенно необходимо. И конечно, был еще один негативный момент, касающийся ненанесения на карту расположения своего же минного поля.