Из тупика - Валентин Пикуль

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 262
Перейти на страницу:

Ветлинский, опустив голову на стол, долго не отвечал. Потом поднял лицо, искаженное отчаянием, и расцепил плотно сжатые губы, темные, как старая медь:

— Ради бога, никому не говорите о нашем позоре… Если англичане узнают, что флотилия небоеспособна, они усилят свои претензии к нам… Идите отдыхать, князь.

— Есть. Но, сдавая в консульство тромбоны, господин контрадмирал, я убедился, что лейтенант Уилки хорошо осведомлен обо всем, что случилось…

* * *

Сегодня у Небольсина в вагоне гости — славные ребята: майор Лятурнер и лейтенант Уилки, которые вот уже второй год околачиваются на Мурмане при консульствах. Дуняшка сунула в снег бутылки с шампанским и, приплясывая от холода, караулила их, чтобы прохожие не сперли.

— Аркашки, — сказал Уилки, — да зови ты ее сюда. Хватит!

Небольсин был сегодня в чудесном настроении.

— Ты так и не сознался, откуда хорошо знаешь русский язык? — сказал он Уилки, шутливо грозя ему пальцем.

— Ты же знаешь английский. Почему бы мне не знать русского?

Дуняшка выставила бутылки, комья снега растаяли под ними на столе. Лятурнер достал флягу, встряхнул ее перед собой.

— Уберем пока вино, — сказал он. — Я отлично понимаю русских. Вино требует к себе внимания и времени. С вином надо сидеть и болтать, как с другом. А русские хватят вот такой прелести — и летят в канаву… Верно: к чему лишние разговоры?

— Что у тебя там, Лятурнер? — потянулся Уилки.

— Понюхай…

— О! — воскликнул Уилки. — Настоящая самогонка!

— Первач, — нежно выговорил Лятурнер. — Даже горит…

Начали с самогонки (она годилась для экзотики).

— Люблю, когда обжигает, — смаковал Лятурнер. — Если бы, Аркашки, у вас в России все было хорошо так, как эта великолепная самогонка…

— Друзья! — сказал Уилки, ничем не закусывая. — Кто знает новые анекдоты?

— Про царя? — спросил хозяин вагона, благодушничая.

— Это старо, Аркашки… Сейчас анекдоты новые: про Керенского или про Троцкого!

Лятурнер выложил на стол красивые сильные руки; броско сверкал перстень. Заговорил вдруг — открыто, чего с ним почти никогда не бывало:

— Правительство, стоящее сейчас у власти в России, потеряло главный способ воздействия на массы — страх, и Керенского никто не боится. Но это правительство не приобрело и нового способа — действовать за счет доверия, и Керенскому никто не подчиняется. Ни слева, ни справа! Я сторонник Временного правительства, но, кроме жалости, ничего к нему не испытываю. А что скажешь ты, Уилки?

Уилки сочно смеялся, показывая ровные зубы.

— Когда мой консул Холл говорит «болтун», то даже солдаты охраны знают, что речь идет о Керенском…

Небольсин мрачнел все больше и больше.

— Дорогие мои гости, — сказал он, задетый за живое, — вы бы хоть меня постеснялись… Среди вас, как вы сами догадываетесь, нахожусь еще и я — русский. А вы хлещете русскую самогонку, Лятурнер, как истинный француз, не удержался, чтобы не пощупать под столом русскую Дуняшку, и… дружно лаете несчастную Россию.

— Прости, Аркашки! Мы не хотели тебя обидеть. Ты славный парень, как и большинство русских. Но никто не виноват, что России давно не везет на правителей…

Небольсин хмуро придвинул к Лятурнеру свой стакан:

— Плесни… Да лей как следует!

— Взорвись, Аркашки. Это чудесная штука. Поверь, я уеду во Францию, увозя самую прекрасную память…

— О чем? О самогонке?

— О тебе, Аркашки…

Гости были без претензий. Они со вкусом ели треску, нажаренную Дуняшкой крупными кусками; сочно обсасывали кости и бросали их на листы газет, разложенных поверх стола. Невольно взгляды иногда задерживались на заголовках.

— Во! — сказал Уилки, ткнув жирным пальцем в статейку. — Это, кажется, «Речь»? Ну да… «Министр юстиции Малянтович, — прочитал Уилки, — предписал прокурору судебной палаты сделать немедленное распоряжение об аресте Ленина».

— А у меня под локтем «Общее дело», — прочитал Лятурнер. — Сообщение из ставки… «Все солдаты с фронта разъехались единичным порядком самочинно». Молодцы русские! — сказал Лятурнер, беря кусок побольше. — Здорово воюют! Извини, Аркашки, но эту статью не я написал в русской газете.

Уилки со смехом вперся глазами в обрывок «Биржевых ведомостей», и прочитал с выражением:

— «Уныло и печально в стенах Петроградской консерватории».

— Где, где? — закричал Небольсин, вскакивая.

— В консерватории, Аркашки.

— Дай сюда. Черт возьми, ведь у меня там невеста!

— Ай как там ей сейчас уныло и печально… Держи!

Небольсин схватил бумажный лоскут, весь в пятнах жира:

— К сожалению, здесь дальше… оборвано.

— А что там? — спросил Лятурнер.

— Да что! Собрали девяносто тысяч рублей взносов. А за дрова заплатили сорок тысяч… Бедная, как она, должно быть, мерзнет! Профессора жалованья не получают совсем. И пишут, что спасти консерваторию сейчас может только Временное правительство. Мне плевать, кто ее должен спасать, но… Вы бы хоть раз увидели мою невесту! Все от нее в восторге. А я даже не знаю, как она?

Лятурнер глянул на часы:

— Знаешь, кто придет сейчас? Мы пригласили лейтенанта Басалаго. Ты не возражаешь?

— Басалаго один не ходит, — заметил Уилки. — Он притащит и Чоколова. И придут не пустыми!

— Да ладно! — сказал Небольсин. — После вас мне посуду не мыть. Хоть вся флотилия пусть забирается ко мне в вагон… Хотите, поедем в Колу?

С гоготом, обнимая в тамбуре Дуняшку, ввалился кавторанг Чоколов, уже хмельной. За ним, абсолютно трезвый, лейтенант Басалаго. Выставили из карманов бутылки.

— Твердо решили напиться? — спросил Небольсин.

— Мы устали. Хуже собак. Иногда не мешает.

— Ну, поехали? Выедем в тундру и будем хлестать до утра, как гусары.

— А не позвать ли нам баядерок? — предложил Басалаго.

— Одна уже есть, — дурачился Чоколов. — Дуняшка, сканканируй нам в своих чулках, вечно спущенных до колен!

— Цего? — спросила Дуняшка, не поняв, и шмыгнула носом.

Уилки пихал Небольсина в бок:

— До чего же у тебя странный вкус, Аркашки.

— Зато она удобна, — застеснялся Небольсин. — Не забывай, что у меня невеста, и я не имею права транжирить себя направо и налево, словно худой кот…

Дал распоряжение на станцию, и маневровый потащил их за город — на просторы тундры. За стеклами окон качалась жуткая полярная темень; паровоз вырывал из-под насыпи белизну снега, голые прутья ветвей.

1 ... 58 59 60 61 62 63 64 65 66 ... 262
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?