Граница горных вил - Ксения Тихомирова

Тонио, как и обещал, в «следующую среду» отвез меня на конспиративную встречу с новоизбранными пограничниками. Кэт, к счастью, не особенно интересовалась моими поездками. Бет сказала, что два дня без меня, вероятно, проживет. Лишь бы не три.

Встреча происходила в очень замкнутой небольшой бухте, дикой и труднодоступной, если пробираться в нее сушей, поэтому никто нам не мешал. Для пограничников спуск в эту бухту казался своего рода развлечением: все они были альпинистами. Глава этой команды — дяденька лет пятидесяти, плотный, седой, с густой шевелюрой и шкиперской бородкой, показался мне мучительно знакомым. Когда Тонио представил его, все встало на места. Он, как и Ференц, был венгром, звали его Дьюла Вамош, и я знал его, потому что он когда-то вместе с моим отцом участвовал в одном большом и сложном восхождении, а когда они благополучно спустились вниз, Дьюла в составе всей команды заявился к нам в гости. Мне было лет десять, меня без конца гоняли в магазин, нещадно эксплуатировали на кухне и не особенно подпускали к взрослому застолью, но я запомнил этого дяденьку, причем лучше, чем всех остальных. Он довольно хорошо говорил по-русски и очень громко всему радовался — как ребенок.

Дьюла вспоминал меня трудней и дольше. Пока Тонио представлял других и объяснял, откуда они взялись и что успели сделать, Дьюла хмурился и растерянно косился на меня. Понятно, что припоминал он не меня, а отца, а ускользающее сходство — это пытка. Как только представилась возможность, я напомнил, где он меня видел. Это был обоюдный шок, тем более что он не знал о гибели моих родителей.

Его история стоила моей. Дьюла каким-то образом зимой оказался один высоко в Альпах (то есть он, конечно, рассказал во всех деталях, что там приключилось и почему его не смогли отыскать, но я эти детали опущу). Дьюла пытался выбраться из передряги и пересек нашу границу. Он оказался в горной деревушке, довольно сильно обмороженный, беспомощный и говоривший на непонятном языке. Его сумели вылечить, но он спустился в город уже поздней весной. Господин советник распорядился доставить его домой, уладив первый, самый авральный ряд формальных трудностей. Случилось это года три тому назад. Дьюла вернулся на родину и увидел, что возвращаться не стоило. Взрослые дети были заняты каждый своею жизнью. С женой они и раньше жили врозь. Она не одобряла (если не сказать — не выносила) всю эту альпинистскую мороку. На его место наняли другого человека, а друзьям-альпинистам было стыдно с ним встречаться, хоть он ни в чем их не винил. Дьюла вдруг понял, что ему, во-первых, тошно доказывать банде бюрократов, что он живой, и объяснять, где провел полгода, а во-вторых, просто до смерти хочется снова попасть в маленькую горную страну, где ему было хорошо. И он пустился в путь, дождался, когда «Дельфин» причалил в итальянском городке, и был безоговорочно принят в Иллирии. Тонио говорил, что на тоску Дьюлы собрался чуть ли не десяток «летучих голландцев», готовых взять его на борт.

Дьюла вернулся в наши горы и работал то пастухом, то спасателем. Он, как и я, привез с собой горное снаряжение, а здесь и новое сумел соорудить; набрал и выучил команду добровольцев, которых так же, как и его, тянуло вверх — и больше никуда. Теперь эта команда пришлась как нельзя более кстати, тем более что все они охотно взялись прикрыть границу от таинственных врагов.

Тонио уже рассказывал им про охотников, а я добавил неприятных подробностей. Все вместе мы составили программу действий. Во-первых, Дьюле и его команде нужны были щиты и тренер, который научил бы работать с ними профессионально. Щиты делались в Лэнде, тренером я предложил взять Дени. И мастерство его на высшем уровне, и все военное его пока что вдохновляло. Во-вторых, нужно было научить людей владеть обычным оружием — тут требовался Ференц. Я про себя прикинул, что ему надо подробно объяснить: новый отряд ни в коей мере не умаляет значения гвардии, просто гвардия должна быть в столице, а пограничники — в горах, вот и все. В-третьих, уже прямо сейчас необходимо выделить постоянный наряд (меняя его раз в неделю — или как будет удобно), который следил бы за базой. Это нельзя откладывать ни на день. Мы решили, что первая смена получит щиты (в Лэнде хранился небольшой запас) и научится их включать и выключать, остальное потом. И к базе они приближаться не будут: засядут на утесе с биноклями и постараются «не светиться». В-четвертых, прямо сейчас в городе надо бы поискать люк (об этом позже). В-пятых, недели через две начнут прибывать и мои добровольцы, которых решено учить по той же программе и передать в подчинение Дьюле. В-шестых, снаряжение, в-седьмых, продовольствие, в-восьмых, связь, в-девятых, транспорт — ну и так далее.

Когда мы остались вдвоем, я спросил у Тонио, насколько надежна рекомендация «летучих голландцев». Он ответил:

— Надежней не бывает. Спроси у Бет, если не веришь. Они не пропустят врага, разве что по особому распоряжению, как тогда твой конвой.

Мы взглянули друг на друга, и он добавил:

— Кэт не давала распоряжения пропустить Дьюлу, и никто не давал. «Голландцы» сами были за него, они меня, можно сказать, вытолкали во внешнее море, чтобы я его забрал. Я тогда первый год плавал шкипером. Да ты же сам его знаешь и веришь ему.

— Да. Но есть такие игры, где нельзя верить никому. Нужны гарантии, иначе можно все погубить. А его команда — откуда они?

— Из наших деревень, — озадаченно ответил Тонио.

Я кивнул.

— Хорошо. Возьми у Дьюлы список: кто, откуда, сколько лет от роду, что за семья осталась. Мамы, папы, сестры, братья…

— А дальше?

— Дальше попросим дона Пабло все это тихо проверить.

На самом деле мне хотелось выть, кусаться, бить кулаками по земле. Ну почему в этой стране, где не бывает ни отделов кадров, ни всяких «первых», «спец» и прочих жутких контор, я самолично должен использовать все эти гнусные достижения мировой цивилизации?!

Дьюла с пограничниками развели костер и готовили ночной пир, а мы с Тонио сплавали на шлюпке на «Дельфин», чтобы доставить нашу долю припасов и прихватить на пир большую часть команды (двух матросов). Гребли мы не особо рьяно. Тонио помолчал и неохотно выговорил:

— Когда я страхую Кэт, я не могу ходить за нею по пятам. Только присматриваю, безопасно ли она устроилась… так, издали. У нее есть один приятель, с которым она видится в Мадриде. Я не знаю, о чем они говорят, но он единственный, с кем она поддерживает знакомство уже несколько лет. Он всегда ждет ее за столиком в одном и том же ресторане, в очень дорогом отеле. Я проверял, торчит ли он там, когда Кэт здесь.

— Ну и как?

— Какое там… И след простыл. Я спрашивал портье, как мне разыскать этого господина. Портье мне прямо объяснил, что господин бывает несколько раз в год специально, чтобы встретиться с загадочной красавицей. А красавица в их отеле не живет. Приедет, потанцует с этим типом и исчезает. Но господин, похоже, точно знает, к какому дню нужно приехать.

— Портье так прямо все и рассказал?

— Да, очень прямо. Я сказал, что этот господин выручил меня в казино, и я хотел бы отдать долг. А для убедительности сунул ему хорошую купюру. И вообще, если надо, я могу выглядеть как джентльмен.