Герои без Золотых Звезд. Прокляты и забыты - Владимир Конев

После приема в Кремле Сталин особенно благодарил Смушкевича, а в конце речи советовал всем советникам взять свои семьи и уехать на юг отдохнуть.

Комкор собрал в Марфино, подмосковном доме отдыха, всех «испанцев». Каждый получил конкретное задание — обобщить опыт боев в Испании.

— Мы должны быть готовы к тому, что начало войны будет именно таким: массированный налет авиации для уничтожения важных объектов. — Смушкевич сказал эти слова 22 июня 1937 года.

После того как в ноябре 1937 г. был арестован Я. Алкснис, эоенно-воздушные силы возглавил бывший пехотинец комкор А. Локтионов[113]. Раньше он командовал стрелковым корпусом, но, обладая большим общевойсковым опытом, в делах авиации чувствовал себя, конечно, недостаточно уверенно. Поэтому по работе многим подчиненным чаще приходилось обращаться к заместителю начальника ВВС Я.В. Смушкевичу.

К майским праздникам 1938 г. готовился очередной воздушный парад. Смушкевич руководил подготовкой, собирался лететь на флагманском самолете ТБ-3. Накануне парада, 30 апреля, решил слетать на подаренном ему харьковскими самолетостроителями самолете. Р-10 на взлете потерпел аварию — техник забыл открыть масляный кран, и мотор на взлете заклинило. С тяжелыми ожогами спины, с шестью переломами костей, летчик был на краю гибели, без сознания, но выстоял. Решался вопрос об ампутации ног, но этого удалось избежать.

«Сумею ли я летать?» — спрашивал он врачей, хотя речь в их понимании шла о том, чтобы ходить. Одна нога стала короче другой.

Еще не оправившись от аварии, он приступил к работе. Многочисленные посетители, которых он в то время принимал у себя в кабинете, были поражены. В глаза бросалась кровать, стоявшая в углу кабинета, и приставленные к письменному столу костыли. Смушкевич вставал, брал костыли и с каждым тепло здоровался.

Он был на взлете, на пике своей карьеры. Но именно в эти дни судьба нанесла ему жестокий удар: упав с балкона, погибает его четырехлетняя дочь Ленина.

В конце мая 1939 г. у реки Халхин-Гол произошли первые бои воинов МНА с японскими захватчиками. Советское правительство в соответствии с ранее заключенным договором приняло решение оказать помощь братскому монгольскому народу. Яков Владимирович заявил начальнику управления ВВС командарму 2-го ранга АД Локтионову: «Я имею боевой опыт и должен быть там!» А ведь он так и не оправился от ранений.

С группой из 48 человек, среди которых были летчики, инженеры, техники, имевшие опыт боев в Испании и Китае, в том числе 10 летчиков — Героев Советского Союза, 29 мая он вылетел на одном из трех транспортных самолетов в Монголию. Провожал авиагруппу сам нарком К. Ворошилов. Он не разрешал вылет, пока не доставили на самолеты для всех парашюты. Маршрут был протяженным: Москва — Свердловск — Омск — Красноярск — Иркутск — Чита. На вторые сутки, к вечеру, завершив сложный перелет, самолеты приземлились на аэродроме. Здесь их ждали новые И-16, которые предстояло облетать в течение трех дней. Самолеты нужно было перебазировать в район реки Халхин-Гол.

До 7 сентября 1939 г. Смушкевич возглавлял ВВС 1-й армейской группы во время боев с японскими захватчиками в районе реки Халхин-Гол. Он провел большую подготовительную работу по подготовке летчиков к предстоящим боям, по обеспечению авиачастей материально-техническими средствами, новыми самолетами, устройству быта летчиков. По замыслу Я. Смушкевича, опытные летчики должны были провести тренировочные бои с молодыми, передать им все, чем владели сами. Инструкторы направлялись во все эскадрильи истребительных полков.

В ходе ожесточенных воздушных боев советская авиация завоевала господство в воздухе и нанесла сокрушительное поражение японской авиации.

Командующий 1-й армейской группой комкор Г.К Жуков отмечал: «Часто я вспоминаю с солдатской благодарностью замечательных летчиков…. Командир этой группы Я.В. Смушкевич был великолепный организатор, отлично знавший боевую летную технику и в совершенстве владеющий летным мастерством. Он был исключительно скромный человек, прекрасный начальник и принципгшльный коммунист. Его искренне любили все летники».

Не успев отдохнуть и подлечиться, Смушкевич с группой командиров вылетает в Киев. В ночь с 16 на 17 сентября он назначается командующим ВВС Украинского фронта и принимает активное участие в освободительном походе Красной Армии на Западную Украину.

Имя Я. Смушкевича стало легендарным. Комкор возвратился в Москву в начале октября 1939 г. и сразу включился в подготовку воздушного парада в честь очередной годовщины Октября.

В середине ноября того же года он стал третьим по времени награждения дважды Героем Советского Союза! Его авторитет вырос неимоверно. Он же, видя, что арестовывают его подчиненных, что они исчезают без суда и следствия, имел смелость заявить Ворошилову, что нельзя же так делать без ведома Военного совета ВВС. Нарком сказал, что об этом доложит в Центральном Комитете. Ворошилов заверил Смушкевича, что ему он гарантирует лично свою помощь в ЦК После беседы со Сталиным у Смушкевича появилась надежда и уверенность, что он может работать без оглядки на НКВД.

Начальник оперативного управления Генштаба AM. Василевский, в будущем маршал Советского Союза, дал ему следующую характеристику: «Среди тех, кто успел «понюхать пороху» современной войны, Смушкевич был самым опытным и популярным. Его глубокие знания природы действия авиации в современных условиях войны сразу обратили на себя внимание работников Генштаба. Мы поражались его трудоспособности и стремлению, несмотря на тяжелую болезнь, к наиболее полному участию в разработке вопросов боевого использования авиации».

Когда началась советско-финляндская война, Я. Смушкевич принимает решение перегонять самолеты на фронт своим ходом, а затем лично приезжает в Ленинград. Сопровождавший его A.B. Беляков вспоминал: «Яков Владимирович чувствовал себя плохо: у него медленно заживали ноги, переломанные во время аварии. Но, отказавшись от госпитализации, он остался на посту и принял деятельное участие в создании полка с летным составом, подготовленным для боевых действий в сложных метеоусловиях. Полк был сформирован и включился в боевую работу; из 7 6 суток пребывания на фронте 68 дней и ночей летчики летали на выполнение боевых заданий, совершив более 300 вылетов».

После отзыва с театра военных действий (снова открылись старые раны) в своем письме от 29 марта 1940 г. Смушкевич сообщает наркому обороны Ворошилову: «Боевой опыт современных войн… показал, что нам совершенно необходим специальный тип самолета-штурмовика. Наши ВВС такого самоKета не имеют, в силу чего истребительная авиация вынуждена довольно значительную долю своих боевых вылетов расходовать для действий по наземным целям».

Делая верный вывод, Смушкевич, однако, предлагает «принять все меры к форсированию строительства» биплана И-207, а не бронированного штурмовика Ильюшина. В отличие от И-207, который только проектировался, штурмовик Ильюшина в то время уже был допущен к государственным испытаниям. Против строительства И-207 выступает комдив Алексеев[114].